Вторжение боевиков в Дагестан (1999). «Бог бережет нас, а мы высоко находимся Ликвидация анклава в Кадарской зоне

28. 08. 2019

28 августа 1999 года российская армия начала ликвидацию Кадарской зоны - ваххабитского анклава, объявившего себя независимой территорией с шариатской формой правления. Штурм длился больше двух недель, к концу операции от дагестанских сел Карамахи и Чабанмахи остались руины. Как живет территория «зоны» сегодня - в репортаже Юлии Сугуевой

Разрушенные дома, вспаханные снарядами улицы, вспухшие или растерзанные обстрелами туши коров, огромное количество неразорвавшихся снарядов, а в воздухе - невыносимый трупный смрад - так жители Карамахи описывают село, каким они его увидели после возвращения в сентябре 1999 года. Все пришлось отстраивать заново, но жизнь наладилась не сразу - жители бывшего ваххабитского анклава говорят, что без убийств, стрельбы и контртеррористических операций они живут только последние два года.

Кадарская зона

Карамахи располагается на высоте чуть больше тысячи метров в 30 километрах к юго-востоку от Буйнакска. Местные говорят, что Карамахи около 200 лет, оно возникло вокруг переселенцев из Кадара - древнего села, находящегося восточнее и выше. Севернее находится село поменьше - Чабанмахи. Все проживающие здесь - даргинцы. Три этих села и образовывали Кадарскую зону - автономный исламский или «ваххабитский» [сами последователи предпочитают называться салафитами] анклав.

Идеи салафизма привлекали «очищением» ислама и возможностью избавиться от беззакония, нищеты, коррумпированной власти. При этом села Кадарской зоны всегда были зажиточными: местные выращивают капусту и картофель и развозят их по всей России, из Азербайджана карамахинцы везут фрукты и цитрусы, теперь тут развивается и животноводство. После развала СССР жители Карамахи и Чабанмахи решили расформировать колхоз: земли были разделены между сельчанами, колхозное имущество распродано, а на вырученные деньги провели газ.

В середине 90-х в Карамахи появляется иорданский проповедник салафитского толка Мухаммад Али, который привлекает много сторонников. Во главе ваххабитской общины в Карамахи встали местные жители Джарулла Гаджибагомедов и амир Мухтар Атаев[впоследствии Атаев был осужден за создание незаконного вооруженного формирования и вооруженный мятеж на пять лет: суд учел смягчающие обстоятельства - явка с повинной, помощь следствию и болезнь обвиняемого, - прим.ТД ]. После этого мусульмане кадарских сел раскололись на два лагеря - приверженцев суфийского, или «традиционного», ислама и сторонников нового, салафитского, течения. В 1996 году убивают главу карамахинской администрации Ахмета Атаева, вступившего в конфронтацию с «новыми» мусульманами. Убийц так и не нашли.

Дагестан. Село Карамахи. Ваххабиты. Июнь 1999 года Фото: Владимир Павленко/PhotoXPress

С 97-го в селе начинают вводить новые правила: запрещено спиртное и табак - нарушителей наказывают палками, отменены все праздники, кроме религиозных, в школах введено раздельное обучение, а местных жителей обязывают носить одежду в соответствии с шариатом. Тогда же надевать хиджабы начинают даже маленькие девочки, даже сегодня многие ученицы младших классов носят строгие платки, а вот взрослые женщины, наоборот, ограничиваются косынкой на голове.

В 1998 году милиция изгнана, в селах патрулируют отряды ваххабитов, на окраинах появляются блокпосты с зелеными флагами и надписями: «Вы въезжаете на территорию, где действуют законы Шариата».

В том же году в Карамахи приезжает глава МВД России Сергей Степашин. Он заявляет , что не нужно навешивать ярлыки «ваххабиты» или «экстремисты», и обещает, что «с мирным населением никто воевать не будет» .

В августе 1999 года в Дагестан из Чечни вторгаются боевики и захватывают несколько селений в Ботлихском и Цумадинском районах Дагестана. Карамахи и Чабанмахи отказываются поддерживать чеченских боевиков - у них с властями договоренность о нейтралитете, однако после изгнания отрядов Басаева силовики решают, что пора заканчивать и с исламским анклавом. 28 августа начинается операция в Кадарской зоне. По официальным данным, российским войскам противостояло с полтысячи человек, местные жители говорят, что боевиков было меньше двухсот. 12 сентября исламский анклав перестал существовать. 95% домов в селах на территории Кадарской зоны были полностью разрушены. Какие потери понесли обе стороны - неизвестно.

Чабанмахи

«В этих селах даже участковых не оставляли, мусора боялись [туда] соваться», - говорит о кадарцах тех времен таксист Магомед, который везет нас в бывшую Кадарскую зону из Буйнакска.

Когда в Дагестан вошли боевики из Чечни, Магомед вступил в ополчение - патрулировал улицы и охранял подъезды.

«Оружие [у боевиков] было как в российских войсках, может, даже лучше. Значит, были поставки, и об этом знали. Значит, кому-то выгодно было».

По слухам, говорит он, боевики оставили в селах небольшой отряд, большинство ушло в Чечню. «Но боевики бешено отражали [штурм]. А там и авиацией бомбили, и дороги в селе установками [разминирования] почистили, и градом. Даже вакуумные бомбы хотели закинуть туда. Много разных военных было, местные и федеральные», - говорит он.

Въезжаем в Чабанмахи, расположенное у самого входа в Кадарское ущелье. Выходим на пятачке у продуктового магазина, слева виден минарет, справа дорога под большим уклоном ведет вниз. Идем по ней и упираемся в дом у неглубокого оврага, ко дну которого вырезает в земле ступени мальчик лет десяти.

К дому подъезжает отец мальчика, мужчина лет пятидесяти. Он рассказывает, что после войны (а местные называют события августа-сентября 1999 года именно так) от Чабанмахи тоже остались одни руины.

Самолеты федеральных сил наносят по селу Карамахи ракетно-бомбовые удары. Фото: Валерий Матыцин/ТАСС

«Этот дом заново построил, там дом родителей заново построил, - показывает он. - Я был в рейсе, когда война началась. Семья тут была, родители, по радио услышал [о штурме], развернулся и домой поехал».

По его словам, под бомбардировками погибли и мирные жители: «Мой дядька погиб под обстрелом, когда скот выгонял вниз к речке, и с ним еще один». Отец мужчины и двое его родственников неделю оставались в селе под обстрелом - думали, все закончится через пару дней, а потом уже не могли выйти. «В подвале сидели, кушали одну буханку хлеба на троих, а когда туман опустился, потихоньку ушли».

Он везет нас на возвышающуюся над ущельем гору Чабан, отсюда видны все села, входившие в Отдельную исламскую территорию. Тут до сих пор сохранились окопы, вырытые российскими военнослужащими.

А много у вас приверженцев ваххабизма было?

Мужчина задумывается:

Хозяйств пятьдесят, наверно.

Большинству жителей порядки ваххабитов не нравились - пытались жаловаться, но без толку. Он указывает на капустные и картофельные поля, раскинувшиеся за селением. До войны многие не успели собрать урожай - он пропал.

Карамахи

В Карамахи сначала доходим до центральной мечети. Здание сильно пострадало во время штурма: минарет был разрушен, а стены повреждены снарядами. Сначала жители не хотели восстанавливать «ваххабитскую» мечеть, построили новую, но в 2012 году ее подожгли боевики, убив сначала имама и прихожанина, а за год до этого прямо во время молитвы был расстрелян предыдущий имам.

Когда встал вопрос, какую мечеть ремонтировать, решили, что «ваххабитскую»: дыры в стенах заделали, часть из них облицевали новым камнем, а вот от минарета так и торчит одно основание.

Мечеть в селе Карамахи, поврежденная во время боевых действий в 1999 году Фото: Ильяс Хаджи

У мечети к нам подходит мужчина лет пятидесяти, представляется Расулом. 20 лет назад он был одним из двух муэдзинов [служителей мечети, читающих азан с минарета, - прим. ТД ] и 29 августа как раз созывал людей на намаз.

«Абсолютно не ожидали [нападения]. Под утро гром такой. Люди собрались около мечети, чтобы понять, что происходит и что делать. Старейшины поехали [к военным], чтобы договориться мирно, ничего не получилось, [пришлось] уходить, не будем же оставаться под бомбежкой», - рассказывает Расул.

Неожиданно начинает завывать сирена воздушной тревоги, но люди никак не реагируют. Оказывается, так оповещает о своем приезде мусоровоз, появляющийся в селе раз в неделю.

А беженцам обеспечили коридор?

Абсолютно да. Мы загрузились вместе с соседями в «Камаз» односельчанина и уехали в Махачкалу. Абсолютно ничего с собой не забрали, только документы. На выезде всех проверяли, но абсолютно всех пропускали, - рассказ Расула снова заглушает рев сирены.

Российские военнослужащие сопровождают жителей деревни, возвращающихся в свои дома. Карамахи, 15 сентября 1999 года Фото: Reuters

Домой карамахинцы попали в конце сентября-начале октября 99-го, большинство домов оказалось разрушено, многие сожжены. Расул вспоминает: все, что могло уцелеть, - бытовая техника, ценные вещи, даже ковры - стало поживой мародеров. Многие карамахинцы утверждают, что мародерствовали солдаты: выносили все, что сохранилось, вплоть до одежды.

Расул пять лет восстанавливал свой дом, мечеть карамахинцы восстанавливают тоже самостоятельно, поэтому дело идет неспешно. Во второй, сожженной, говорит Расул, будет медресе.

Страх

Из мужчин откровенно о тревоге говорит только замглавы Карамахинского сельсовета - Алимирза Кадиев. Про войну он почти ничего не знает, ему было десять лет. В должность замглавы он вступил весной 2015 года, а спустя полгода был похищен и убит глава села Мигитин Джавадов, до этого, в 2012 году, в окрестностях Махачкалы вместе с телохранителем расстреляли предыдущего руководителя Абакара Сулебанова.

После убийства Джавадова Алимирза стал исполняющим обязанности главы Карамахи. По настоянию родителей он поехал к главе Буйнакского района с заявлением об увольнении, но тот бумагу порвал и бросил: иди работай.

Администрация сельсовета села Карамахи Фото: Ильяс Хаджи

Нынешний глава Карамахи живет не в самом селе, а в Буйнакске. Из Буйнакска же, а иногда и из Махачкалы, приезжают сотрудники полиции. Местные жители говорят, что раньше в Карамахи не было своего отделения - его открыли незадолго до объявления независимости Кадарской зоны, а во времена шариатского правления оно было закрыто. Отделение окружает высокий забор с колючей проволокой, рядом КПП с вооруженными сотрудниками перед входом на территорию: на полицию несколько раз уже нападали.

Рядом со входом слоняется истощенный котенок со сломанным хвостом.

Что это с его хвостом? - интересуюсь у полицейских.

У этого-то? Воевал двадцать лет назад, - смеется один из них.

Местных сотрудников в Карамахи по-прежнему нет. Полицейские каждый день приезжают утром из дома, а вечером уезжают обратно и никогда не остаются тут ночевать. Говорят, спокойно только последние два года, но за последние 10 лет убили шесть полицейских. Снова долго воет сирена.

«Каждый что-то хотел»

У отдела встречаемся с местным жителем, отсидевшим 16 лет за участие в становлении независимого анклава и последующем мятеже.

«Здесь всегда были религиозные люди, в советские времена мечети не закрывались, как в соседних селах, хотя и выпивали, - говорит он. - После развала Союза все развалилось. Каждый что-то хотел, кто-то хотел меняться в лучшую сторону, кто-то хотел использовать [в своих интересах]».

В 96-м его, как и многих других, увлекли идеи салафизма. Мужчина вспоминает, как начал ходить в маленькую квартальную мечеть у дома и «пытался найти правду»: «Я думал, если за ислам, - это правильно, но потом увидел, что под лозунгами ислама каждый мутит, что хочет». Смущало, что сами руководители анклава не во всем подчинялись шариатским правилам.

Вид на село Карамахи Фото: Ильяс Хаджи

По его словам, он решил отойти от товарищей и сосредоточился на бизнесе. В день начала штурма он отправил семью из села, а сам выехал в Буйнакск. Его арестовали через несколько месяцев после штурма Кадарского анклава, и в родное село он попал только после освобождения из колонии, в 2016 году. Единственной своей виной считает тайный уход из джамаата: надо было открыто заявить, что он больше не с этими людьми.

Вы никого не убивали?

Нет.

Дом, в котором он жил с женой и ребенком, так и не восстановили, его семья только пять лет назад смогла купить новый.

«Видишь, выжили»

Единственное, что осталось в селе почти нетронутым, - местная больница. В выходной день тут только дежурные сестры Мадина и Фатима.

В 1999 году Мадине было 22 года, у нее был шестимесячный малыш, Фатима незадолго до войны похоронила мужа. Убегая, взяли с собой только небольшие сумки, вспоминают они. «Мы даже деньги забыли», - вздыхает Фатима.

После возвращения в преддверии зимы люди остались без крыши, воды, света, газа, с заваленными обломками домов и фактически заминированными улицами.

«Перед керосинками, буржуйками сидели. Казалось, что мы вернулись во времена, как наши родители жили»,- рассказывает Фатима. Мадина вспоминает, что во дворе ее родителей сохранилась комнатка четыре на пять метров и там разместились 16 человек. На вопрос о компенсациях женщины только машут руками: выдали 50 тысяч рублей за потерю имущества и по 39 тысяч на каждого члена семьи за потерю дома.

Женщины признаются, что поначалу отношения между родственниками ваххабитов и остальными жителями были напряженными. Сейчас они склонны винить в произошедшем власти.

Развалины села Карамахи, декабрь 1999 года Фото: Александр Чиженок/Интерпресс/PhotoXPress

«137 семей к [ваххабитам] относились, а всего около двух тысяч семей. Разве нужно было из-за этого все село разносить? - зло говорит Мадина. - Помню, когда бежали из села, плакали. И какой-то военный говорит: “Надо было плакать, когда ваши мужья в сено прятали и в село завозили оружие”. Я ему отвечаю: “Если вы знали, что они его прячут и возят, почему разрешили?”»

В августе-сентябре 1999 года в центре внимания мировых печатных и электронных средств массовой информации оказались дагестанские селения Карамахи и Чабанмахи. Прошло немало времени, но и сегодня первопричины кровавых баталий в Кадарской зоне окутаны плотным туманом дезинформации.

В интерпретации насквозь лживого и ангажированного местного официоза к такому исходу привело то, что до лета и осени прошлого года жители данных населенных пунктов однозначно находились в заложниках у немногочисленной группы хорошо вооруженных односельчан, относящихся то ли к зловредным «ваххабитам» (оценка, характерная до периода вооруженного вмешательства), то ли к ярым наркоманам и преступникам (оценка, присущая уже поствоенному периоду).

На взгляд относительно либеральной центральной прессы все происшедшее выглядело несколько иным образом. Для иллюстрации приведем наиболее расхожие мнения трех московских аналитиков и журналистов:

«Своеобразные порядки в селениях Карамахи и Чабанмахи возникли как мера социальной защиты и протеста существующему режиму, когда около двухсот семейств в Дагестане владеют 85 % национальных богатств...».

(отрывок из августовского интервью телепрограмме «Вести», заведующего отделом Кавказа института этнологии С. Арутюнова).

