Малоизвестные факты о кантемирах. Дмитрий Константинович Кантемир: биография Кантемир господарь молдовы
Видный учёный и молдавский/российский деятель Дмитрий Кантемир родился ровно 340 лет назад – 26 октября 1673 года – в Харьковской губернии Российской империи.
Дмитрий Константинович Кантемир родился в семье господаря Константина Кантемира в молдавском селе Силиштень (сегодня – территория Румынии).
За четыре года (с 1687 по 1691) пока князь был заложником в Константинополе, он идеально выучил персидский и турецкий языки, поэтому позже смог занимать в Порте самые высокие должности.
Не меньше он отстал и в других областях науки: математике, философии, архитектуре, истории, что позволило Кантемиру с успехом составить точные описания Турции и Молдавии.
Изображение князя Дмитрия Кантемира на приднестровской купюре (2000 год) —
В годы войны между Россией и Турцией (а точнее именно в 1710 году) Дмитрий Кантемир становится князем Молдавии, поэтому был обязан принимать участие в боевых действиях. Тут мы можем увидеть поразительные таланты Кантемира в умении скрывать свои истинные замыслы. Дело в том, что турецкий двор возлагал на Кантемира большие надежды. А тот, в то же самое время, связывается (в Константинополе – прямо «под носом» у турецких покровителей!) с дипломатами из России и начинает оказывать нашему послу Петру Андреевичу Толстому активнейшее содействие.
Желая полностью избавить Молдавию от турецкого ига (а также лично недовольный турецким визирем) Кантемир в Луцке в апреле 1711 года подписывает так называемый Луцкий договор – трактат, который со стороны России завизировал сам Пётр Великий, гласящий, что князь должен был поставлять русскому императору всю известную информацию о делах в Турции.
Фото последней страницы договора –
Всего в договоре было 17 пунктов, которые повторяли подписанное митрополитом Гедеоном ещё в 1656 году соглашение: молдавское княжество вступало в русское подданство, при этом внутренние обычаи, суверенность государства и все прочие статусы сохранялись в полном объёме. Привилегии бояр молдавского княжества также сохранялись. За династией Кантемиров закреплялся господарский престол. Превращённые в райи (вследствие захвата Турцией) земли возвращались молдаванам. Княжество полностью избавлялось от турецкой дани.
Вполне закономерно, что на подобных условиях договор (а именно в таком виде он и был громогласно обнародован) нашёл самую горячую поддержку у всего населения княжества – от простолюдинов до бояр (хотя среди последних и были противники разрыва с Турцией).
Надо отметить, что Турция в те десятилетия стремительно двигалась ко всеобщему упадку, а петровская Россия была на подъёме. Так что на самом деле выгода для Молдавии от кантемирского договора (освобождение от турецкого гнёта и присоединение к России) была совершенно очевидна.
Пётр Первый ЛИЧНО отправился в Молдавию. Вместе с ним выдвинулась и возглавляемая Борисом Петровичем Шереметьевым (фельдмаршал) 38-тысячная русская армия.
В 75 километрах от Ясс это войско было прижато к правому берегу реки Прут объединённой ДВУХСОТТЫСЯЧНОЙ армией (70 тысяч крымских татар с конями и более 120 тысяч турок!), однако оказало настолько яростное сопротивление союзной турецко-татарской армии, что вынудили тех пойти на мировую, подписав соглашение, согласно которому русская армия выходила из окружения (напоминаю, десятикратно превосходящего!), однако уступала туркам побережье Азовского моря и Азов. Молдавское княжество также оставалось под гнётом Турции.
После того, как в 1711 году был окончен Прутский поход, Дмитрий Константинович Кантемир прибыл в Россию вместе с тысячью преданных ему молдавских бояр. Пётр даровал ему право распоряжаться этими молдаванами по своему разумению, также некоторые территории в нынешней Орловской области (Кантемировка, Дмитровск), значительную пенсию, а также российское княжеское достоинство с титулом светлости.