«Никаких угроз для внешнего мира жители с. Карамахи не представляли и заложников никогда не брали. Правда, те порядки, которые они установили (женщины ходили с закрытыми лицами, а мужчин за употребление спиртного наказывали палками), нравились далеко не всем их односельчанам. Этого повода властям показалось достаточно. Пойдя на поводу у руководства Дагестана (карамахинские лидеры резко высказывались против нынешних порядков в республике), военные приступили к штурму сел...».

(А. Рыклин. «Соседи по войне». Журнал «Итоги» № 15 от 10/8 - 00 г.).

«Взятие Карамахи и и Чабанмахи позволило бы Москве показать, кто в доме «хозяин»: этот район Дагестана традиционно относится к вотчине председателя госсовета республики Магомедали Магомедова, лояльного Москве, но пассивного и безвольного. Его не без оснований считают одним из виновников нынешнего кризиса: нищета значительной части населения республики, ответственность за которую в немалой степени лежит на правящих кланах стала одной из предпосылок для распространения ваххабитских идей...».

(Михаил Виноградов. Центр политической конъюнктуры России. Еженедельник «Русская мысль». № 4283 (9-15 сентябрь 1999 г.).

На наш взгляд феномен с. Карамахи и Чабанмахи еще ожидает своих беспристрастных исследователей - еще будут исписаны десятки томов на эти темы, еще выйдут сотни статей и публицистических материалов, посвященных карамахинцам и чабанмахинцам. Сейчас же хочется заострить внимание читателя на одном факте: они впервые на всем постсоветском пространстве сумели создать подобие исламского мини государства . Естественно, перипетии его создания, становления и уничтожения более всего известны тем, кто творили и творят новейшую историю данных селений. Волею Аллаха и обстоятельств нам представилась уникальная возможность встречи с такими людьми. Итак, слово нашим собеседникам. Рассказывают Магомед и Мурад, жители с. Карамахи и Чабанмахи (в силу ряда всем известных причин имена изменены):

Бисмиллагьи ррах1мани ррах1им.

Ассаламу г1алайкум варах1матуллагьи таг1ала вабаракатугьу.

Наш разговор получится более продуктивным, если мы начнем его не с сегодняшнего дня, а с тридцатых годов нашего столетия и то с истории селения Кадар, ибо все карамахинцы и чабанмахинцы являются выходцами из него. Кадарцы во все времена были людьми относительно зажиточными. Каждый имел свой дом, скот и пастбища. Разгар сталинской коллективизации ее веяния дошли и до селения Кадар. Подавляющее большинство жителей были против обобществления своего хозяйства, но вследствие того, что на стороне отдельных лоботрясов и бездельников, активных сторонников построения колхоза, стояла мощь громадного государства многим пришлось распрощаться с живностью, пастбищами и вступить в ряды колхозников. Несогласные же - по сути, более свободолюбивые и независимые - под различными благовидными предлогами переселились на территорию современного расположения селений Карамахи и Чабанмахи (расстояние между ними около километра по прямой) и начали обустраивать собственный быт заново. Ради справедливости заметим, что и их в начале 1938 года коммунисты насильно загнали в колхоз.

Жителям данных населенных пунктов была свойственна высокая религиозность, а по мере советизации региона и физической ликвидации конкретных носителей ценностей истинного Ислама, она была сведена к одной пятикратной молитве. Для ускоренного уничтожения и этого «пережитка темного прошлого» в начале 70-ых годов близ селений начали строить базу отдыха республиканского значения. К счастью, объект так и не был сдан к эксплуатации.

Несмотря на эти и схожие ухищрения и репрессии в Карамахи и Чабанмахи все еще оставались действительные алимы такие, как Багавкади, Эльмурзакади, Бураган Мухаммад, Джан-Арслан, в глубокой тайне, преподавшие всем нам первые бесценные уроки по религии. Единицы из нас учились азам Ислама, остальное же мужское население постепенно пристроилось к спиртным напиткам со всеми вытекающими отсюда горькими последствиями: появились первые алкоголики, первые распавшиеся семьи, первые дети-уроды, первые убитые и раненные на почве обильных застолий.

Так мы и жили, поразительным образом сочетая в себе мусульманские и приснопамятные «советские ценности», халал и харам . Казалось, всему этому не будет конца и края, но по воле Всевышнего к власти в Кремле пришел Горбачев, который взялся за коренную ломку всей насквозь прогнившей системы. Ветер благотворных перемен, хотя и с трудом добрался до Дагестана. «Вечно живое учение» стало давать трещину за трещиной, а образовавшийся идеологический вакуум потихонечку заполнялся исламскими приоритетами. В конце 80-ых годов джамаат решил построить собственными силами в с. Карамахи центральную мечеть, ибо на пятничные и иные праздничные молитвы, проходящие в кадарской мечети, отдаленную от нас на 3-4 километра, вследствие своей немощности добирались не все старики и пожилые.

Прекрасно зная, что местные чиновники-прямые враги мусульман (а ведь те же персоны и сегодня восседают в тех же кабинетах) никогда не дадут разрешение на ее постройку, мы вначале получили добро с Москвы и только затем поехали в Махачкалу. В Министерстве по делам религии нас принял какой-то сановник с ходу заявивший, что «руководство Дагестана всеми силами хочет внести свою лепту в реанимировании религии Аллаха, но этому противостоит подлый Кремль». Нужно было видеть его лицо, когда он увидел официальное разрешение! Сопротивление чиновника было сломлено, но неожиданно появилась преграда оттуда, откуда ее никогда и не ждали. Против постройки мечети категорически выступил имам с. Кадар Зайнуддин. Мотивировка: дескать, всем вполне хватает одной кадарской мечети. Анализ его прошлой жизни позволил нам быстро уяснить, почему же именно он выступает с такой позиции. В одно время, Зайнуддин являлся мюридом так называемой секты шейха Амая. В 1962 году один из ее членов был арестован властями за изнасилование женщины и убийство ее брата, и ожидал суда в следственном изоляторе. Амай собрал своих учеников, прошептал над ними и обыкновенной палкой какие-то заклинания и, обещав, что «с этих пор вас не может убить даже прямое попадание артиллерийского снаряда, а палка по желанию хозяина будет удлиняться на сотни метров, чтобы сразить любого противника», послал последних на освобождение арестованного. Мюриды, в том числе и Зайнуддин, отправились в здание, где шел суд. После того, как палка отказалась показать свои «волшебные» свойства прямо в здании завязалась потасовка, в которой одному из мюридов удалось выхватить пистолет у «стража порядка». В завязавшейся перестрелке были убитые и раненные с обеих сторон.

Дело имело невиданный общественный резонанс. Зайнуддину тогда удалось сбежать, но его заочно приговорили к смертной казни. Спустя некоторое время его поймали и дали за столь тяжкое преступление всего... 6 лет тюремного заключения. За решеткой же он отсидел не более 4 лет. Тогда же пошли слухи о том, что столь малый срок и его скорое освобождение обусловлено тем, что он, как и его отец Шуайя (бывший работник НКВД) стал агентом КГБ. Слухи еще больше усилились и стали приобретать реальную почву под собой, когда в начале 80-ых годов Зайнуддин неожиданно совершил... Хадж !

Одному Аллаху известно, сколько он вреда и горя принес мусульманам. Против постройки мечети также выступили председатель колхоза Атаев Ахмад, его родственники и все те, кто имели хоть какое-то отношение к бюджетным средствам селений и района (говоря простым языком - имели возможность красть у государства) или занимали хоть какую-то партийно-административную должность. Их неприглядный моральный облик наиболее выпукло проявлялся в лице Атаева. Он представлял из себя типичного начальника советских времен - малообразованный, тупой с замашками что ни есть раба (когда дело касалось вышестоящего начальства) и самодура (когда дело касалось подчиненных). В частности, он неоднократно прилюдно и за глаза утверждал, что «Атаев ездил, и будет ездить на спине односельчан, пока есть возможность». Именно за такое поведение он и был снят с должности председателя колхоза в 1991 году. Но, несмотря на все их возражения к концу 1989 года строительство мечети было завершено в рекордно короткие сроки. С того и периода и по 1993 год имамом мечети единогласно избирался Мухаммад ибн Умар - честнейший и принципиальнейший мусульманин.

Проблемы мечети были успешно решены, но оставались проблемы Хаджа и так называемого духовного управления мусульман Северного Кавказа, которым руководил Гекиев Махмуд (подполковник КГБ, ныне работает муфтием Кабардино-Балкарии и является одним из самых непримиримых и яростных борцов в республике с «ваххабизмом»). В начале 90-их годов карамахинцы и чабанмахинцы, наряду с другими дагестанцами, принимали самое активное участие в разгоне структур духовного управления, дочерней организации КГБ. В том же году состоялся многотысячный митинг на центральной площади г. Махачкалы с требованиями разрешения свободного выезда на Хадж в соответствие с лимитом паломников, выделенных на республику властями Саудовской Аравией . В толпе митингующих находились несколько десятков переодетых работников спецслужб, которые и провоцировали штурм некоторых правительственных зданий. Со стороны милиционеров, охранявших здания, был открыт огонь в воздух, а один капитан - мунафик безо всяких предупредительных выстрелов из пистолета в упор застрелил двоих митингующих на месте. Только смерти этих правоверных мусульман и многодневные митинги открыли свободную дорогу на Хадж всем желающим.

1991 год является знаменательным и в том смысле, что именно тогда последователями «традиционного» Ислама и представителями атеистической власти впервые было пущено в обиход уникальное слово-ярлык: «ваххабит». 1992 год прошел без особых происшествий, если не считать таковым почти единогласное решение односельчан о расформировании колхоза. Все получили в собственность участки земли, техника и имущество было спущено с молотка, а полученные деньги потрачены на газификацию селений. В частных руках земля заработала с полной эффективностью и отдачей. Быт односельчан постепенно стал меняться к лучшему.

В 1993 году имамом мечети был избран Мухаммад ибн Эльмурза. В момент его вступления на должность в жизни молодых земляков стали проявляться некоторые весьма опасные тенденции. Часть стала сажать в приусадебных и иных участках опийный мак для продажи и собственного употребления, а часть, выйдя на трассу республиканского значения, занялась поборами и грабежами. Творились же все эти безобразия на виду у местных «стражей порядка» за взятки закрывавшие глаза на любой беспредел. Нужно было что-то срочно предпринимать. После одной из пятничных молитв некоторые религиозные активисты предложили объявить с. Карамахи и Чабанмахи зоной, полностью свободной от алкоголизма, наркомании, воровства и иных пороков, широко распространенных в быту земляков, а также руководствоваться в повседневных деяниях отдельными элементами шариатского правления. Предложения прошли единогласно. На следующий день по периметру селений и в них самых силами карамахинцев и чабанмахинцев было собрано и уничтожено около 6 тонн (!) опийного мака.

Определенные меры предпринимались и по искоренению поборов на дороге. В один день в с. Карамахи запыхавшись, прибежал молодой человек, житель Цунтинского района по имени Хабиб и попросил помощи: оказывается, его только, что на трассе хотели ограбить четверо. Нам по свежим следам удалось поймать грабителей. Ими оказались двое кадарцев и двое карамахинцев. Ночь задержанные провели за замком в одном из сараев, а утром члены джамаата решили выставить их на центральную площадь для всеобщего обозрения и осмеяния до обеда... Постепенно в селениях стал улучшаться и нравственный климат. Было построено мадрасе, межличностные взаимоотношения приобрели более уважительный и добрый характер. То, что мы делали полностью укладывалось в желания и чаяния подавляющего большинства земляков. А немногочисленные оппоненты, - в лице бывшего председателя колхоза, его родственников и приспешников, а также персон, понесших заслуженное наказание от односельчан за те или иные антиобщественные деяния, объединившись с авторитетами «традиционного» Ислама Абдуллой-Хаджи (бывший муфтий «даргинского» духовного управления, внук печально известного Алихаджи Акушинского, внесшего немалый вклад в установлении советской власти в северокавказском регионе) и Мирзой Хаджи из Улла-ая, - стали открыто выступать против нашего нового быта. В тесной связке с ними выступал и будун мечети с. Кадар Магомедов Ахмед, работавший в одно время даже имамом центральной мечети г. Махачкалы. Небезынтересно отметить, что и он является штатным агентом КГБ, что и ему, задолго до Зайнуддина, государством было дозволено совершить Хадж .

Их действия гармонично влились в русло действий дагестанского криминально коррумпированного чиновничества, которое не могло не заметить того очевидного факта, что там, где нет их представителей и ставленников; что там, где нет их «светского» абсолютно неработающего закона, там появляется идеальный порядок и процветание. Пример селений мог стать заразительным и иметь далеко идущие, притом весьма неблагоприятные для власть предержащих последствия. Недаром, на многочисленных сходах и собраниях глава администрации Буйнакского района Алхалаев М. неоднократно утверждал, что «селения подают дурной пример дагестанцам». Поэтому и началась война против карамахинцев и чабанмахинцев: вначале «холодная», затем и «горячая».

В 1995 году, когда односельчане готовились достойно и радостно встретить день Курбан-байрама в с. Карамахи неожиданно ворвался, вооруженный до зубов дагестанский ОМОН, в количестве 120 человек. «Стражи порядка» задержали 7 религиозных активистов селения, нагло подбросили им патроны и под этим надуманным предлогом некоторые из них были арестованы. Одному пришлось даже отсидеть в махачкалинском изоляторе около месяца. Уже потом нам стало известно, что эту провокацию за взятку в размере 5 тысяч долларов устроил тот же Атаев Ахмед вместе со своими сыновьями Тагиром и Кадыр-агой и нынешним заместителем мэра г. Махачкалы Алиевым Ахмедом. Эта была первая проба сил и первая провокация, в бесконечной череде последующих.

В том же году Дагестан посетили Степашин (тогда он работал председателем ФСК РФ) и бессменный лидер коммунистов Зюганов. К их приезду наши оппоненты, совместно с властями Дагестана, организовали череду митингов в городах Махачкала и Буйнакск с требованиями закрыть в селении мадрасе, снять с должности имама Мухаммада Эльмурзу, переподчинить мечеть ДУМД и восстановить в должности Атаева. Митингующим было обещано, что все их требования будут удовлетворены. Но единственное, что удалось им - это трудоустройство бывшего председателя колхоза уже в должности главы администрации селений. В 1996 году он был убит при весьма загадочных обстоятельствах. Естественно, его смерть тоже приписали нам. Безо всяких на то оснований были арестованы и брошены в махачкалинский изолятор 6 человек. Здесь двоим, пришлось отсидеть год и 10 месяцев, троим - около 3 месяцев, а один, переведенный в хасавюртовсий изолятор вообще исчез бесследно. Освобождены же все они были из-за полного отсутствия улик.

Ну а мы, как истинные мусульмане , никогда не были сторонниками силового разрешения (тем более убийств) спорных вопросов. Правильное и праведное слово - вот наше оружие, вот наш самый весомый аргумент в любой ситуации. Но видимо цена нашего голоса была настолько высока, что нас пытались лишить даже его. В 1996 году 6 карамахинцев были остановлены у околицы с. Чабанмахи 8 чабанмахинцами во главе Акаевым Ризваном - людьми очень далекими от Ислама и его ценностей, но очень близкими к определенным дагестанским мафиози и чиновникам. Они довольно грубой форме потребовали, чтобы карамахинцы вернулись обратно. Им в вежливой форме объяснили, что проповедники идут в гости к собственным братьям - чабанмахинцам, ожидающих их с часу на час. Аргументы карамахинцев не были приняты во внимание, разговор шел на все более высоких тонах, а кончилось все банальной дракой. В Дагестане ежедневно случаются десятки и сотни драк, никто на этих фактах особо не заостряет внимание: подумаешь, намяли мужики друг другу бока. Так думали и мы по своей наивности и чистоте. Но случившееся оказалось очередной провокацией, вдобавок ко всему, переведшей наши взаимоотношения с правящей «элитой» на совершенно новый уровень.

На следующий день побитый Ризван пошел к своему двоюродному брату депутату Народного собрания Акаеву Абакару и попросил у него помощи. После совершения послеполуденной молитвы мы только вышли из мечети, как с удивлением увидели подъезжающую к селению армаду роскошных иномарок с 400 вооруженными сторонниками депутата и два БТРа с дагестанским ОМОНом. Они полностью блокировали с. Чабанмахи, затем в ход пошли нескончаемые и бессмысленные угрозы и брань в наш адрес. Непосредственно в селение никто не входил: просто это была демонстрация мафиозными структурами и властью собственной силы и мощи. Видя нашу сплоченность и желание дать отпор любому пришельцу даже невооруженными, к вечеру сторонники Акаева и ОМОН вынуждены были ретироваться восвояси. Именно после их ухода на срочно собранном сходе односельчан впервые и возник вопрос о приобретении оружия . Именно тогда мы поняли, что наш образ жизни нуждается в вооруженной защите, что невозможно противостоять автомату и пулемету простым и добрым словом. Клянемся Аллахом - это был не наш выбор, нас к нему подтолкнули внешние обстоятельства! Но тогда дело в масштабе селений дальше разговоров так и не продвинулось. Кто-то по частной инициативе приобрел пистолет, кто-то - пулемет, кто-то - гранаты, кто-то имел дома гладкоствольные ружья с официальными разрешениями от соответствующих служб.

На сходе был избран и амир - им стал Мухтар, также состоялись выборы в Шуру, куда вошли 18 самых авторитетных и богобоязненных мусульман. Тем временем наши усилия на почве проповедования стали давать реальные и первые результаты: появились последователи и сочувствующие и в близлежащих районах, и по всему Дагестану. В мае 1997 года в период выборов в местные законодательные и исполнительные органы республики настал черед новой силовой конфронтации. Агитировать в пользу нынешнего главы администрации Буйнакского района Алхалаева М. в с. Карамахи приехал тот же Абакар Акаев. В самом факте приезда не было ничего экстраординарного, но все дело в том, что он опять приехал со своей вооруженной бандой, а она блокировала все выходы из селения. На этой почве то тут, то там возникали стихийные стычки. Хорошо, что все завершилось только рукоприкладством и синяками. Нужно было что-то срочно предпринять. Джамаат решил послать наиболее уважаемых людей селений к одному из братьев Акаевых - Хусейну. Они убедительно просили его урезонить Абакара, ибо его безответственные действия могут привести к самым непредсказуемым последствиям. Он выслушал наших делегатов и обещал воздействовать на своего брата.

Спустя неделю их младший брат Хасун устроил небольшую перебранку с одним из наших братьев прямо на автостоянке г. Буйнакска. Вокруг собирались праздношатающиеся и любопытные, поэтому решено было завершить начатый разговор в с. Чабанмахи. Здесь и состоялась встреча с участием представителей обеих сторон. Зная характер противной стороны, нами по периметру села на всякий случай, были рассажены люди с оружием, которым было приказано открывать огонь, и то в воздух, только при крайних обстоятельствах. Дискуссия шла своим чередом, хотя и в нервозной, но вполне доброжелательной обстановке. Мы уже собирались расходиться по домам, когда увидели подъезжающего Абакара с многочисленной вооруженной охраной. Выскочив из машин, они начали стрелять в воздух. Атмосфера накалялась. В наш адрес опять пошли угрозы и брань. С целью избежания ненужного конфликта мы сказали Абакару, что разговор уже закончен, что люди находятся во взвинченном состоянии, что действия его охраны могут привести даже к человеческим жертвам. Он, оборвав нас на полуслове, с ходу приказал своей охране задержать собравшихся. В этот момент наши люди очередями выстрелили в воздух. Растерявшаяся от такого отпора стражи Акаева открыли беспорядочный огонь во все стороны. В перестрелке, выстрелом сзади, т.е. со стороны охраны Акаева, к глубокому сожалению, был убит его двоюродной брат Мукай - богобоязненный и нормальный парень, в отличие от ближайшего окружения Абакара, всегда стремившийся к компромиссу и диалогу. Появились и первые раненные с обеих сторон. Стрельба длилась около 30 минут, затем она прекратилась. Одного тяжелораненого нашего брата в бессознательном состоянии мы немедленно отвезли в Буйнакскую райбольницу. Тот же вечер, прямо в реанимационном отделении, где он лежал, сторонниками Акаева, в него было всажено еще 4 пули. Уже в критическом состоянии, с соблюдением всех мер предосторожности, мы вывезли его в Махачкалу и уложили в хирургическое отделение одной из больниц.

Ночь прошла в тревожном ожидании. С раннего утра на подмогу Акаеву стали подтягиваться его сторонники. Первыми приехали министр социального обеспечения Мусаев Ш., глава администрации г. Каспийска Гаджибеков Р., глава администрации Буйнакского района Алхалаев М., заместитель министра внутренних дел Омаров М. и начальник 6 отдела Гитинов М. с немногочисленной группой ОМОНовцев. Это было удивительное явление, к прискорбию, вскоре ставшей повседневной реальностью в жизни республики - против Истины Аллаха и его ценностей единым фронтом выступали мафиозные, силовые и властные структуры. А моральную поддержку им оказывали «алимы традиционного» Ислама. Незваные гости пришли отнюдь не с пустыми руками: они имели на вооружении до 1800 единиц огнестрельного оружия, включая крупнокалиберные пулеметы и гранатометные установки. От нас в ультимативной форме опять потребовали переподчинения мечети Духовному управлению, снятия с поста имама Мухаммада ибн Эльмурзы, закрытия мадрасе. Появились и новые совершенно оригинальные требования: мужчины должны были побрить бороды , а женщины ходить с непокрытой головой!

Естественно, ни одно условие не могло быть выполнено по причине их унизительности для нас, тем более, что мы прекрасно знали, что одно отступление приведет к нескончаемой череде других. Они хотели, чтобы мы стали такими же как они, т.е. так же воровали, распутничали и насиловали народ, мы же хотели служить не им и их уголовным понятиям, а Всевышнему. В течение 3-х суток шли переговоры, но видя нашу несгибаемость, подъехавший к вечеру Амиров забрал всех в Махачкалу. После этого случая процесс милитаризации селений принял еще большие масштабы: люди готовы были продать последнее для приобретения оружия.

К июлю руководство Дагестана открыло в с. Карамахи отдел милиции с 13 штатными единицами. Подавляющее большинство односельчан с неприязнью восприняло случившееся, но нам не хотелось усложнять и без того не простые взаимоотношения с правящей «элитой», поэтому недовольство не приняло открытые формы. А откомандированные к нам «стражи порядка» с целью провоцирования ответных действий делали все чтобы внести в разлад в наш устоявшийся быт: они постоянно пьянствовали, заводили в отдел девиц легкого поведения, выйдя на трассу занимались поборами. Нам же приходилось терпеть все это.

В те же дни над селениями на малой высоте пролетел самолет. Это было странно и необычно: авиарейсы по местным линиям давно отменены, над нами маршруты никаких полетов никогда и не пролегали. Многие с понятным любопытством следили за самолетом, и вдруг они увидели, что он распыляет какую-то желтоватую, переливающуюся всеми цветами радуги жидкость. Самолет улетел, через час утихли и разговоры о нем, но к утру следующего дня почти у всех карамахинцев и чабанмахинцев появился понос. Затем молодые люди в полном расцвете сил и здоровья начали болеть злокачественными опухолями различных органов. В том году от рака умерло около 20 человек, на следующий - 23. В апреле 1998 года к нам ни с того ни с сего приехала представительная комиссия министерства здравоохранения Дагестана в составе 7 профессоров и 4 врачей. Особый упор они делали на предмет осмотра и обследования земляков на наличие раковых заболеваний и зоба. Никаких рекомендаций или заключений комиссия по завершении осмотров не предоставила, но мы и сегодня уверены, что стали для государства подопытными кроликами.

Тем временем, обстановка в республике накалялась не по дням, а по часам. 21 мая сторонники братьев Хачилаевых захватили правительственные здания в г. Махачкале. Ни один человек из наших селений участия в этих захватах не принимал. У нас и своих проблем хватало: из достоверных источников стало известно, что и у нас в отделе, и в министерстве внутренних дел Дагестана находятся списки с фамилиями «неблагонадежных» карамахинцев и чабанмахинцев, составленные в основном по доносам «стражей порядка». Это переполнило чашу терпения односельчан: решено было немедленно изгнать из селения милиционеров. После того, как их выпроводили, мы открыли сейф, и нашли злополучный список. Начинался он - список - с шестимесячного ребенка, а кончался глубокими стариками и старухами! Нам, до сих пор непонятно, какую все-таки угрозу данные персоны представляли для сановничества Дагестана.

23 мая к околице с. Карамахи подъехала колонна автомашин с 46 милиционерами. В их задачу, как нам стало известно в дальнейшем с уст плененного милиционера, входило провоцирование локальных столкновений непосредственно в селениях. Затем к ним, - в соответствие с планом, - должны были присоединиться другие представители «правоохранительных» органов. При удачном исходе уже они, действуя совместно с местными отщепенцами, должны были насильственно насадить в наших домах порядки, устраивающие руководство республики. Но, с помощью Аллаха, мы опередили их. «Стражи порядка» с помощниками успели только блокировать селение, мы же заняли все господствующие высоты и дороги, ведущие в горы. Именно по тем, кто занял трассу, милиционерами был открыт огонь на поражение. Ответным огнем были убиты два милиционера, одного удалось взять в плен. Впоследствии, его обменяли на двух наших плененных братьев. И на этом закончилась очередная эпопея нашего противостояния с властью.

Прошло еще несколько относительно спокойных месяцев, но в воздухе все время витала неопределенная тревога, поэтому в селениях были налажены круглосуточные дежурства. Для оказания посильной помощи терпящим бедствие водителям проезжающих машин дежурствами была охвачена и территория трассы. Однажды нас посетили 18 даргинских «алимов», направленных председателем Госсовета, во главе с Абдуллой-Хаджи. Доморощенные «светочи науки», обслуживая своекорыстные интересы хозяев, хотели чтобы карамахинцы и чабанмахинцы жили даже не как все дагестанцы, а как все даргинцы! Конфликты в Кадарской зоне ими объяснялись тем, что у нас нет «алимов традиционного» Ислама. Когда же один из нас поинтересовался чем же можно объяснить то, что в Акушах, где каждый второй чуть ли не «алим традиционного Ислама мирового масштаба» за 2 года, на почве криминальных разборок уже убито 9 человек, наши гости предпочли обойти молчанием этот вопрос. В конце встречи их прямо спросили: «Если допустим, в будущем мы сумеем внедрить у нас шариат , то, как вы будете себя вести?». Был получен не менее прямой ответ, что лично они сами пойдут против нас и наших порядков!

Тем временем, наши оппоненты открыто говорили везде и всюду, что скоро грядут большие перемены. В частности, тот же Зайнуддин на всех сходах и мавлидах неоднократно заявлял своим сторонникам: «подождите чуть-чуть. Вот-вот будет новый удар, который и принесет нам окончательную победу, а нанесет его наша доблестная милиция, ФСБ и 6-ой отдел». В июле 1998 года селения были вновь полностью блокированы милицейскими структурами. Также были выставлены посты на всех дорогах. Мы немедленно связались по телефону с главой администрации Буйнакского района Алхалаевым и потребовали у него объяснений. С угрозой, сказав, что «блокада - первый этап операции, а второй этап - это не тема для телефонного разговора», он бросил трубку. С нашей стороны тоже были выставлены вооруженные посты, но поближе к селениям. Вечером, с ближайшей сопки милиционерами был открыт пулеметный огонь по жилым домам. К счастью, обошлось без человеческих жертв. Зато были перебиты оконные стекла в некоторых домах чабанмахинцев. И опять видя нашу готовность дать отпор, милиционеры, на седьмой день блокады убрали выставленные посты и перебрались на место своей постоянной службы.

11/8 - 98 года был собран сход жителей, где и было решено объявить селения Карамахи и Чабанмахи зоной полного шариатского правления . Против выступил один человек - бывший директор средней школы с. Ванашимахи Мирзаханов Магомед! Настали времена почти идеального исламского порядка. Была создана казна, куда каждый вносил 5 процент от общего дохода и положенный мусульманину закат. Собранные деньги уходили на помощь малоимущим, сиротам, больным, одиноким и на иные нужды мусульман. Также была закуплена телестанция с радиусом вещания на 10 километр. Казалось, сама природа приветствовала наши начинания: такого урожая картофеля мы никогда ранее не видели. Вдобавок ко всему, односельчанам для его сбыта не пришлось даже выезжать на базар: картофель за сносную цену закупался прямо на дому.

Появились и первые наказанные по Шариату: в основном, за пьянство. Получив свои 40 палок, обняв «палачей», наказанные уходили, не держа зла на них. Более того, многие стали понимать, что людской суд и людское порицание не идут ни в какое сравнение с божеским судом и порицанием: например, в Шариатский суд неоднократно приходили персоны, совершившие тайком грехи на стороне и требовавшие(!), чтоб их тоже наказали по исламским канонам. Сам же суд действовал в строгом соответствии с законами Аллаха. В одно время республику взбудоражили слухи о том, что у нас наказания различаются по степени отношения тех или иных персон к нашему кругу: мол, «своего» убийцу они оштрафовали только на быка. В действительности дело обстояло так: случайным выстрелом один наш брат ранил другого. Пуля попала в область крупного кровеносного сосуда и раненный скончался по пути в больницу. Ознакомившись с обстоятельствами получения раны и смерти, при полном согласии пострадавшей стороны, и был наложен такой штраф.

Уходило в лету воровство, прелюбодеяние и иные богопротивные пороки. Начальник Буйнакского РОВД неоднократно утверждал, что только благодаря нашим селениям показатели преступности в Буйнакском районе остаются в рамках довольно приемлемых цифр. В момент намаза почти все магазины и ларки оставались открытыми и без присмотра. В селения зачастили журналисты со всего света. Пораженная всем увиденным и услышанным одна западногерманская журналистка даже уточняла можно ли ей переселиться сюда на постоянное место жительства. Появились и первые переселенцы, и первые новообращенные мусульмане со всей России. Наши нужды, наши беды, наши достижения стали их нуждами, бедами и достижениями. Они жили как равные с равными.

Чеченский капкан [Между предательством и героизмом] Прокопенко Игорь Станиславович

Глава 12 Карамахи. История одного штурма

Карамахи. История одного штурма

В мае 1998 года ваххабиты захватили отделение милиции в Карамахи, убили майора, вооружились и установили в селах свою власть. Они пользовались поддержкой Шамиля Басаева, Хаттаба и их бандитов и постоянно получали от них помощь. Во главе боевиков в Карамахах стал полевой командир Джерулла .

27 августа 1999 года представители властей Дагестана потребовали от ваххабитов сдать оружие и пропустить в села представителей законной власти. Те отказались. После этого началась войсковая операция. Ее осуществляли Калачевская бригада внутренних войск, войска спецназа и дагестанский ОМОН. Во время штурма наша съемочная группа находилась на месте событий.