Изображение князя Кантемира на молдавской почтовой марке (2001 год) —
С русским императором Кантемир был не просто дружен (например, он управлял во время похода в Персию походной канцелярией царя, составлял по петровским указам различные манифесты и воззвания к персам), а практически породнился с ним: Мария Кантемир (дочка князя Дмитрия Кантемира) была любовницей Петра Великого и даже вынашивала сына, который мог бы стать нашим императором (вместо Екатерины), но не выжил…
Картина Ивана Никитина, на которой изображена дочка князя – Мария Кантемир (или её сестра) —
Кантемиру принадлежало и имению в подмосковье, которое тогда называлось «Чёрная Грязь». Сегодня это дворцово-парковый ансамбль Царицыно —
О повседневной жизни князя нам остались любопытные свидетельства современников:
Изображение князя Кантемира Дмитрия Константиновича на советской почтовой марке (1973 год) —
Как можно заметить из приведённого выше описания Кантемир много внимания уделял собственному образованию. И действительно, для своего времени князь был очень эрудированным человеком. Так, помимо уже упоминавшихся языков (молдаванского, русского, персидского и турецкого) он свободно изъяснялся на французском, итальянском, греческом и арабском, а также знал латынь.
Практически все труды князя Кантемира были изданы в России, при этом петровские реформы оказали на них самое прямое влияние…
Перу Дмитрия Константиновича принадлежит и ряд исторических исследований: «История возвышения и упадка Оттоманской империи», «Хроника стародавности романо-молдо-влахов», «Политическое, географическое и историческое описание Молдавии», а также политических трудов: «Тяжба души с телом или спор мудреца с миром или Верховный суд», «Иероглифическая история», «Метафизика». Остались от Кантемира и сочинения «Иероглифическая история», «Жизнеописание Константина Кантемира», «Диван…» и др.
История жизни
Дмитрий Кантемир родился 26 октября (6 ноября) 1673 г. в местечке Фэлчиу, что недалеко от Ясс. Он был младшим сыном господаря Молдавии Константина Кантемира Старого (1684–1693) и его жены Анны Бантыш, происходившей из древнего боярского рода.
В ноябре 1688 г. Дмитрий в качестве заложника был отправлен в Стамбул, где он встречался с учеными патриаршей Греко-латинской академии, изучал древнегреческий, новогреческий, латинский, арабский и турецкий языки, слушал лекции по истории, богословию и философии. Дмитрий также посещал Академию Падишаха - учебное заведение при дворе султана для иностранцев или османских подданных-христиан.
По воле умиравшего князя Константина в 1693 г. Дмитрий был избран молдавскими боярами господарем. Он княжил всего три недели, так как султан его не утвердил из-за интриг валашского господаря Константина Брынковяну. Во время правления своего старшего брата Антиоха (1695–1700, 1705–1707) князь Дмитрий снова находится в Стамбуле, но уже в качестве представителя молдавского господаря при султане.
Несмотря на обстоятельства, при которых Кантемир находился в Стамбуле (в общей сложности он провел там более 20 лет), князь Дмитрий умело и целенаправленно использовал свое пребывание в столице крупнейшего мусульманского государства того времени для расширения своих знаний. Он старательно постигал всеобщую историю, особенно историю Турции, собирал рукописи, редкие книги и другие материалы по истории Османской империи, неизвестные до этого европейским ученым, изучал нравы и обычаи турок вообще и султанского двора в частности.
Кантемир непрестанно расширял и укреплял свои связи с учеными Стамбула и дипломатами, аккредитованными здесь. Так, его близким знакомым был видный турецкий ученый Саади-эфенди, а в 1700 г. Кантемир установил тесные контакты с российским посланником Петром Андреевичем Толстым.
В 1710 г. султан Ахмед III сменил гнев на милость и посадил Дмитрия на молдавский престол, арестовав политического соперника Кантемиров князя Брынковяну. Это был, скорее, вынужденный шаг, поскольку сделано это было после того, как началась война с Россией (1710–1713), а правивший в Молдавии князь Николай Маврокордат, хотя и пользовался превосходной репутацией при Османском дворе, не был подходящим лицом во время войны, поскольку не имел ни храбрости, ни знания военного дела. Дмитрий был возведен на молдавский престол по настоянию великого визиря Балтаджи Мехмета и крымского хана Девлет-Гирея II. Порта даже было освободила нового молдавского князя от дани и подарков, но как только он прибыл на место, потребовала от него значительных сумм денег и постройки моста через Дунай для переправы турецкой армии. Князь Дмитрий на это не согласился и 13 (24) апреля 1711 г. в Луцке через своего приближенного боярина Стефана Луку заключил с Петром I трактат, и, таким образом, de jure принял сторону России.
Когда российские войска стали приближаться к Яссам, князь Дмитрий объявил приближенным, войску и народу о том, что он порывает с турками и переходит на сторону России. В своем Манифесте он перечислял бедствия, которые терпела Молдавия от поработителей и призывал: «Все люди нашей страны, берите оружие и идите на помощь». Как пишет в своей «Хронике» Ион Некулче, «тогда все христиане радовались москалям…».