…Наблюдательный пункт на южной окраине села Карамахи. Именно отсюда вчера выдвигалась Калачевская бригада внутренних войск. Бой был очень ожесточенный, и в ходе этого боя есть около десяти убитых. Данные сейчас уточняются. Три человека так и остались лежать на одной из сопок. Как объяснили бойцы из той части, им не удалось вынести тела павших товарищей, потому что противник вел интенсивный огонь: «Снайперы долбили. Так мы их и оставили там».

Калачевская бригада внутренних войск была создана 10 лет назад специально с прицелом на «горячие точки». Один солдатский призыв сменялся другим, неизменным оставалось лишь то, что они постоянно оказывались под прицелом. В Нагорном Карабахе, Душанбе, Ереване, Тирасполе, Осетии… За два года боев в Чечне бригада потеряла 32 человека. За полтора месяца боев в Дагестане погибли 39. Каждому из бойцов бригады есть кого вспомнить. Офицеры называют этих пацанов «золотые мальчики». К сожалению, только на войне, вдали от шумных презентаций, модных дискотек, начинаешь понимать, что именно они, эти чумазые ребята, и есть наш самый главный золотой фонд. Они основа всего.

Когда оказываешься на передовой, кажется, что обстановка здесь меняется непредсказуемо. Кто-то словно потянул за веревочку - и посыпались команды, тишина взорвалась. На самом деле, немного привыкнув, начинаешь понимать, что эта кажущаяся хаотичность, когда все куда-то бегут, что-то тащат, тоже имеет свою гармонию. На военном языке это называется подготовкой к активным боевым действиям. Значит, снова придется идти на штурм села, название которого - Карамахи - здесь переводят как «черное село».

Утром неожиданно наплывший туман расстроил все планы на наступление. Может быть, это и к лучшему. Все вернулись в свои палатки живыми. Вместе с другими я жадно приникаю к экрану в надежде услышать хотя бы частицу правды о том, зачем мы здесь.

Судя по всему, день сегодня будет горячим.

Командир бригады Владимир Алексеевич Керский - бывший командир полка морской пехоты. Он показался человеком жестким, иногда нарочито грубым, но, наверное, иначе на войне и нельзя. От его воли, твердости характера зависит жизнь слишком многих людей. Вот она - дальняя окраина Карамахи, которая на этот час стала прифронтовой зоной. Тишина обманчива. Нет-нет да и выстрелит снайпер, но это мелочь по сравнению с недавним боем за это место, которое военные почему-то ласково прозвали Черемушки. Здесь погибло шесть человек. В одной из машин, спасая раненых, заживо сгорела медсестра Ирина Янина .

Село Карамахи было одним из самых богатых и красивых в Дагестане. Так и осталось загадкой, почему местные жители столь легко приняли ваххабитов, позволив им разогнать местную администрацию, ввести законы шариата, а террористу Хаттабу открыть здесь диверсионную школу и совершать вылазки в глубь страны. Село готовилось к войне, превращая мирные дома в огневые точки. И оно получило эту войну.

От того места, где находилась наша съемочная группа, до ближайших домов, где засели боевики, около 400 метров. Снайпер с такого расстояния не промахивается.

Каждый из домов в селе - маленькая крепость. Сейчас артиллеристы ведут огонь, расчищают дорогу штурмовым группам. Других вариантов сохранить своих бойцов у командира бригады просто нет.

Штурмовым группам нужно войти в центральную часть села и постараться закрепиться в первых домах. Тяжело смотреть на командира батальона - в 27 лет он так не похож на хрестоматийного батяню-комбата, способного запрятать свои чувства подальше.

Продвижение идет медленно, видимо, командиры штурмовых групп опасаются, что боевики специально дают им втянуться в село, а потом ударят с флангов и в спину. Раньше такое случалось нередко. Первые дома заняты, теперь будет полегче.

Внезапно начавшийся сильный дождь внес в продвижение небольшую сумятицу. К счастью, противник не успел воспользоваться неразберихой, а дождь вскоре закончился. Передовому отряду удалось закрепиться в центре села, и теперь ему на помощь идет подкрепление. Солдаты уже догадываются, что на их долю выпадет главная роль в штурме, но никто из них не знает, что ждет их в селе Карамахи.

В этот момент над селом неожиданно вспыхнула радуга, став для наших ребят хорошим знаком. Они сразу сумели закрепиться на передовых рубежах, и эта ночь для них впервые за несколько дней боев прошла спокойно. Чтобы случайно не ударить по своим, замолчала артиллерия, прекратила работать авиация, а мы в своих палатках снова ждали, что приготовит нам следующий день.

Утром снова заработали артиллерия и авиация, по огневым точкам противника били танки и БМП, войска готовились к решающему штурму. Мы продвигаемся в глубь села, на позиции, которые еще несколько часов назад были заняты боевиками. Здесь следы недавнего боя становятся еще более отчетливыми и реальными. В этом доте сидел чеченский пулеметчик.

По всему видно, что боевики отходили отсюда в большой спешке. Мы осматриваем еще несколько домов и в одном из них находим целый арсенал боеприпасов.

…В это же время с другой стороны села начал штурм спецназ. В темноте боевики с трех сторон обрушили шквал огня на штурмовую группу спецназа. Первой же очередью ранило командира группы. Подразделение возглавил прапорщик Сергей Цыганенко. Через три года он погибнет в Чечне.

Группа Цыганенко пробивалась на левом фланге своего отряда, позже выяснилось - это было наиболее уязвимое место в обороне бандитов. Рассказывает :

«У боевиков была просто патовая ситуация. Они испугались, что у них между карамахинской и чабанмахинской группировками зайдет наше подразделение и создаст угрозу флангового огня в две стороны, по двум группировкам боевиков. Можно будет их рассечь».

Но позиция группы Цыганенко оказалась крайне невыгодна для обороны. Село располагалось на склоне горы, подразделения отряда пробивались снизу вверх. Днем они не смогли дойти до вершины, и на ночь пришлось остановиться практически в центре села. До гребня горы оставалось несколько сотен метров. Что происходит на склоне с обратной стороны - оставалось неизвестным. Этим и воспользовались бандиты.

Рассказывает Павел Ковалев, в 1999 году командир группы спецназа внутренних войск :

«Боевики, используя скот, решили нас контратаковать и сбросить с господствующих высот, с позиций, где закрепились бойцы».

С десяток дагестанских буренок боевики гнали перед собой в качестве живого щита. Бой длился практически до утра. Штурмовой группе грозило уничтожение, если бы не пулеметчик ефрейтор Руслан Честников, чей пулемет практически не смолкал. Позиция Руслана находилась чуть впереди остальных, на нее и пришелся основной удар боевиков. Только утром спецназовцы смогли узнать, что там было.

Рассказывает Дмитрий, заместитель командира группы спецназа внутренних войск :

«Практически он спас положение. Боевик, который потом был обнаружен рядом с погибшим Честниковым, оказался наемником. Он уже лежал возле него либо бросил гранату. Потому что ранение у Честникова было в голову».

Руслан стал первым погибшим в отряде. Утром спецоперация продолжилась. На правом фланге отряда действовала штурмовая группа капитана Павла Ковалева. Им поставили задачу пробиться к мечети. По разведданным, там засела большая группа боевиков в укрепрайоне. До мечети оставалось всего несколько десятков метров, когда по Ковалеву начал работать снайпер боевиков.

Рассказывает Павел Ковалев :

«Снайпер, может, издевался надо мной, я не знаю. Но первые пули были возле ног, фонтанчики, потом я прикрылся - там была скала и кустики. Я за кустик спрятался, прикрылся автоматом, снайпер попадает трассером между ног. Трассер начинает гореть. И я думаю: «Ну, сейчас следующая пуля будет в меня».

Но вместо этого снайпер ранил радиста, который находился рядом с Ковалевым. Продвигаться вперед было невозможно, боевики могли просто расстрелять спецназовцев, как мишени в тире. Чтобы не рисковать напрасно жизнью подчиненных, Павел запросил по рации огонь артиллерии. Позже офицер увидел, из какой хитроумной позиции стрелял по ним снайпер боевиков.

Павел Ковалев продолжает свой рассказ:

«Кажется, что ведут огонь из дома, а на самом деле - метрах в десяти от дома. От него уходила траншея вправо и влево, чтобы безопасно можно было отойти. А визуально кажется, что огонь ведется из дома, соответственно весь упор, все огневые средства были направлены на дом, а боевик спокойно уходил».

До начала боев в кадарской зоне Хаттаб и Басаев заявляли, что превратили этот район Дагестана в неприступную крепость ваххабизма. Признаться - они не хвастали. Судя по уникальным огневым точкам, каждую из которых спецназовцы брали с боем, бандиты подготовились к войне основательно.

Рассказывает Дмитрий, заместитель командира группы спецназа внутренних войск :

«Там был бетонированный подвал возле дома, в некоторых местах под домом, в одном месте был возле дома. Сверху бетонированная плита, бойницы для ведения огня. Ну, бойницы, они были не ярко выражены. То есть плиту приподняли на обычный автомобильный домкрат. Отстрелялся - плиту опустил».

В горах с подобных позиций всего один подготовленный боевик мог остановить и даже уничтожить небольшое подразделение наших бойцов.

Заместитель командира группы спецназа Дмитрий продолжает свой рассказ:

«Вот они, допустим, подстрелили бойца. Дают нам подойти к нему. Подстреливают второго, третьего… И чем больше он настрелял, тем больше нам нужно для их эвакуации. Он прекрасно понимает, что если в горах подстрелили одного - для его эвакуации нужно минимум четверо. То есть четверо для того, чтобы вынести, плюс нужно минимум два человека, чтобы охранять этих четверых».

Штурмовать подготовленные боевиками укрытия в лоб - это напрасно терять людей. Поэтому обнаруженные огневые точки боевиков уничтожали огнем танков и артиллерии, но все равно операция по освобождению села растянулась почти на пять суток. Правда, в последние два дня спецназовцы поняли, что боевики ушли из села. Бойцы штурмовых групп продолжали тщательно осматривать каждый дом и двор, но бандитов не было. Находили лишь фотографии вооруженных людей, боеприпасы и оружие, порой очень мощные - например, пулемет ДШК. Его пули легко пробивают даже бронированную технику. Павел Ковалев нашел очень необычную сумку.

Рассказывает Павел Ковалев :

«В той сумке лежали снайперский прицел, два ножа, гранаты и большое количество патронов, леска - такого болотного цвета, чтобы растяжки устанавливать, зонтик - весь такой грязный. В одну ночь дождик шел, он под ним укрывался. Нательное белье, носки. Так я сразу понял, что это именно сумка наемника. Так как это село считалось ваххабитским, а они не носили ни нательного белья, ни носков».

Похоже, боевики бросали все, что мешало бежать им из села. Они рвались в горы, в леса - там у них давно были оборудованы базы и схроны с оружием, боеприпасами, продовольствием, одеждой. А это означало, что для спецназовцев внутренних войск и их товарищей из других частей эта война закончится еще не скоро.

…В десять часов 12 сентября началась операция по зачистке центра селения Карамахи. Наша съемочная группа оказалась здесь первой. Пока продвижение идет медленно, но командир Калачевской бригады уверен, что через час-полтора мы дойдем до самого центра и сможем водрузить там российский флаг. У меня в руках первый трофей сегодняшнего же дня - это автомат Калашникова.

В одном из подвалов дома в центре села Карамахи солдаты нашли почтенного с виду старика. Старика передали в руки правоохранительных органов. Как выяснилось позже, именно он был духовным лидером местных ваххабитов.

И вот кульминация: впереди центральньная площадь села. Бойцы продвигаются медленно, прячась за танк. Ощущение не из приятных, так и ждешь выстрела снайпера. Винтовки «Магнум», которые применяют боевики, способны бить на 2000 метров.

Подходят к одному из тех домов, которые еще не проверены. Солдаты проверяют каждый двор - именно это и называется зачисткой. Яблоко, сорванное мимоходом, кажется чем-то нелепым, потому что расслабиться, потерять концентрацию в такой ситуации часто означает смерть.

Минут через 15 оказались на центральной площади. Казалось, что прошло не меньше часа. Здесь находится здание, в котором располагалась местная полиция. Здесь могут быть установлены растяжки. Идут с опаской, но цель стоит того.

На крыше командир решил поднять российский флаг. С мая прошлого года здесь, в центре селения Карамахи, висел зеленый флаг с черным волком, чеченский флаг. И вот сегодня, 12 сентября, в 11.40 здесь, в центре села, на здании бывшей полиции мы только что водрузили российский флаг.

Нужно пройти еще несколько сот метров, чтобы соединиться со спецназом, зашедшим в село с другой стороны.

Что дальше? Наверное, окончательная победа наступит лишь тогда, когда люди вернутся в село для мирной жизни. А дома-крепости снова станут обычным жилищем. Но это уже не зависит от солдат. Они сделали все, что могли. Это цена победы: 10 солдат, в свидетельстве о смерти которых будет записано: «Село Карамахи. Республика Дагестан».

В 12 часов 20 минут передовая группа Калачевской бригады соединилась с отрядом спецназа внутренних войск. Теперь можно говорить, что село Карамахи полностью контролируется федеральными силами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Техника и вооружение 1998 01 автора

История одного памятника Волоколамск – город древний. В двух словах – Волок на Ламе, из которых сплелось название городка, причудливо звучит звон колоколов седой старины. И все же известность и славу принесли Волоку не деяния вятичей и кривичей, а кровавая осень 1941

Из книги Воздушная битва за Севастополь, 1941–1942 автора Морозов Мирослав Эдуардович

Глава 2. БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В ВОЗДУХЕ В НОЯБРЕ. ОТРАЖЕНИЕ ПЕРВОГО ШТУРМА СЕВАСТОПОЛЯ Бои у Севастополя между 1 и 21 ноября вошли в российскую историографию как отражение первого штурма города. Германские историки это штурмом не считают, предпочитая называть «попыткой взять

Из книги Техника и вооружение 2005 06 автора Журнал «Техника и вооружение»

Глава 3. БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В ВОЗДУХЕ В ДЕКАБРЕ. ОТРАЖЕНИЕ ВТОРОГО ШТУРМА

Из книги Техника и вооружение 2005 07 автора Журнал «Техника и вооружение»

История одного оборонного предприятия М. УсовРазвитие вооружений и военной техники связано не только с крупными знаменитыми КБ и гигантами индустрии. Немалый вклад в этот процесс внесли небольшие предприятия, известные только специалистам.Эта статья посвящена

Из книги Крепости на колесах: История бронепоездов автора Дроговоз Игорь Григорьевич

История одного оборонного предприятия М. УсовОкончание. Начало см. в «ТиВ» N36/2005 г.РАЗРАБОТКИ ЗАВОДАПриведу некоторые наиболее значимые работы, выполненные на заводе.А Разработки ПКБ (ЦЭЗ№ 1 ГБТУ)I. Подвижные технические средства восстановления и обслуживания для

Из книги Воздушные извозчики вермахта [Транспортная авиация люфтваффе, 1939–1945] автора Дегтев Дмитрий Михайлович

История одного бронепоезда И в завершение рассказа о бронепоездах гражданской войны, представим биографию одного из десятков бронированных поездов Красной армии. Его судьба типична для многих других участников этой исторической драмы, поэтому будет интересна всем,

Из книги Житейская правда разведки автора Антонов Владимир Сергеевич

Глава 2 Силами одного парашютно-десантного полка

Из книги Трагедии Севастопольской крепости автора Широкорад Александр Борисович

Глава 3. ПОЭТ И ЧЕКИСТ (История одного посвящения) В этой главе мы хотим рассказать об обычных людях, обычной дружбе и истории, которую они создавали. Свое знаменитое стихотворение «Солдаты Дзержинского» Владимир Маяковский сопроводил посвящением: «Вал.

Из книги Техника и вооружение 2015 04 автора

Из книги Крым: битва спецназов автора Колонтаев Константин Владимирович

История одного черноморского флота По залам военно-морского музея БолгарииВ далеком 1883 г. командир Дунайской флотилии и Морской части Болгарского княжества подготовил рапорт о целесообразности создания в г. Русе, на который тогда базировалась флотилия, библиотеки и

Из книги Обратная сторона войны автора Сладков Александр Валерьевич

Глава 5. Морская пехота Черноморского флота в отражении второго штурма Севастополя 17–31 декабря 1941 года 17 декабря 1941 года после трехнедельной передышки 11-я армия немцев начала второй штурм Севастополя. Этот штурм имел две основные причины: 1) военно-стратегическую, 2)

Из книги Служба внешней разведки. История, люди, факты автора Антонов Владимир Сергеевич

Глава 7. Морская пехота СОР в боях во время третьего штурма Севастополя в июне – начале июля 1942 Незадолго перед началом третьего штурма, 27 мая, из Новороссийска в Севастополь отрядом кораблей в составе: крейсер «Ворошилов», эсминцы «Свободный», «Сообразительный» была

Из книги Арсенал-Коллекция, 2013 № 05 (11) автора Коллектив авторов

История одного командира – Американцы – хорошие люди.– Да с чего ты взял!Наш спор с Вадиком продолжался уже битый час. Съемки на сегодня все сорвались, и мы теснились в нашем вагончике.– Какие же они хорошие? Что за страна такая – двести лет, двести войн.– Это

Из книги Арсенал-Коллекция, 2013 № 06 (12) автора Коллектив авторов

Друг Маяковского История одного посвящения Таинственный «Вал. М.»Свое знаменитое стихотворение «Солдаты Дзержинского» Владимир Маяковский сопроводил посвящением: «Вал. М.».Стихотворение было написано накануне 10-летия органов ВЧК - ОГПУ и опубликовано одновременно в

Из книги автора

История одного полка ЛаГГ-3Часть 1Основу многих публикаций на авиационную тематику обычно составляют либо известные наши асы, либо известные своими боевыми результатами авиационные части и соединения. В основном эти публикация касаются Героев Советского Союза и

Из книги автора

История одного полка Часть 2 1-й ряд, лежат (слева на право): инженер-капитан Смирнов, ст.л-нт Зайцев И.И., ст. л-нтСмирнов Н.Н. и мл.л-нтБондаренко И.В.; 2-йряд (сидят): мл.л-нтСилин Г.Т., л-нтЛатышев И.И., л-нт Рыжков С.Н., майор Гусаров Д.А., п/п-к Торопов, мл.л-нт Барановский И.И., л-нт

28 августа 1999 года в 3:30 утра начались обстрелы села реактивной артиллерией и авиацией. Федеральные силы приступили к захвату , которую обороняли, по официальным данным федеральных сил, более 500 боевиков под командованием амира Джаруллы.

Первыми в село Карамахи вошли бойцы Дагестанского ОМОНа и внутренних войск. Бандиты позволили им втянуться в село.

На улицах - ни души. Тишина. Группа капитана Саражутдина Алиева дошла практически до мечети (это центр села), когда бандиты открыли по ней огонь.

Милиционеры приняли бой. Старшина ОМОНа Аббас Шихсаидов отстреливался до последнего патрона, после чего гранатой подорвал себя и двух бандитов.

Так же поступил и другой боец - Раджаб Зуманов. В общей сложности в Карамахи погибло тринадцать человек. Удалось спастись только двум милиционерам. Попавшие в плен омоновцы были разрублены на куски.

Мурад Шихрагимов был ранен в обе ноги. Несмотря на боль, этот мужественный человек двое суток полз к своим.

И не просто полз, а тащил на себе тяжелораненого товарища. Вскоре после этого трагического случая на нарвалась на засаду боевиков разведгруппа спецназа внутренних войск.

Итог боя: четверо бойцов погибли, шестнадцать получили ранения.

Генерал Геннадий Трошев вспоминал о тех событиях: Операция началась еще 28 августа 1999 года, готовилась и проводилась в основном силами МВД. Однако уже с первых шагов стали очевидными просчеты на различных уровнях руководства.

План операции был упрощенным, явно недооценивалась реальная сила бандформирований, методы действий республиканской милиции и подразделений внутренних войск были неадекватны.

К примеру, дагестанские милиционеры поехали наводить порядок в Карамахи на «уазиках», с пистолетами и наручниками, полагая, что такой экипировки достаточно для разоружения ваххабитских отрядов.

Их встретили организованным пулеметным огнем, и такое легкомыслие обернулось тяжелыми потерями - ранеными и убитыми сотрудниками.

Ваххабиты действовали по всем правилам военной науки, а милиция шла брать их, как какую-нибудь мелкую банду жуликов. Удивительное дело, но и после преподанного бандитами «урока» ошибок у руководства операцией не стало меньше.

Во-первых, пункт управления был расположен в Верхнем Дженгутае - за полтора десятка километров от Кадарской зоны. На таком удалении многие генералы МВД руководили операцией фактически вслепую.

Во-вторых, радиосети милиции и внутренних войск находились под полным контролем бандформирований Кадарской зоны. Ваххабиты не только все прослушивали, но еще запускали «дезы», организовывали радиопомехи. В эфире - полнейший хаос. Как видим, в этом плане не было сделано серьезных выводов после .

В-третьих, между подразделениями внутренних войск и милиции не было налажено четкое взаимодействие, в результате малоосмысленные атаки без труда отражались бандитами…

«В Чечне убит международный террорист Хаттаб. Факт ликвидации Хаттаба подтвердил начальник управления программ содействия ФСБ генерал Александр Зданович.

За боевые заслуги Хаттаба награждает сам Аслан Масхадов, он получает гражданство Ичкерии и организует сеть диверсионно-террористических центров под общим названием «Кавказ», при них же открывает учебные лагеря, самый известный - в Сержень-Юрте. Несколько позже иорданец сближается с так называемой ваххабитской общиной в Дагестане, специально для этого он женится на девушке из села Карамахи. Именно там осенью 99-го года вспыхнули ожесточенные бои. Хаттаб и Шамиль Басаев стали главными организаторами и вдохновителями террористической атаки на Дагестан в августе 1999 года… »

Гром грянул

1 августа 1999 года отряд находился на полевом выходе в деревне Новая. На полигоне предстояло провести ряд плановых занятий. Майор Юрий Дидковский, оставшийся в отряде за командира (полковник Владимир Иванов в это время находился в отпуске), вдруг был срочно вызван в Главное командование внутренних войск. Любые срочные вызовы не предвещают ничего хорошего. Дидковский это знал и поэтому шел в кабинет заместителя главнокомандующего с некоторой тревогой.

Генерал Михаил Паньков быстро обрисовал сложившуюся в Дагестане ситуацию. С территории Чечни в соседнюю республику прорвались значительные по численности отряды боевиков, они захватили села в приграничном Цумадинском районе. Пока более точной информации не было. Для уточнения картины и координации действий частей внутренних войск в Дагестан вылетел главнокомандующий внутренними войсками генерал-полковник Вячеслав Овчинников. Панькова интересовал один вопрос: готов ли отряд немедленно вылететь на Северный Кавказ?

В Дагестан были стянуты значительные силы, состоящие из частей и подразделений Российской армии, внутренних войск, спецподразделений МВД и ФСБ России.

Дидковский очень хорошо знал местность. В отряд пришел недавно, до этого почти десять лет прослужил в Северо-Кавказском округе внутренних войск, занимая должности сначала в разведроте, а потом в разведотделении штаба бригады оперативного назначения. Горы не терпят пренебрежительного к себе отношения. Поэтому, чтобы действовать в той части Дагестана, о которой шла речь, требовалось предпринять ряд первоочередных мер, которые бы позволили отряду выполнять задачи по борьбе с террористами эффективно, а главное, без потерь. Отряду нужна новая техника. Грузовые ГАЗ-53, составлявшие основной парк автотехники, были абсолютно непригодны для действий в горах. Не хватало штатной численности БТРов, которые уже значительно выслужили установленный ресурс, пройдя всю первую чеченскую командировку. Их необходимо было также подготовить к интенсивным нагрузкам при передвижении в высокогорье. Все эти соображения Дидковский прямо изложил Панькову. При этом отметив, что люди уже сейчас готовы выполнить любую задачу. Информацию немедленно сообщили главнокомандующему, находящемуся в Дагестане. Тот дал отряду неделю на подготовку к вылету.

В течение короткого срока Главкомат выделил «Руси» 5 новых «Уралов», топливозаправщик, был проведен ремонт БТРов. Личный состав также активно готовился к действиям в горных условиях. 15 августа эшелон с техникой двинулся на Северный Кавказ, а 21-го самолетом транспортной авиации отряд во главе с Дидковским вылетел в Махачкалу.

Дагестан встретил сорокаградусной жарой и почти физически ощутимой тревогой, разлитой, казалось, в самом воздухе. Все разговоры местных жителей сводились к событиям на границе с Чечней. Вторгшиеся на территорию республики бандформирования не нашли поддержки практически ни в одном населенном пункте. Местное население безоговорочно стояло на стороне федеральной власти по отражению террористической атаки. В Дагестан были немедленно стянуты значительные силы, состоящие из частей и подразделений Российской армии, внутренних войск, спецподразделений МВД и ФСБ.

Ситуация в горных районах менялась стремительно. Боевики, первоначально атаковав Цумадинский и Ботлихский районы, пытались выйти к так называемой Кадарской зоне – небольшой территории, названной так по населенному пункту Кадар. Именно в Кадарской зоне располагались два села – Карамахи и Чабанмахи, являвшиеся оплотом радикального ваххабитского течения в исламе в Дагестане. По имеющейся информации, там были сторонники чеченских бандформирований, готовые поддержать Басаева и Хаттаба в их вторжении в Дагестан. Этакая мина замедленного действия в глубине мирной республики.

Свою цель и Басаев, и Яндарбиев, тогдашний президент непризнанной Ичкерии, не скрывали: создать на Северном Кавказе независимое исламское государство, включив в него не только Чечню и Дагестан, но и другие горные республики. Их идея нашла действенную поддержку у мировых террористических организаций. Деньги на «пробный шар», каковым должен был стать Дагестан, вместе с иностранными наемниками потекли в Ичкерию рекой.

Отряд разместился в расположении махачкалинской бригады оперативного назначения. К этому времени там уже находилась разведрота 22-й оперативной бригады Северо-Кавказского округа внутренних войск, прибывшей в Дагестан накануне.

Задачу на действия в Кадарской зоне получили лично от главкома генерал-полковника Вячеслава Овчинникова на совещании в МВД Республики Дагестан, которое прошло на следующий после прилета спецназовцев день. Было определено, что от отряда совместно с 22-й бригадой оперативного назначения будут действовать 6 штурмовых групп: три – в Карамахи и три – в Чабанмахи. Полными и проверенными сведениями о том, сколько вооруженных ваххабитов находится в селах, есть ли там укрепленные объекты, в оперативном штабе пока не располагали.

Рекогносцировку на местности провели через 2 дня. На вертолетах совершили облет сел. Дидковского насторожил тот факт, что пилоты категорически отказывались опускаться ниже, серьезно опасаясь того, что вертолет может быть сбит. С такой высоты детально рассмотреть расположение домов, улиц, въездов в село было невозможно.

Вернувшись на базу, Дидковский предпринял ряд мер по сбору информации о происходящем в Кадарской зоне. Полученные сведения вызывали серьезную тревогу. Выяснилось, что в селах создан мощный укрепрайон, который способен вести длительную оборону. Численность вооруженных ваххабитов – около 200 человек. Подступы к населенным пунктам заминированы. Также стало известно, что на всех путях выдвижения к селам находятся сторожевые посты.

Руководство спецоперацией в Дагестане осуществлял лично главнокомандующий внутренними войсками генерал-полковник Вячеслав Овчинников.

Вся эта информация во многом не соответствовала тем первоначальным сведениям, которыми обладал оперативный штаб. По ранее полученной информации, которую давало и местное МВД, в селах осталось незначительное количество радикально настроенных жителей. Основная масса населения ваххабитов не поддерживает, ни о каком укрепрайоне речи не идет.

26 августа в министерстве состоялась предварительная постановка задачи. Совещание проводил главком генерал Вячеслав Овчинников, здесь же находились начальник главного штаба внутренних войск генерал Борис Максин, министр внутренних дел Дагестана Адильгерей Магомедтагиров, офицеры разведуправления Главкомата внутренних войск, начальник разведки и командир разведроты 22-й бригады оперативного назначения, майор Юрий Дидковский, все командиры боевых групп отряда «Русь».

Замысел сводился к тому, что подразделения бригады оперативного назначения блокируют села, разведрота ликвидирует ретранслятор на господствующей высоте – горе Чабан, а шесть штурмовых групп отряда входят в населенные пункты, отрабатывают адреса, по которым, возможно, находились наиболее опасные ваххабиты, в том числе вполне вероятно мог скрываться и Хаттаб. Никакой массовой зачистки проводить не предполагалось. Командование до последнего момента считало, что сопротивления проводимым спецмероприятиям в селах оказано не будет. Из этого и исходило при принятии решения.

Дидковский высказал свои сомнения по замыслу предстоящих действий, приведя имеющуюся у него информацию. Однако 28 августа было принято окончательное решение. Оно практически не отличалось от первоначального замысла.

Отряд и задействованные части выдвинулись в район проведения операции. Мероприятия планировалось начать с раннего утра 29 августа. Однако о готовящемся штурме в селах знали все: еще накануне их стали покидать мирные жители, вывозя целыми фурами свой скарб.

Поздним вечером 28 августа в полевой палатке под проливным дождем прошло последнее совещание. Напряжение нарастало. Генералы и офицеры в последний раз оговаривали детали предстоящих действий.

Первыми этой ночью должны были идти разведчики 22-й бригады. «Русь» была обязана начать действия в 8 утра, после того как ретранслятор на горе Чабан будет уже захвачен. Замысел казался безупречным и не таящим в себе никаких подводных камней. К обеду операцию планировалось завершить.

Для усиления разведроты главком приказал выделить двух бойцов из отряда «Русь», вооруженных бесшумным оружием. Два прапорщика из взвода специальной разведки отряда – Сергей Горячев и Владимир Ночин – в составе разведроты 22-й бригады промозглой ночью с 28 на 29 августа ушли на Чабан.

Кровь на камнях

Отряд в 7 часов начал выдвижение и в 8 утра сосредоточился у села Нижний Дженгутай. Операция еще не началась, а в эфир уже вышел начальник разведки 22-й бригады полковник Александр Стержантов, ушедший на Чабан старшим, сообщив, что в роте, захватившей высоту, есть потери, тяжело ранен один из разведчиков. Нужен борт для эвакуации.

Вызванные вертолеты так и не смогли забрать «трехсотого» с Чабана. Тяжелый серый туман накрыл окружающие высоты, нудный моросящий дождь к 11 утра сменился плотной мокрой завесой, размывающей горные тропы, наполняя окружающий пейзаж непролазной грязью и пробирающей до костей сыростью.