29 июня (10 июля) 1711 г. в Яссах князь Молдавии Дмитрий Кантемир дал клятву на верность России.
Одной из причин, по которой Петр I особенно ценил Кантемира, были его знания в области востоковедения. По прибытии в лагерь российских войск на Пруте князь Дмитрий стал советником царя по восточным вопросам. Петр I писал: «Оный господарь - человек зело разумный и в советах способный». Как государственный деятель Кантемир не только понял историческое значение реформ Петра I, но и содействовал их проведению.
Порта была разгневана изменою Кантемира и потребовала от Петра I его выдачи. Царь ответил, будто бы Кантемира в лагере российских войск нет, а своим приближенным сказал: «Я лучше уступлю туркам всю землю, простирающуюся до Курска, нежели выдам князя, пожертвовавшего для меня всем своим достоянием. Потерянное оружием возвращается; но нарушение данного слова невозвратимо. Отступить от чести - то же, что не быть государем».
В результате неудачного для российской армии Прутского похода князь Дмитрий вместе со своей семьей и приближенными, несколькими тысячами бояр, офицеров, слуг и прочих, вынужден был переселиться в Россию. 16 (27) июля князь Дмитрий навсегда покинул Яссы. Царь Петр вознаградил его за утрату княжества и всего состояния, выделив поместье под Харьковом и денежные средства.
В марте 1712 г. Кантемир с семьей переезжает из Харькова в свое московское имение Черная Грязь, также пожалованное ему Петром I. Как ученый князь Кантемир сформировался в Стамбуле, но именно с Москвой связан самый плодотворный период его научной деятельности.
11 (22) мая 1713 г. умерла жена князя Дмитрия Кассандра. Княгиню похоронили в московском греческом монастыре св. Николая. В память о своей супруге князь Дмитрий возвел над ее могилой двухъярусный каменный собор во имя покровителей и защитников Молдовы свв. Константина и Елены, ставшей родовой усыпальницей князей Кантемиров.
На Кантемира легла вся ответственность по воспитанию шестерых детей (по старшинству: Мария, Смарагда, Матвей, Константин, Сербан (Сергей), Антиох). Несмотря на тяжелую утрату, Кантемир все же нашел в себе силы продолжать активную общественную жизнь.
Благодаря установлению Кантемиром связей с приглашенными в Россию немецкими учеными его имя становится известным в Западной Европе. 11 (22) июля 1714 г. Кантемир был избран членом Прусской АН. Некоторые историки полагают, что он стал академиком по рекомендации Лейбница. Эта версия тем более вероятна, если принять во внимание, что Лейбниц по просьбе Петра I разрабатывал проекты российских систем образования, в которых не было забыто и востоковедение. Кантемир был первым ученым России и Молдавии, ставшим членом академии наук другого государства. Вместе с тем он содействовал образованию Петербургской АН.
В России Кантемир написал свои наиболее значительные труды. Этому способствовали российские условия, поскольку общая культура, политическая атмосфера, общественная и научная мысль в России были много выше, чем в Молдавии и Стамбуле, где он вырос и сформировался. Пребывание в России имело огромное значение для духовной эволюции выдающегося мыслителя.
Академик И.Ю. Крачковский так оценивает уровень Кантемира как востоковеда: «Свои знания ислама и восточных языков Кантемир вынес из Молдавии и Турции. Они были несравненно выше тех, что обнаруживали в хронографах и полемических трактатах византийцы».
К 1714 г. относятся две работы Кантемира: «Панегирик» и «Рассуждение о природе монархий».
В Москве в 1714–1716 гг. Кантемир написал на латыни выдающийся труд «История возвышения и упадка Османского двора». Собирать материал для этого сочинения Кантемир начал еще в бытность свою в Стамбуле. Целое столетие, вплоть до выхода в свет в 1835 г. 10-томной «Истории Османской империи» Йозефа Гаммер-Пургшталя, «История» Кантемира была наиболее глубоким трудом по истории Турции.
В 1716 г. из-под пера Кантемира на латыни появляется «Описание Молдавии», составленное по предложению Прусской АН. На русском языке это сочинение было издано в переводе с немецкого Василия Левшина в 1789 г. в Москве под названием «Историческое, географическое и политическое описание Молдавии с жизнью сочинителя».
В 1716 г. Кантемир так же на латыни написал о своем отце исторический очерк «Жизнь Константина Кантемира».
В 1717 г. князь Дмитрий закончил большую часть фундаментального труда «Хроника стародавности романо-молдо-влахов». В 1721 г. он перевел «Хронику» на молдавский язык, поскольку, как он пишет в предисловии, «будучи нами по-латински написано и составлено, сочли мы неправильным и грехом, чтобы о наших делах раньше узнали иноземцы, нежели наши. Пусть нашими трудами пользуется молдавский народ». Однако первое издание этого сочинения было осуществлено только в 1835–1836 г. в Яссах.
Работа охватывает исторические события страны до XIII в., хотя Кантемир, как следует из того же предисловия, предполагал исследовать гораздо более длительный период. Преждевременная смерть помешала ему осуществить свой замысел.
В 1718 г. Кантемир женился на княжне Настасье Ивановне Трубецкой и в том же году переехал в столицу. Переселившись с семьей в Петербург, он официально становится советником государя по делам Востока, войдя в число ближайших сподвижников царя. 20 февраля (3 марта) 1721 г. Кантемир был назначен членом Правительствующего Сената и возведен в чин тайного советника.
Последняя из наиболее значимых востоковедных работ Кантемира - написанная в 1719 г. «Книга Систима, или Состояние мухаммеданския религии», переведенная с латыни Иваном Ильинским и изданная в Петербурге в 1722 г., известная также под названием «Система турецкого вероисповедания».
Заслуга Кантемира заключается в том, что он собрал воедино все, что было известно об исламе в его время, донес до наших дней и сохранил материал, который неоценим для изучения истории развития общественного сознания. Кроме того, Кантемир приводит и результаты своих собственных исследований.
Эта книга стала единственной публикацией из всех научных работ князя Дмитрия, осуществленной при его жизни.
В Персидском походе в 1722 г. Петр I поручил князю Дмитрию, как знатоку Востока, ведать походной канцелярией. Совершенное владение ближневосточными языками позволило ему играть в этом походе видную роль. Он изготовил арабский наборный шрифт, организовал специальную типографию и напечатал на татарском, турецком и персидском языках, сочиненный и переведенный им Манифест Петра I к народам Кавказа и Персии от 15 (26) июля 1722 г.
Для Кантемира Персидский поход был скорее научной экспедицией, нежели военным предприятием. Так, в Дербенте внимание князя Дмитрия привлекла древняя крепость. Он подробно осмотрел ее, измерил, срисовал арабские надписи. Его исследование арабских надписей было изложено в сборнике “Collectanea orientalia” («Восточная коллекция»).
Военные действия в районе Дербента позволили Кантемиру лишь один день находиться около Кавказской стены, и все же он успел осмотреть этот археологический памятник и описать его.
В пути Кантемир вел литературный дневник. Для нас наибольший интерес представляют страницы, посвященные Дербенту. Вместе с описанием увиденного в дневник были внесены записанные со слов населения легенды о городе и рассказы о его крепостных сооружениях.
Прибыв в Дербент, Кантемир посетил могилу Коркута и оставил ее описание и краткие сведения о самом Коркуте. Записи Кантемира о дербентском старце, которого многие тюркоязычные народы Кавказа и Средней Азии почитают как святого, являются первыми на русском языке.
В Персидском походе у Кантемира обострился диабет, и он с позволения императора 5 (16) ноября оставил его свиту, на некоторое время задержавшись в Астрахани. Лишь в январе 1723 г. Кантемир смог выехать оттуда. 21 августа (1 сентября) 1723 г. в 7 часов 20 минут пополудни в поместье Дмитровка Орловской провинции Киевской губернии князь Дмитрий скончался. Он был похоронен 1 (12) октября в Москве, в том же Новогреческом монастыре, где и его первая жена Кассандра. В 1935 г. по просьбе румынского правительства его останки были перенесены в Яссы и перезахоронены в церкви Трех Святителей.
АВТОР
П.В. ГУСТЕРИН,
научный сотрудник Института востоковедения РАН
(1693, 1710-1711). Светлейший князь России (с 1711) и Священной Римской империи (с 1723). Член Берлинской академии наук .
Биография
Дмитрий Кантемир родился в молдавском селе Силиштень (Silişteni; ныне жудец Васлуй , Румыния) в семье господаря Константина Кантемира . Рано потерял мать. Отец, будучи сам неграмотным, пригласил для детей греческих учителей и дал им хорошее домашнее образование.
Вступив в 1685 году на молдавский престол, Константин Кантемир должен был по обычаям того времени послать в Стамбул заложником одного из своих сыновей, сначала старшего - Антиоха, а в 1687 г. вместо него младшего, Дмитрия. (Некоторые источники указывают иные даты: 1688 и 1689 .) Во время трехлетнего пребывания в столице империи Кантемир усовершенствовал свои познания в литературе, философии, музыке, турецком, арабском, персидском языке.