Ваххабитский анклав не был похож на обычные села, каких в горном Дагестане немало раскидано по хребтам, ущельям и долинам. Первые же часы боя показали, что и Чабанмахи, и Карамахи имеют хорошо укрепленные опорные пункты, основа которых – бетонированные позиции, оборудованные в домах, многие из них соединены друг с другом лазами и траншеями. Укрытия позволяют выдерживать и налеты авиации, и удары артиллерии. Первоначальный замысел – «проверку паспортного режима с работой спецназа по адресам» – пришлось отбросить, как несостоятельный. Села предстояло штурмовать по всем правилам военной науки, уничтожая бандитские гнезда, выдавливая засевших боевиков из укрытий и блиндажей. Имевшаяся информация о системе укреплений была так же далека от истины, как и то, что в селах практически не осталось тех, кто может оказать реальное сопротивление войскам.

Впереди всегда идут разведчики отряда, выполняя наиболее опасные и сложные задачи.

Разведчики, захватившие высоту практически без боя, не успевшие как следует окопаться, через пару часов подверглись мощной атаке боевиков. Отбиваясь и не имея возможности самостоятельно уйти с горы, так как пути отхода оказались полностью перерезаны ваххабитами, они вели бой, заняв круговую оборону. Каждая атака бандитов на позиции разведроты приносила новые потери. Число раненых и убитых стремительно росло. Кончались боеприпасы. Необходимость прикрывать сверху действия батальонов отпала – те встали на окраинах, так и не войдя в села. Разведроте требовалась немедленная помощь.

Около 11 утра родился план применения боевых возможностей отряда «Русь» для выправления сложившейся ситуации.

Спецназ, выйдя со стороны перевала, разделялся на две неравные части. Три боевые группы должны были войти в села, оттянув на себя основные силы ваххабитов, а разведчики отряда начинали бы двигаться по хребту на гору Чабан и, прорвав кольцо окружения, помогли бы разведроте уйти с высоты, эвакуировать раненых и убитых. Пройти к Чабану можно было по узкой горной тропе, огибающей села. Она была обозначена на карте, однако для сопровождения спецназовцев министр внутренних дел Дагестана Адильгерей Магомедтагиров выделил проводника из местных жителей и группу дагестанских омоновцев и собровцев численностью около 100 человек.

Добравшись до заставы, расположенной в населенном пункте Верхний Дженгутай, находящемся выше двух ваххабитских сел, отряд вместе с ОМОНом и СОБРом, а также десятком бойцов подразделения «Вымпел» ЦСН ФСБ России начал движение по горной тропе. Техника осталась у подножия горы. Путь лежал через лесной склон, впереди колонны, вытянувшейся в длинную цепочку численностью почти в 200 человек, шли разведчики. Подъем становился круче, с каждым шагом он давался все трудней. Дождь размыл склон, каменистый грунт постепенно превратился в грязную кашу, в которой были густо замешаны гранитные осколки. На себе каждый нес от 40 до 50 килограммов – снаряжение, оружие, боекомплект, продовольствие. Отряд шел медленно, тяжело, каждую минуту ожидая нападения. Туман был такой плотный, что замыкающие не видели спины идущих в середине колонны людей.

По мере приближения к Чабану все более отчетливо слышались звуки идущего где-то наверху боя. Он то стихал, то разгорался с новой силой. Настроенные на частоту разведроты рации захлебывались от криков о помощи: разведчикам на высоте было очень трудно.

Подойдя достаточно близко к высоте, поняли, что одной разведгруппой отряда деблокировать оборонявшихся на Чабане не удастся. Было принято решение не делить отряд, а всеми силами ударить в тыл бандитам и выйти на высоту. Об этом проинформировали главкома, тот решение утвердил. Стараясь как можно быстрее выйти на вершину, отряд ускорил темп движения. Но в некоторых местах горного склона приходилось почти карабкаться на четвереньках: крутизна страшная. Предательский туман тоже сыграл злую шутку. Пройдя одну из лощин, «Русь» недосчиталась боевой группы: та, потеряв из виду в молочной пелене спины идущих впереди, свернула с тропы и пошла другим маршрутом. Связаться по рации не удавалось: горы с их причудливым рельефом гасили радиоволну. Наладить радиоконтакт со Стержантовым тоже не получалось, судя по всему, садились аккумуляторы. Вдруг звуки боя вспыхнули совсем рядом. Огонь артиллерии, вызванный спецназом, обрушился на склон в трехстах метрах от отряда. Дагестанские омоновцы, не выдержав напряжения момента, посыпались вниз. Дидковский принял решение оставить у подножия склона майора Александра Плясова. Тот вместе с собровцами должен был выставить заслон, который прикроет отход с Чабана основных сил отряда и разведроты. Но до Чабана еще надо было дойти.

Вблизи вершины колонну встретил прапорщик отряда Владимир Ночин, который вместе со своим товарищем – Сергеем Горячевым ночью ушел на Чабан. Все это время они находились на горе в одних боевых порядках с разведчиками 22-й бригады, отбивая атаки боевиков. Связавшись по рации с авангардом двигавшейся по склону группы, он вышел навстречу, чудом пройдя незамеченным через позиции окруживших высоту бандитов. Точно зная маршрут движения к месту затянувшегося боя, он повел отряд наверх, к облакам, где звучала стрельба.

На мгновение сырой воздух наполнился тишиной. Стало ясно: боевики готовят последний штурм позиций обескровленной роты.

Отряд успел к державшимся из последних сил разведчикам. Отогнав огнем боевиков, он вышел на каменистый пятачок, оборону которого с раннего утра держали 78 солдат и офицеров.

От успешных действий снайперов нередко зависит исход всей операции.

На утренней заре, скрытно подобравшись к ретранслятору, разведчики с помощью бесшумного оружия убрали троих из четверых охранников-ваххабитов. Последний, стреляя в туманный сумрак наугад, попал в командира взвода разведроты 22-й бригады старшего лейтенанта Михаила Солодовникова. Разведчики раскрыли себя и стали спешно окапываться. Скалистый грунт не поддавался саперным лопаткам. Ваххабиты, быстро сориентировавшись, стянули к Чабану значительные силы. Начали атаковать. Обстрел с небольшими перерывами не прекращался с самого утра. Тяжелое ранение получил майор Сергей Басурманов, старший помощник начальника штаба бригады по разведке.

Полковник Стержантов выбрал для командного пункта позицию рядом с ретранслятором, который представлял собой автомобиль ЗИЛ-157 с крытым железным кунгом, напичканным специальной аппаратурой. Именно ее в первую очередь вывели из строя. Чуть ниже стояла зенитная установка ЗУ-23. Ее подорвали выстрелом из гранатомета. Бойцы разведроты лежали в неглубоких наспех вырытых углублениях – окопами эти ямы, дно которых было наполнено водой и камнями, назвать было нельзя. Выдвинутые вперед, на некоторое удаление от КП, бойцы приняли на себя основной удар ваххабитов. На южном склоне практически все разведчики оказались ранены. Боевики, подтянув автоматические гранатометы методично обстреливали позиции разведроты, вели огонь из пулеметов и снайперского оружия. Оборвавшаяся в Чабанмахах операция дала возможность бандитам перекинуть основные силы к Чабану. Атаки ваххабитов приобрели яростный характер, они подбирались все ближе, на некоторых направлениях расстояние сократилось до броска ручной гранаты.

Именно это узнали от разведчиков спецназовцы. Увиденное на Чабане потрясло многих из них, крепких, сильных бойцов. Отряд рассредоточился по высоте, занял оборону. Фельдшер разведроты доложил: 5 погибших, около 40 раненых. Много тяжелых. Больше половины роты фактически выведено из строя.

Боевики, отогнанные с горы прорвавшимся спецназом, пришли в себя и снова открыли огонь. Среди непрекращающегося стука гранатомета и беглых очередей автоматического оружия особенно опасными были снайперские выстрелы. Уже потом станет ясно, как в сплошной пелене тумана бандиты могли вести такой точный огонь – несколько пуль легло впритирку с упавшими рядом с ретранслятором спецназовцами. Бельгийские снайперские винтовки, оснащенные тепловизором, бойцы отряда через несколько дней захватят на позициях ваххабитов в Чабанмахах.

Примерно через полчаса после того, как основная часть отряда сумела пробиться к разведроте, на высоту наконец вышла и заплутавшая в тумане первая боевая группа «Руси». Отряд снова был в полном составе. Требовалось срочно принимать решение. Диалог с командованием, оставшимся внизу, был нервным и напряженным. Здесь, на каменистом пятачке горы, ясным казалось одно: истекающих кровью разведчиков нужно срочно выводить из-под огня. Там, внизу, ситуация не выглядела такой драматичной, и отряду было предложено сменить на Чабане истерзанную роту и удерживать гору до получения следующих указаний. Как проводить эвакуацию почти сорока раненых, пятнадцать из которых были тяжелыми и самостоятельно двигаться не могли, а также пяти убитых, внизу подсказать не могли. Короткий жесткий разговор в эфире все же закончился решением главнокомандующего: с горы уходят все.

Путь вниз был неизмеримо тяжелее утреннего похода к вершине.

Действия отряда в Дагестане – это десятки километров, пройденные пешком по горным тропам, когда все, что нужно в бою, спецназовец несет на себе, порой до 40 килограммов…

Прежде чем спуститься, спецназовцы вынесли с самой дальней позиции на южном склоне раненых и убитых. Это было чрезвычайно опасно, потому что совсем рядом начинались заросли, в которых скрывались боевики. Как только спецназовцы предприняли попытку вытащить из окопчика тяжелораненого, из леса началась яростная пальба. Под прикрытием двух пулеметчиков сумели выполнить и это непростое задание.

«В ячейке лицом вниз лежал убитый боец. Прямое попадание гранаты из АГС. Разворотило парня. Еще один раненый – с перебитыми ногами. Его оттащили наверх. Двое других ребят подхватили, потащили дальше. А мы с лейтенантом скатились вниз, – вспоминает Алексей Кравченко, прапорщик из группы спецразведки отряда «Русь». – И в это время «духи» опять пошли на штурм. Палят с разных сторон. Пули жужжат – голову не поднять. А уж рвануть по склону – и думать нечего. Обложили. Как же обидно так вляпаться! Вдруг слышу голос Ночи (радиопозывной прапорщика Владимира Ночина). Он скатился в окопчик наверху, кричит: «Я со «Шмеля» вагон подожгу. А вы к нам!» Ночь врезал, пулеметчик враз целую коробку расстрелял. А мы вдвоем с лейтенантом хватаем убитого парня и рывком наверх. Царапаемся изо всех сил, обдирая пальцы в кровь. Только через бруствер перевалил, «духи» очухались, ударили из всех стволов. Мы даже убитого не успели в окопчик затащить. Чтобы по крутому склону не покатился, пришлось мне руку туда протянуть, держать парня за шиворот. Ребята подоспели, помогли его в окопчик затащить».

На плащ-палатки положили тех, кого с горы предстояло нести: 16 тяжелораненых, 5 погибших. Распределили людей: по четыре, а в некоторых случаях и по шесть человек на раненого или убитого. Получалось, что почти весь отряд оказался задействован на переноске. Вокруг рыскали ваххабиты, не упускающие возможность напасть на спускающихся с горы.

Движение начали примерно в 15 часов. Впереди шли разведчики во главе с начальником разведки отряда майором Сергеем Юшковым. Опытный, по-спецназовски чрезвычайно грамотный офицер, он уверенно вел колонну по маршруту. Сзади, прикрывая отход, шли 10 бойцов «Вымпела». К ним для усиления Дидковский направил своих спецназовцев, имевших боевой опыт. Боевики шли за отрядом по пятам. Прикрывая огнем, боевое охранение спускалось следом за основными силами откатами.

Мучительный спуск по крутому склону, где размытый грунт скользил под ногами, казалось, не кончится никогда. Вязкая глина налипла на берцы, дождь и пот насквозь пропитали форму. Многие, поскальзываясь, падали, роняли тяжелораненых, поднимались и шли дальше. Раненые бойцы разведроты вели себя мужественно, несмотря на мучения, все они держались стойко, понимая, что тем, кто их несет, тоже очень тяжело. Сбивая в кровь ноги, спецназовцы тащили плащ-палатки с тяжким грузом, оружие – свое и чужое – вниз, к своим. Там, где спуск был особенно крутым, плащ-палатки приходилось подтаскивать волоком. Один из наиболее труднопроходимых участков горы – всего-то метров триста – шли около полутора часов. Грязь смешалась с кровью, пот со струями бесконечного холодного дождя.

Измотанный тяжелейшим спуском отряд все же вышел на исходную точку, где его ожидали собровцы, подтянувшиеся дагестанские омоновцы и группа «Руси» во главе с майором Плясовым. Общей колонной двинулись к подножию Чабана. Только в 10 вечера, спустя 7 часов после начала движения, отряд с остатками разведроты достиг места, где его ожидала оставленная еще утром техника. На нее погрузили раненых и убитых. Крайним из леса на склоне горы вышел майор Дидковский. Проверив своих людей, рассадив всех на бронетранспортеры и автомобили, он вдруг поскользнулся и всем телом упал в грязную лужу. Нервное напряжение разрядилось дружным смехом. Такого искреннего и здорового смеха десятков измученных за день людей, у которых, казалось, не осталось никаких сил, Дидковский не слышал никогда. Вроде бы стало легче на душе.

После боя на горе Чабан. Бойцы группы специальной разведки.

В 23 часа в полной темноте двинулись на базу в Нижний Дженгутай. Операция по спасению разведчиков 22-й бригады завершилась. Оставшиеся в живых знали, кому они обязаны жизнью.

Пять человек из тех, кто сражался на Чабане в тот день, позже были удостоены звания Героя Российской Федерации. Сергей Горячев, прапорщик из группы спецразведки, и начальник разведки отряда майор Сергей Юшков были в числе тех, кто получил Золотую Звезду Героя. Владимир Ночин был награжден вторым орденом Мужества. Значительное количество офицеров и солдат, принявших участие в рейде на Чабан, также были награждены орденами и медалями.

Горное эхо боев

Кое-как отмыв и просушив грязную форму, уже поздней ночью отряд наконец получил отдых после такого длинного и трудного дня. Утром 30 августа Дидковский ушел на доклад к генералу Овчинникову. В Нижнем Дженгутае в здании школы главком развернул свой командный пункт, здесь же находилась отрядная командно-штабная машина, с помощью которой осуществлялось управление войсками. Овчинников внимательно выслушал командира «Руси» и рассказал о произошедшем пару часов назад жестоком бое, который развернулся на окраинах Чабанмахов.

Утром батальоны 22-й бригады начали входить в село. Все они были встречены шквальным огнем с подготовленных оборонительных позиций. Несколько единиц боевой техники были подбиты. Черный дым горящих машин смешивался с мокрой взвесью, окутавшей села. Потери, понесенные бригадой в первые часы боя, заставили командование операцией приостановить дальнейшее продвижение войск. Батальоны встали.

В горах Дагестана.

Но отступать теперь – значило обречь на полное уничтожение первый батальон, наиболее сильно пострадавший в первые часы боя и обездвиженно вставший у Чабанмахов со стороны так называемых Волчьих ворот – небольшого ущелья, примыкающего к селу. Именно на этом направлении были самые большие потери. Комбат майор Юрий Лазарев был ранен в голову, в одной из БМП сгорела санинструктор Ирина Янина, бросившаяся на помощь солдатам в подбитой бронемашине.

Главком, зная, как дался спецназовцам прошлый день, задал всего один вопрос: сможет ли отряд помочь бригаде?

В 11.00 «Русь» приступила к выполнению боевой задачи. Двинулись не по основной трассе, а по горной дороге, выехав на кукурузное поле, располагавшееся выше Чабанмахов. Внизу в селе шел бой, в бинокль было хорошо видно горящую технику. Для поддержки отряду выделили танк и две БМП. С их помощью удалось добраться к батальону, несмотря на яростный огонь, который вели ваххабиты, подцепить одну из вставших бронемашин с ранеными и вытащить ее в безопасное место. К отряду, вошедшему на окраину села, подтянулись остатки батальона. В Дженгутай вернулись вместе. Раненых сгрузили с брони, перенесли в больницу. Местные жители выражали свое искреннее сочувствие, многие женщины плакали, глядя на погибших. Ваххабитское логово снова осталось неприступным.

22-я бригада предпринимала попытки пройти к центру села еще в течение нескольких дней, каждый раз останавливаясь под огнем бандитов. Батальоны плотно завязли в селе, не имея сил и возможностей двигаться дальше. Удары артиллерии, установок «Град» и авиации по селу не приносили ощутимого перелома в сложившуюся ситуацию: ваххабиты пережидали налеты в бетонированных подвалах, и как только бригада пыталась идти дальше, снова открывали плотный огонь. Сдаваться они были не намерены.

В последующие дни отряд действовал по указаниям главкома генерала Овчинникова. 1 сентября «Руси» была поставлена задача снова подняться на Чабан. Дело в том, что, уходя с горы, спецназовцы оставили в разбитом ретрансляторе целый мешок видеокассет с фильмами и сюжетами ваххабитского толка, которые транслировались в местном эфире с помощью этой самой установки. В оперативном штабе вполне обоснованно полагали, что кадры видеосъемки дадут серьезную оперативную информацию и о ваххабитском анклаве, и о связях местного джамаата – религиозной общины – с лидерами чеченских бандформирований.

На Чабан по уже знакомому маршруту пошли разведчики отряда. Однако сработать по старой схеме не получилось. Высота снова была занята боевиками. Результатом короткого боестолкновения стало решение отойти. По рации командир разведчиков майор Сергей Юшков вызвал артиллерию. Минометный огонь накрыл позиции боевиков, однако пройти к вершине так и не удалось.

Чуть позже боевые группы отряда с помощью вертолетов десантировались на высоты, располагавшиеся вблизи поселка Кадар, чтобы не допустить прорыв дополнительных сил бандформирований к осажденным в Чабанмахах и Карамахах ваххабитам.

Сверху эти горы казались чудным творением Бога, внизу же были непролазная грязь, обрывающиеся в пропасть узкие тропы и дерущиеся со звериной жестокостью ваххабиты…

Проведения операции таким способом в истории отряда, да и в целом в истории внутренних войск еще не было. Чуть позже офицеры главного штаба внутренних войск МВД России подтвердят, что это был, по сути дела, первый тактический воздушный десант, осуществленный спецназом внутренних войск в горно-лесистой местности. Ближе к вечеру – около 17 часов четыре группы заняли две вершины. По две группы на каждую. Под проливным дождем спецназовцы окопались, заминировав подходы к своим позициям. Сверху район проведения спецоперации – Кадарская зона – просматривался очень хорошо. Вместе с отрядом на высоты высадился и офицер-корректировщик, который умело наводил огонь артиллерии на цели. Несколько раз боевики пытались приблизиться к позициям «Руси», однако всякий раз встречали отпор и скинуть спецназовцев с важных в тактическом отношении высот не могли. Одну из групп возглавлял майор Юрий Дидковский, вторую – майор Игорь Артемьев. Первоначальная задача отряду была поставлена с тем условием, что «Русь» десантируется на высоты до утра следующего дня. Из этого исходили при подготовке к высадке: имея опыт боев в горах, брали с собой как можно больше боеприпасов, экономя на продуктах. Удерживать захваченные вершины должны были до прибытия десантников.

Десантники к указанному сроку не прибыли. Выходя на связь с командованием, выясняя, в чем причина задержки со сменой, Дидковский слышал одно: «Держитесь, смена скоро будет». Все время не прекращался холодный дождь. Постепенно окопы, в которых расположились спецназовцы, наполнились водой. Так и лежали в них – чуть не по пояс в воде и грязи. С боеприпасами, но без еды. Когда пошли вторые сутки горного сидения, отряду вертолетом все-таки забросили продукты. Этим же бортом, оставив за себя старшим Артемьева, Дидковский вылетел на базу.

3-4 сентября обстановка в республике снова резко изменилась. В то время как войска пытались ликвидировать ваххабитский анклав, чеченские вооруженные группы напали на Новолакский район Дагестана. И это уже явно свидетельствовало о масштабных замыслах экстремистов: в своей террористической атаке на соседнюю республику они не желали ограничиваться лишь одним направлением, каковым в начале были Цумада и Ботлих. Село Новолакское располагалось в нескольких десятках километров к северу.

Выяснилась причина задержки с появлением на высотах десантников: оказалось, что их техника очень медленно, с трудом движется по горному серпантину. Однако «голубые береты» предприняли все усилия, чтобы ускорить смену. Они наконец двинулись к вершинам, занятым «Русью», после чего наконец отряд начал уходить с высот. Оказалось, что занять их было куда как проще, нежели слаженно и без потерь покинуть. Боевики, поняв, что спецназ уходит, начали преследовать группы, ведя постоянный обстрел. Поэтому Дидковский был вынужден применить один из эффективных тактических приемов отхода. Наметив рубежи, которые «Русь» проходила в строго запланированное время, спецназовцы вызывали огонь артиллерии на те из них, которые оказались за спиной уходящего отряда. Так, под артиллерийским зонтиком, «Русь» спустилась с гор и без потерь вернулась на базу. На высотах у Кадара остались десантники, перекрыв возможные пути проникновения в зону проведения спецоперации.

К 7 сентября командование приняло решение изменить подход к организации проведения спецоперации по взятию мятежных сел. На КП появились замкомандующего Северо-Кавказским военным округом генерал Геннадий Трошев, заместитель главнокомандующего внутренними войсками генерал Вячеслав Дадонов, командующий войсками Северо-Кавказского округа внутренних войск генерал Михаил Лабунец. Овчинников, руководивший действиями группировки войск в Кадарской зоне, убыл в Москву.

К этому времени «Русь» снова возглавил штатный командир – Владимир Иванов, срочно отозванный из отпуска и прилетевший в Дагестан с заместителем главкома генералом Вячеславом Дадоновым. Руководство страны торопило с ликвидацией «ваххабитского гнезда» в Кадарской зоне. Командованием группировки войск был срочно подготовлен новый план уничтожения террористов в районе населенных пунктов Карамахи – Чабанмахи. Подтянулись дополнительные силы, в их числе 17-й и 20-й отряды специального назначения. Штаб группировки войск в Кадарской зоне возглавил генерал Владимир Осипенко, прекрасный организатор, умный, тонко чувствующий боевую ситуацию генерал. Именно ему принадлежала идея привлечь к разработке отдельных моментов специальной операции командиров отрядов спецназа – полковников Иванова и Ченчика, а также исполняющего обязанности командира 17-го отряда подполковника Николенко. В числе других встал вопрос: кто вновь сможет подняться на гору Чабан? Понимая, что боевого опыта у вновь сформированных 17-го и 20-го отрядов спецназа недостаточно, полковник Иванов предложил эту задачу повторно выполнить отряду «Русь». Предложение было принято. Отряду придали разведывательную роту 22-й бригады. Провели детальную рекогносцировку. На вертолетах совершили облет района предстоящих боевых действий.

По замыслу командующего группировкой войск село Чабанмахи предстояло штурмовать молодому отряду спецназа из Минвод, в Карамахи должны были входить 22-я бригада и 20-й саратовский отряд спецназначения. Отряд «Русь» обязан был занять гору Чабан с задачей: исключить возможность нападения во фланги и тыл действующим в населенных пунктах подразделениям спецназа, сверху огнем из всех видов оружия поддержать действия войск в ваххабитских селах, и в первую очередь 17-го отряда специального назначения, а также обеспечить корректировку огня артиллерии и наведение ударов авиации по населенным пунктам Карамахи и Чабанмахи.

Отряд, оставив на базе бронегруппу, 7 сентября приступил к выполнению поставленной задачи. Двигались очень осторожно. Боевой порядок на марше был построен таким образом, что каждая группа при противодействии боевиков самостоятельно, в зависимости от обстоятельств или разворачивалась для их уничтожения, или занимала круговую оборону. Для гарантированного выполнения поставленной задачи было выделено усиленное боевое охранение, двигающееся в 100—150 метрах сверху и снизу. Впереди действовали разведчики. Не доходя 200-300 метров до вершины горы, осмотрелись. Оказалось, что отряд находился на почти идеальном рубеже, позволяющем контролировать всю местность в районе горы Чабан. Позиции выбрали на границе лесного массива: впереди внизу – как на ладони населенный пункт Чабанмахи, сбоку – полностью лишенная растительности вершина горы Чабан с разбитыми ретранслятором и командно-штабной машиной, сзади – резко обрывающийся вниз склон горы, густо поросший растительностью. Методично и поэтапно захватив прилегающие к Чабану вершины, спецназовцы не пошли на ставшую такой знакомой за эти дни гору – та была в руках боевиков, к тому же это был совершенно бесполезный маневр. В тактическом отношении захваченные сопки оказались куда как более выгодным плацдармом для эффективной поддержки штурмовых групп минералводского отряда.

В ночь боевики предприняли попытку выбить отряд с занимаемых позиций. Совсем рядом, внизу, раздавались яростные крики «Аллах акбар», сопровождающиеся беспорядочной стрельбой. Однако эти попытки были решительно пресечены массированным применением оборонительных гранат. И в дальнейшем боевики предпринимали ряд попыток сбить бойцов с гор, но их усилия оказались тщетными. Спецназ на горах сидел крепко. Обстрелы то возобновлялись, то прекращались. Было ранено несколько военнослужащих, один из них – тяжело. Силами группы специального назначения под командованием капитана Юрия Азарчука провели его эвакуацию вниз, обеспечив наведение и посадку вызванного вертолета. Однако существенного урона подразделениям отряда «Русь», как ранее разведроте 22-й бригады, боевики при всем своем желании нанести уже не могли.

С утра в село, как и несколько дней назад, начали входить штурмовые группы 17-го отряда. До центра села они дойти сумели, однако, наткнувшись на мощный укрепрайон, вынуждены были откатиться назад, оставив на улицах убитых. Предприняв несколько подобных попыток, минералводский отряд так и не продвинулся дальше окраины, завязнув в перестрелках с бандитами.

«Русь» оказывала помощь. Вели огонь пулеметчики, расчеты АГС-17, вынесенные на фланги, вполне удачно и эффективно работали снайперы. Расстояние до позиций ваххабитов было предельным – около километра. Моросил мелкий дождь. Поэтому даже снайперы отряда действовали в очень сложных условиях. Помогало только их мастерство. Своими эффективными действиями они внесли существенный вклад в успех всей операции. Об одном случае из их многодневной работы в этот период стоит рассказать особо.

Короткая передышка во время движения по горному маршруту. Еще пара десятков секунд отдыха – и отряд пойдет вверх, по каменистой тропе, неся на себе оружие, боеприпасы, сухпай…

Штурмовые группы 17-го отряда, действовавшие в Чабанмахах, во время продвижения в глубь села на одном из направлений наткнулись на хорошо укрепленный опорный пункт боевиков. Засевшие в нем ваххабиты своим огнем очень эффективно сдерживали продвижение штурмовых групп. Спецназ несколько раз пытался взять укрепления, но за бетонными блоками боевики чувствовали себя очень уверенно. В боевых группах спецназа, попавших под огонь, появились раненые. С высоты за драматическими событиями, разворачивающимися внизу, наблюдали бойцы отряда «Русь». С горы им было видно, что на опорном пункте находятся всего трое бандитов, один из них, по всем признакам, был вооружен иностранной снайперской винтовкой, длинный ствол которой то и дело высовывался в бойницу. Боевик охотился за спецназовцами.

Несколько раз на блиндаж наводили удары артиллерии, однако бандиты, переждав налет в бетонированном подвале, снова и снова выходили на позиции.

Видя, что положение штурмующего село отряда становится все труднее, при этом понимая, что из-за действий боевиков существенно потерян темп наступления, заместитель командира отряда по спецподготовке майор Юрий Дидковский вызвал к себе одного из снайперов. Указав на позицию боевиков, спросил, сможет ли тот отработать из своей винтовки по бандитам?

Снайпер в прицел внимательно осмотрел опорный пункт ваххабитов. Имея значительный опыт в своем деле, он прекрасно понимал, сколь сложно будет осуществить задуманное. Во-первых, смущало расстояние до позиций ваххабитов – около километра, точнее, 990 метров. Для штатной снайперской винтовки СВД это почти предельная дальность. Прицел стандартный, с 4-кратным увеличением. Из незапланированных, но важных модернизаций СВД имела лишь сошки, тщательно подогнанные к винтовке в оружейной мастерской. Ну и кроме этого за своим оружием снайпер ухаживал более чем тщательно, винтовка была хорошо пристреляна, ее бой проверен неоднократно. Второй проблемой, было то, что стрельбу приходилось вести под углом в несколько десятков градусов: позиции «Руси» находились над селом. Кроме этого снайпер должен был учесть климатические особенности горной местности, влажность, силу ветра, который нередко менял свое направление.

Тем не менее снайпер решил попробовать. Занял позицию, которую скрытно оборудовал на отдалении от основных сил отряда в очень выгодном месте. Со стороны, тем более снизу, разглядеть его лежку было невозможно. Она была тщательно замаскирована. Кроме этого снайпер предусмотрел и подготовил пути подхода и отхода.

В первый день своей работы снайпер несколько раз выходил на позицию, вел пристрелочный огонь, стараясь понять траекторию пули в этих непростых условиях. Произведенные выстрелы серьезно озаботили боевиков, но они не могли понять, откуда ведется огонь. За результатом стрельбы в бинокль внимательно следил товарищ по группе спецразведки, Алексей Кравченко, который корректировал огонь снайпера. Отстреляв, снайпер ушел с позиции, решив взяться за дело более серьезно на следующий день.

Охоту на ваххабитов начали с рассветом, в пять утра. Мешала разница температур. Дом, вокруг которого был устроен опорный пункт боевиков, нагревался солнцем, а на горе была большая влажность, кроме этого дул сильный боковой ветер. Приходилось предусматривать множество упреждений. Работали вдвоем: снайпер вел стрельбу, а командир разведвзвода Константин Зинченко корректировал огонь.

Выцеливание заняло значительное время, в течение которого снайпер пытался понять схему движений бандитов в их опорном пункте. В принципе, ведя стрельбу по наступающим, они двигались практически по одному и тому же сценарию. Поняв, как передвигаются ваххабиты в своем гнезде, было проще понять, когда можно нажать на спусковую скобу.

Ночин целился долго, до рези в глазах. Когда стало совсем тяжело и глаза застлали слезы, пришлось прибегнуть к помощи медицины. Отрядный доктор закапал снайперу глазные капли, снимающие напряжение. Стало полегче. Снайпер снова приник к окуляру.

Когда один из боевиков появился на фоне стены дома, снайпер сделал первый выстрел. Пуля попала правее бандита. Звука выстрела тот не услышал, лишь дернулся от попавших в него осколков бетона, выбитых из стены свинцом. Определить направление, с которого по нему велся огонь, он, как и днем раньше, не мог. Вторая пуля почти задела бандита, но это снова был промах. Снайпер видел, что на опорном пункте у боевиков начинается паника. Не понимая, откуда ведется стрельба, они старались укрыться за бетонными блоками, думая, что стреляют наступающие на них бойцы 17-го отряда.