В 1691 году Кантемир вернулся в Яссы, а после смерти отца в 1693 году был избран господарем, однако под давлением соперника Кантемиров князя Валахии Константина Брынковяну Порта сместила Дмитрия уже через двадцать дней. Он возвратился в Константинополь, где с небольшими перерывами жил до 1710 года. В этот период Кантемир публиковал свои первые труды по философии, этике, музыке, составлял описания Молдавии и Турции.
В 1710 году, во время войны Турции с Россией, Дмитрий Кантемир был назначен молдавским князем и должен был принять участие в военных действиях. Надежды, возлагавшиеся турецким двором на Кантемира, свидетельствуют о его умении скрывать замыслы. Ещё в Константинополе он связался с русскими дипломатами и оказывал содействие послу Толстому .
Недовольный визирем и желая избавить свою страну от турецкого ига, Кантемир 13 апреля 1711 года в Луцке заключил с Петром I договор , обязуясь сообщать ему о турецких делах. Договор содержал 17 пунктов и в основных положениях повторял соглашение, подписанное митрополитом Гедеоном в 1656 году . Молдавское княжество должно было вступить в русское подданство, сохраняя статус независимого, суверенного государства и прежних обычаев внутри страны. Сохранялись и привилегии молдавских бояр. Господарский престол закреплялся за династией Кантемиров. Молдавскому княжеству возвращались земли, захваченные Турцией и превращённые в райи , страна освобождалась от турецкой дани. Договор после обнародования встретил поддержку всего молдавского населения. Лишь небольшая группа бояр была против разрыва с Турцией. Договор Кантемира был выгоден для Молдавии, так как в случае его претворения в жизнь страна освобождалась от турецкого гнёта, отделялась от движущейся к упадку Турции и присоединялась к находящейся в то время на подъёме России.
С армией, которую возглавлял фельдмаршал Шереметев , в Молдавию отправился лично царь Пётр I . На реке Прут , примерно в 75 км к югу от Ясс , 38-тысячная русская армия была прижата к правому берегу союзными 120-тысячной турецкой армией и 70-тысячной конницей крымских татар. Решительное сопротивление русских заставило турецкого командующего заключить мирное соглашение, по которому русская армия вырвалась из безнадёжного окружения ценой уступки Турции ранее завоёванного в 1696 году Азова и побережья Азовского моря . Молдавия оставалась под турецким гнётом.
Первые научные труды Кантемира увидели свет в годы его пребывания в Константинополе. Философский трактат «Диванул сау гылчава ынцелептулуй ку лумясау жюдецул суфлетулуй ку трупул» («Диван, или Спор мудреца с миром, или Тяжба души с телом») вышел в 1686 году в Яссах на греческом и молдавском языках. За ним последовали «Лаудэ кэтре изводитор ши кэтре виртутя ынвэцэтурий луй» («Хвала учителю и достоинству его учения») на молдавском и «Sacro sanctae scientiae indempingibilis imago» («Священной науки неописуемый образ» на латыни (1700 г.). В этих трудах получила развитие натурфилософская система Ван Гельмонта . В этот период написана «Compendiosum universae logices institutionis» («Всеобщая сокращенная логика»), посвященная теории познания.
В 1703–1704 гг. Кантемир создает «Книгу науки музыки» («Edvar-i Musiki»), а в в 1704–1705 гг. - первый роман на молдавском языке «Иероглифическая история» (опубликован в 1883 г.)
Кантемир внес большой вклад в развитие турецкой музыки. Он стал виртуозным исполнителем на танбуре и нее , организовал музыкальную школу, собирал и записывал турецкие мелодии, используя оригинальную музыкальную нотацию собственного изобретения, и завоевал широкую известность как композитор. Его произведения исполняются в концертах турецкой классической музыки до сих пор.
В России Дмитрий Кантемир продолжил свои научные изыскания, на которые оказали большое влияние петровские реформы. Огромное значение для своего времени сыграл его труд «Книга Систима, или О состоянии мухаммеданской религии» (СПб., 1722). Д. Кантемир участвовал в переговорах Петра I с Шамхалом Тарковским Адиль-Герем в качестве переводчика. В 1722 г. впервые осуществил латинский перевод «Дербент-наме » и ввел этот труд кумыкского летописца в научный оборот. .
Дмитрий Кантемир - автор ряда исторических («Историческое, географическое и политическое описание Молдавии», «Хроника стародавности романо-молдо-влахов», «История возвышения и упадка Оттоманской империи») и философских («Метафизика», «Иероглифическая история», «Верховный суд или спор мудреца с миром или тяжба души с телом») работ. Кантемир - автор сочинений «Диван…», «Жизнеописание Константина Кантемира», «Иероглифическая история» и других. После 1711 года научные интересы Кантемира были обращены к истории. Научная деятельность Кантемира была высоко оценена современниками: он был избран членом Берлинской академии наук , некоторые из его работ, как например «История возвышения и упадка Оттоманской империи» до сих пор являются для ученых бесценным источником деталей и подробностей в вопросе изучения феномена Османской империи.
Сочинения
- Sacro sanctae scientiac indepingibili imagro. Рукопись на латинском языке хранится в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина.
- Compendiolum universae logices institutiones. Рукопись на латинском языке хранится в Центральном государственном архиве древних актов, фонд 181, дело 1329 (Москва).
- Книга или Состояние мухаммеданския религии. СПб., 1722.
- Principis Moldaviae. Petropoli, 1727 (Димитрий Кантемир «Описание Молдавии»).
- История иероглификэ. Кишинэу, 1957. Рукопись на молдавском языке. Москва. Главное архивное управление. Архив древних актов, фонд 181, дело 1419.
- Anatationes increraenta et decrementa Aulae Othomanical. Рукопись на латинском языке хранится в Институте востоковедения РАН. Сектор восточных рукописей, фонд 25, дело 5/1084; 6/1085.
- Хроникул векимей а романо-молдо-влахилор. Рукопись на молдавском языке хранится в Москве. Главное архивное управление. Архив древних актов, фонд 181, дело 1420.
- Дескриеря Молдовей. Кишинэу, 1957.
Семья
Супруги
- Кассандра Кантакузен ( - мая , Москва).
- с января - Анастасия Ивановна Трубецкая ( -).
Дети
- Дмитрий умер в .
- Мария (1700-1757). Отличалась необычайной красотой. Ходили слухи о том, что Пётр I после скандала с Монсом собирался развестись с Екатериной и жениться на Марии Кантемир. Сразу по воцарении Екатерина удалила соперницу в южные деревни.
- Сербан (170?-1780), бригадир. Супруга - Авдотья Моисеевна Алфимова . Дочь - Елена (1744 - ?). Владел участком в Трёхсвятительском переулке в Москве. Похоронен в Донском монастыре в Москве.
- Матвей (1703-1771), капитан-поручик лейб-гвардии Преображенского полка. С 1734 года был женат на княжне Аграфене Яковлевне Лобановой-Ростовской (1708 (1704?) - 1772), дочери Я. И. Лобанова-Ростовского .
- Константин (1703-1747). Жена (с 1724 года) - княжна Анастасия Дмитриевна Голицына (1698-1746), дочь Дмитрия Михайловича Голицына и Анны Яковлевны Одоевской. Брак бездетный.
- Смарагда (1703-1719).
- Антиох (1708-1744).
- Екатерина-Смарагда (1720-1761) - младшая дочь от брака с Анастасией Ивановной Трубецкой , известная красавица своего времени и супруга (c 6 ноября 1751) Дмитрия Михайловича Голицына . В 1757 году открыла модный салон в Париже, который содержала до самой смерти. Сама будучи бесплодной, стояла у истоков акушерского дела в России. В память о любимой супруге, которую он пережил на 30 лет, Дмитрий Михайлович завещал построить Голицынскую больницу , в вестибюле которой долгое время висел её большой парадный портрет работы Ван Лоо .
Память
5 декабря 2003 года, в честь исполнения 333 лет со дня смерти Дмитрия Кантемира, при финансовой поддержке Румынского правительства в Стамбуле, был открыт - Парк имени Дмитрия Кантемира. На торжественной церемонии открытия присутствовало большая румынская делегация в главе с президентом Румынии Ион Илиеску .
Именем своего владельца названо поместье Кантемировка . В годы Великой Отечественной войны в районе Кантемировки шли тяжёлые бои. В связи с освобождением станции в декабре 1942 года были названы Кантемировская улица и Кантемировский мост в Санкт-Петербурге . В боях под Кантемировкой приняла боевое крещение сформированная в 1942 году под Воронежем 4-я танковая дивизия, получившая в память об этих событиях наименование Кантемировской . В свою очередь, в честь дивизии названа Кантемировская улица в Москве . По наименованию улицы названа станция Московского метрополитена «Кантемировская ».
В 2014 году Дмитрию Кантемиру установлен памятник в Москве на территории музея-заповедника Царицыно .