Спустя длительное время один из боевиков снова показался на фоне стены, на этот раз его было видно даже лучше, чем в прошлый раз. Третий выстрел был точным – бандит откинул голову и сполз вниз, под бетонный блок. Два оставшихся ваххабита в панике начали метаться по своим позициям. Боясь поднять голову, передвигались на четвереньках, однако они были очень хорошо видны тому, кто вел по ним огонь. В течение короткого времени снайпер отряда «Русь» уничтожил и этих двух ваххабитов.

В штурме мятежных сел в Кадарской зоне использовались и танки. Но даже с их помощью продвигаться по узким улицам было неимоверно тяжело. Боевики оказывали сильное сопротивление.

Через пару дней, когда отряд спустился с гор, а Чабанмахи были очищены от ваххабитов, прапорщик Ночин сумел попасть на то место, по которому он стрелял. У разрушенного дома он увидел плоды своей работы. Трое бандитов лежали, присыпанные бетонным крошевом. Рядом валялись пулемет и автоматы. Здесь же лежала иностранная снайперская винтовка.

Дидковский, вместе со снайпером пришедший на захваченную позицию ваххабитов, отметил: тот один сделал больше, чем вся артиллерия группировки войск, безрезультатно пытавшаяся накрыть этот опорный пункт бандитов.

Вполне удачно удалось поддержать действия штурмовавших село с появлением на высотах, занятых «Русью», станковых противотанковых гранатометов СПГ-9, оружия мощного и эффективного, особенно в условиях гор. Прибывший на вершину расчет СПГ из 22-й бригады с удивительной точностью посылал в бетонированные укрытия ваххабитов выстрел за выстрелом. Понимая, что «оборонительная» тактика успеха не принесет, отряд «Русь» приступил к активным действиям. С наступлением темноты уходила на работу разведгруппа отряда. Тропы и места наиболее вероятного появления боевиков минировались, устраивались завалы, всевозможные ловушки. В один из рейдов, в нескольких километрах от позиций отряда, разведчики обнаружили лагерь подготовки ваххабитов: несколько учебно-тренировочных площадок, спортивный городок, полоса препятствий. Тропы и деревья вдоль них были тщательно пронумерованы. Лагерь заминировали. Днем и ночью от подразделений на максимальное удаление выставлялись наблюдательные посты, секреты. Одно из подразделений взяло под свой контроль тропу, ведущую к подножию горы. К исходу третьих суток отряд «Русь» полностью контролировал ситуацию.

На сопках вокруг Чабана отряд, периодически вступающий в бой и постоянно обстреливаемый, продержался несколько дней. Все это время внизу шли тяжелые бои, не приносившие результатов.

11 сентября в 6 утра поступила команда немедленно спуститься с высот, передав их подразделению мотострелков, и поддержать 17-й отряд, уже изрядно потрепанный в ходе четырехдневного штурма Чабанмахов. К 9 часам командир отряда полковник Иванов прибыл на командный пункт в районе населенного пункта Кадар. Полученная задача была предельно простой: в течение суток установить полный контроль над населенным пунктом Чабанмахи. Определена полоса действий – верхняя часть села. Слева – ущелье, сосед справа – 17-й отряд специального назначения. Отряду «Русь» придавались от десантников три установки ПТУР на БМД, минометный взвод, группа дагестанского ОМОНа. Ситуация требовала принятия какого-то нестандартного решения, чтобы выбить из села ваххабитов.

Общий замысел в конце концов свелся к тому, что отряд начинает штурм села не с того направления, с которого безуспешно пытались войти в Чабанмахи и 22-я бригада, и 17-й отряд, а совсем с другой стороны – с нависающего над селом горного уступа. В это время отряд сосредоточился в селе Ванашимахи, однако впереди дороги не было. Прошедшие сель и ливень смыли участки дорог, к тому же в отдельных местах путь был перегорожен вышедшей из строя брошенной бронетехникой – результат ночного боя и эвакуации раненых.

Времени на восстановление дорог не оставалось, командиром было принято решение двигаться вверх на исходный рубеж пешим порядком. Генерал Михаил Лабунец, руководивший операцией, торопил спецназовцев. Те, несшие каждый на себе не один десяток килограммов, двигались максимально быстро. Насквозь мокрые, вышли на подступы к селу. Там, не принимая активного участия в боях, расположились сводные отряды милиции, омоновцы, подразделения Министерства юстиции. К 11 часам отряд изготовился на исходном рубеже, доложили командующему.

После короткой артподготовки по переднему краю и ближайшей глубине позиций боевиков группа специального назначения отряда двинулась в глубь села в своей полосе. Эффект от такого решения оказался впечатляющим: боевики, атакованные с фланга, полностью были лишены возможности сопротивляться. Под натиском группы спецназа, которой командовал капитан Владимир Роговцев, они начали спешно покидать свои укрепления и отходить в сторону Карамахов, бросая оружие, раненых и убитых. Дом за домом, улица за улицей переходили под контроль федеральных сил. На правом фланге, в стыке с 17-м отрядом, очень успешно действовала группа специального назначения Юрия Азарчука. Его бойцы демонстрировали подлинный профессионализм, умело маневрируя и действуя быстро и решительно.

Если за основу взять формулу, что «профессионализм – это качество движений», то спецназовцы этой группы действовал исключительно полезно и профессионально, захватив и уничтожив в середине села несколько опорных пунктов боевиков, хорошо оборудованных в инженерном отношении. Наверное, высоким уровнем профессионализма и объясняется тот факт, что у отряда «Русь» на протяжении всей спецкомандировки в Дагестан не было потерь.

При штурме использовали УР-83 – установку разминирования, о чем распорядился генерал Владимир Рябинов, начальник инженерного управления главного штаба внутренних войск. Ее подтянули на исходный рубеж к тому месту, где уже завязался огневой контакт, и произвели залп. Его результаты оказались впечатляющими: проход по улице стал свободным и от мин, и от бандитских гнезд: дома от взрыва рухнули. В образовавшийся коридор устремились бойцы «Руси», попутно вытащили погибшего разведчика 22-й бригады, который лежал здесь несколько дней.

Развивая успех, отряд уверенно прошел все село, уничтожая бандитские опорные пункты. Отдельные боевики, особенно во второй половине села, оказывали ожесточенное сопротивление, но это уже не имело решающего значения – они уничтожались с ходу огневой мощью боевых групп. За отрядом, в полосе движения, уже действовали дагестанские омоновцы, которые проводили более детальную зачистку: вытаскивали из подвалов укрывавшихся ваххабитов, собирали брошенное оружие, проводили досмотр задержанных. Мирных жителей практически не было, все они покинули село еще до начала операции.

К исходу первого дня штурма «Русь» достигла крайней точки села. Поздравить с успехом бойцов и командиров отряда «Русь» прибыл генерал Лабунец. Наконец удалось представить себе реальную мощь сооруженных в нем укреплений, увидеть, сколь тщательно ваххабиты готовились к обороне села. Практически в каждом дворе спецназовцы обнаруживали тайник с оружием, боеприпасами, выстрелами к гранатометам, находили и переносные зенитно-ракетные комплексы, и даже снаряды к установкам «Град». В каждом доме, превращенном в маленькую крепость, были крупнокалиберные пулеметы, удалось обнаружить иностранные снайперские винтовки с прекрасной оптикой, значительные запасы импортного обмундирования, всевозможных современных средств связи. Там, где располагались лежки для отдыха, в домах повсюду валялись использованные одноразовые шприцы: фанатики поддерживали свои силы наркотиками.

После завершения спецоперации в Кадарской зоне в течение последующих двух недель «Русь» выполняла специфические задачи по поиску и уничтожению блуждающих остатков разгромленных бандформирований.

Чуть позже саратовскому отряду спецназа и 22-й бригаде внутренних войск удалось очистить от боевиков и соседние Карамахи. В течение последующих двух недель «Русь» выполняла специфические задачи по поиску и уничтожению блуждающих остатков разгромленных бандформирований. Этот период отмечен десятками километров пройденных пешком горных троп, выставлением огневых засад, проведением рейдовых действий.

«Нам было очень непросто. Ежедневно совершали марши по 15-20 километров по горам. Однажды я искренне поразился мужеству и терпению наших бойцов. Пройдя по узкой горной тропке, еле угадывающейся на каменистом склоне, я обернулся и посмотрел на своих ребят. Они шли, навьюченные, как боевые слоны, вниз обрывалась отвесная скала, пропасть – почти в полтора километра. Но никто не оступился, не сорвался. Бывало, что мы поднимались туда, где уже лежал снег – высота была в 2-2,5 километра», – вспоминает те дни Владимир Иванов.

17 сентября разведчики «Руси», уже не встречая сопротивления, взошли на гору Чабан. Там забрали мешок с видеокассетами. В один из моментов, когда спецназовцы уже спускались с горы, на крутом повороте перед бойцом «Руси», инструктором по подрывному делу, вдруг словно из-под земли вырос боевик, готовый выстрелить. Идущий следом прапорщик Сергей Горячев, практически не целясь, срезал бандита очередью. Тот скатился вниз по склону.

Чуть позже удалось посмотреть видеокассеты. На одной – посещение министром внутренних дел России Сергеем Степашиным ваххабитских сел в сентябре 1998 года. На пленке все казались довольными обоюдным общением. Другая пленка запечатлела приезд в села Хаттаба. В кадре – все те же довольные, улыбающиеся люди, все искренне радуются встрече. В толпе, окружившей «однорукого араба», кто-то из разведчиков увидел знакомое лицо. Лицо того человека, кого недавно показало Центральное телевидение, сообщив, что некий Лайпанов – вероятный организатор взрывов домов в Москве (теракты произошли в те дни, когда в Дагестане развернулись основные бои). Видеокассеты немедленно передали сотрудникам ФСБ.

В Дагестане отряд не потерял ни одного человека, несколько бойцов было ранено, а Александр Долженков, заместитель командира взвода, получил тяжелое ранение.

Панорама Чабанмахов с позиций отряда «Русь», расположенных на окружающих село высотах.

В течение месяца участия в сложнейших специальных операциях был приобретен уникальный боевой опыт ведения действий как в сложнейших горных условиях, так и при штурме хорошо укрепленного населенного пункта. Каждый солдат и офицер, принимавший участие в боевых действиях, закалился морально, приобрел те профессиональные качества, которые невозможно получить на учебных полигонах.

Отряд впервые в своей истории высаживал боевой десант, активно участвовал в рейдовых действиях в отрыве от основных сил.

Дагестан стал серьезной школой, которая проверила профессионализм снайперов «Руси». Их подготовка оказалась на самом высоком уровне, своими действиями они в значительной степени способствовали успешному ведению боевых действий.

Впервые для ориентирования на местности отряд стал использовать поступившие буквально накануне командировки приборы Джи-Пи-Эс. Использование автоматических гранатометов АГС-17 «Пламя» и станковых противотанковых гранатометов СПГ-7 также легло в копилку боевого опыта.

Действия в горах показали преимущества новой формы одежды, которую стали использовать спецназовцы. Так называемый «горный камуфляж» – комплект обмундирования особого кроя из плотной брезентовой ткани цвета хаки – показал свою высокую износостойкость и удобство – очень важные качества для военной формы.

Бойцы отряда «Русь» знали, ради кого они действовали осенью 1999 года в Дагестане…

Дагестанские события закончились полным разгромом басаевских и хаттабовских банд, их вытеснением обратно в Чечню. Однако руководство страны не намерено было останавливаться на этом. Новый премьер Правительства России Владимир Путин нашел поддержку своим решениям у главы государства – Бориса Ельцина. Войскам предстояло войти в Чечню для проведения контртеррористической операции.

Отряду, завершившему свою непростую работу в Кадарской зоне, поступил приказ поменять место дислокации. Совершив длительный марш через весь Дагестан, пройдя ногайские степи, обойдя Чечню с севера, к середине октября «Русь» прибыла в Моздок. Именно здесь располагался штаб группировки внутренних войск, которым руководил генерал-полковник Михаил Паньков.

Сюда же стали стягиваться и другие части и подразделения Российской армии, МВД. Все ждали команды перейти границу с Чечней.

Находясь в базовом лагере в Моздоке, отряд в течение нескольких недель выполнял разведывательно-поисковые задачи, которые ставил командующий группировкой внутренних войск генерал Михаил Паньков. Работали в Ингушетии и Ставропольском крае. Одними из первых среди федеральных войск боевые группы «Руси» перешли границу с Чечней. Стремительно двигаясь по северным районам мятежной республики, спецназовцы еще до ввода основных сил собирали информацию о бандформированиях, на местности выясняли наиболее удобные для форсирования Терека пути.

Собирая разведсведения, нередко вступая в огневой контакт с группами боевиков, «Русь» в октябре-ноябре 1999 года прошла всю северную часть Чеченской Республики, включая и ногайские степи, несколько раз переходила через Терек. Действуя в авангарде наступающих в республике войск, «Русь» участвовала в операциях в чеченских селах Комсомольское, Первомайское, Садовое. В одном из сел отряду удалось задержать родного племянника Джохара Дудаева.

Из найденных у него документов следовало, что тот в ближайшее время должен был вступить в так называемую президентскую гвардию – масхадовское вооруженное формирование, лично охраняющее президента самопровозглашенной Ичкерии. Информация о задержании родственника Дудаева быстро достигла Москвы. Судьбой племянника и подробностями его задержания живо интересовался и главнокомандующий внутренними войсками, и министр внутренних дел. В кратчайшие сроки племянник был передан сотрудникам ФСБ и переправлен в Москву.

Кроме этого отряд ни на один день не переставал выполнять функцию охраны высших должностных лиц. Ими были сотрудники центрального аппарата МВД России, офицеры Главного командования внутренних войск, Объединенной группировки войск (сил). В тот период в резерве командующего группировкой находился помимо «Руси» и молодой новосибирский отряд спецназа. Как более опытные, и офицеры, и солдаты «Руси» щедро делились опытом со своими коллегами, нередко подстраховывая в наиболее сложных ситуациях младших братьев-сибиряков.

Войска начали проводить контртеррористическую операцию в Чечне в начале ноября 1999 года. Уверенно продвигаясь в глубь республики, они уничтожали бандформирования, очищали населенные пункты от экстремистов и террористических групп. Совместные согласованные действия Российской армии, внутренних войск, подразделений ФСБ и МВД приносили ощутимые результаты: бандиты, не имеющие никакой возможности оказывать сопротивление войскам в открытом противостоянии, отходили на юг республики и к столице – Грозному.

Вскоре после ликвидации вторгшихся в Дагестан бандформирований группировка войск двинулась к границе с Чечней. Начинался новый этап контртеррористических операций…

Боевая география 1999 года для «Руси» завершилась под Грозным, куда в двадцатых числах декабря прибыл отряд для действий в селе Пролетарское. Оно примыкало к Заводскому району чеченской столицы.

Декабрь – это месяц серьезных боев под Гудермесом, в Урус-Мартане, Грозном. В декабре очередная боевая командировка отряда специального назначения «Русь», начавшаяся в августе в горном Дагестане, подошла к концу. Решением командования внутренних войск отряд выводился в пункт постоянной дислокации. Выводился, чтобы через несколько месяцев снова вылететь на Северный Кавказ.

Продолжение следует...

Количество показов: 4234