Кантемир на почтовых марках, банкнотах и монетах
Кинематограф
- Muschetarul român-полнометражный фильм снят в Румынии в . Режиссёр- Gheorghe Vitandis
- Dimitrie Cantemir - снят в Молдове , Режиссёр Vlad Ioviță и Vitali Kalashnikov.
- Cantemir (). Режиссёр - Gheorghe Vitandis .
- Mihai Voluntir - «Дмитрий Кантемир » ().
- Михаил Боярский - «Пётр Первый. Завещание » ().
Напишите отзыв о статье "Кантемир, Дмитрий Константинович"
Примечания
Источники
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- Мохов Н. А. Молдавия эпохи феодализма. - Кишинёв: Картя Молдовеняскэ, 1964. - С. 350-359.
Литература
- Бабий А. И. Дмитрий Кантемир. - М .: Мысль, 1983. - 176 с. - (Мыслители прошлого).
- Густерин П. В. Первый российский востоковед Дмитрий Кантемир / First Russian Orientalist Dmitry Kantemir. - М.: Восточная книга, 2008.
- Густерин П. В.
- Густерин П. Русскоязычная коранистика досоветского периода // Вопросы истории. - 2015. - № 5. - С. 160.
- Цвиркун В.И. Димитрий Кантемир. Страницы жизни в письмах и документах. - СПб. : Нестор-История, 2010. - 412 с.
Ссылки
- Густерин П. В.
- Густерин П. В.
- = Description Antiqui Et Hodierni Status Moldaviae.
Отрывок, характеризующий Кантемир, Дмитрий Константинович
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г"ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег"тям, дьяволам, дать дог"огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг"ону пг"ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг"аны! точь в точь баг"аны! Пг"очь… дай дог"огу!… Стой там! ты повозка, чог"т! Саблей изг"ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг"емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг"аться – так дг"аться. А то чог"т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг"ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег" Миг"онов! Hexoг"oшo, на меня смотг"ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог"т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г"остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг"евосходительство! позвольте атаковать! я их опг"окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
молдавский и российский государственный деятель и учёный, отец Антиоха Кантемира
Биография
Дмитрий Кантемир родился в молдавском селе Силиштень (Sili?teni; ныне жудец Васлуй, Румыния) в семье господаря Константина Кантемира. Пробыв в качестве заложника в Константинополе с 1687 по 1691 год, Кантемир изучил турецкий и персидский языки, благодаря чему занимал впоследствии в Порте высокие должности. Занимался также историей, архитектурой, философией, математикой, составлял описания Молдавии и Турции. В 1710 году, во время войны Турции с Россией, Дмитрий Кантемир был назначен молдавским князем и должен был принять участие в военных действиях. Надежды, возлагавшиеся турецким двором на Кантемира, свидетельствуют об его умении скрывать замыслы. Ещё в Константинополе он связался с русскими дипломатами и оказывал содействие послу Толстому.
Недовольный визирем и желая избавить свою страну от турецкого ига, Кантемир 13 апреля 1711 года в Луцке заключил с Петром Великим трактат (см. Луцкий договор), обязуясь сообщать ему о турецких делах. Договор содержал 17 пунктов и в основных положениях повторял соглашение, подписанное митрополитом Гедеоном в 1656 году. Молдавское княжество должно было вступить в русское подданство, сохраняя статус независимого, суверенного государства и прежних обычаев внутри страны. Сохранялись и привилегии молдавских бояр. Господарский престол закреплялся за династией Кантемиров. Молдавскому княжеству возвращались земли, захваченные Турцией и превращённые в райи, страна освобождалась от турецкой дани. Договор после обнародования встретил поддержку всего молдавского населения. Лишь небольшая группа бояр была против разрыва с Турцией. Договор Кантемира был выгоден для Молдавии, так как в случае его претворения в жизнь страна освобождалась от турецкого гнёта, отделялась от движущейся к упадку Турции и присоединялась к находящейся в то время на подъёме России.
С армией, которую возглавлял фельдмаршал Шереметев , в Молдавию отправился лично царь Пётр I . На реке Прут, примерно в 75 км к югу от Ясс , 38-тысячная русская армия была прижата к правому берегу союзными 120-тысячной турецкой армией и 70-тысячной конницей крымских татар. Решительное сопротивление русских заставило турецкого командующего заключить мирное соглашение, по которому русская армия вырвалась из безнадёжного окружения ценой уступки Турции ранее завоёванного в 1696 году Азова и побережья Азовского моря. Молдавия оставалась под турецким гнётом.
По окончании Прутского похода Дмитрий Кантемир с 1000 молдавских бояр прибыл в Россию и получил княжеское достоинство Российской империи с титулом светлости, значительную пенсию, обширные имения в нынешней Харьковской области и право жизни и смерти над прибывшими с ним в Россию молдаванами. Во время похода Петра в Персию Кантемир управлял походной канцелярией царя и составлял разные воззвания и манифесты к жителям Персии. Оставил двух дочерей и четырёх сыновей. Одна из его дочерей, Мария Кантемир, сделалась любовницей Петра I и вынашивала его сына, так что шли разговоры о замене ею Екатерины, но мальчик не выжил.
Для своего времени Дмитрий Кантемир был весьма образованным человеком; кроме турецкого и персидского языков, он знал арабский, греческий, латинский, итальянский, русский, молдавский и французский языки. В России Дмитрий Кантемир продолжил свои научные изыскания, которые начал задолго до этого. Почти все труды Кантемира написаны в России, и на них оказали большое влияние петровские реформы. Дмитрий Кантемир - автор ряда исторических («Историческое, географическое и политическое описание Молдавии», «Хроника стародавности романо-молдо-влахов», «История возвышения и упадка Оттоманской империи») и философских («Метафизика», «Иероглифическая история», «Верховный суд или спор мудреца с миром или тяжба души с телом») работ. Кантемир - автор сочинений «Диван…», «Жизнеописание Константина Кантемира», «Иероглифическая история» и других. После 1711 года научные интересы Кантемира были обращены к истории. Научная деятельность Кантемира была высоко оценена современниками: он был избран членом Берлинской академии наук.
КАНТЕМИР ДМИТРИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ - молдавский господарь, светлейший князь, российский государственный деятель, музыкант, писатель.
Из ро-да Кан-те-ми-ров. Сын молдавского гос-по-да-ря К. Ф. Кан-те-ми-ра. Отец А. Д. Кан-те-ми-ра . В 1688-1691 годах по сло-жив-шей-ся тра-ди-ции (всту-пив-ший на молдавский пре-стол гос-по-дарь в знак вер-но-сти и пре-дан-но-сти турецкому сул-та-ну по-сы-лал ему сво-его сы-на) на-хо-дил-ся в за-лож-ни-ках при дво-ре сул-та-на Су-лей-ма-на II в Кон-стан-ти-но-по-ле. Обу-чал-ся в греческой Ду-хов-ной ака-де-мии (изу-чал восточные язы-ки, латинский и древнегреческий язы-ки, фи-ло-со-фию, литературу и др.), а так-же в Ака-де-мии Па-ди-ша-ха (Enderum Hüma-yün) - учеб-ном за-ве-де-нии при дво-ре сул-та-на, в ко-то-ром по-лу-ча-ли об-ра-зо-ва-ние де-ти знат-ных и со-стоя-тель-ных ино-стран-цев или под-дан-ные Ос-ман-ской им-пе-рии хри-сти-ан-ско-го ве-ро-ис-по-ве-да-ния. Осо-бое вни-ма-ние уде-лял изу-че-нию турецкой музыкальной куль-ту-ры: ов-ла-дел вир-ту-оз-ной иг-рой на тан-бу-ре и тео-ре-тическими ос-но-ва-ми восточной му-зы-ки, ор-га-ни-зо-вал музыкальную шко-лу, в ко-то-рой пре-по-да-вал по собственному ме-то-ду. Под име-нем Кан-те-мир ог-лу за-вое-вал ши-ро-кую из-вест-ность как ав-тор турецких клас-сических музыкальных ком-по-зи-ций, изо-бре-та-тель бу-к-вен-ной (на ос-но-ве арабского ал-фа-ви-та) музыкальной но-та-ции.
По-сле воз-вра-ще-ния в Яс-сы и смер-ти от-ца (март 1693 год) воз-ве-дён на молдавский гос-по-дар-ский пре-стол. Од-на-ко под дав-ле-ни-ем мно-го-лет-не-го не-дру-га Кан-те-ми-ров гос-по-да-ря Ва-ла-хии К. Брын-ко-вя-ну был от-стра-нён от вла-сти и в апреле 1693 года уе-хал в Кон-стан-ти-но-поль. Про-дол-жал за-ни-мать-ся литературой, ис-кус-ст-ва-ми и нау-ка-ми. Им бы-ли со-б-ра-ны уни-каль-ная биб-лио-те-ка (кни-ги ан-тич-ных ав-то-ров на латинском и греческом язы-ках, тру-ды по ис-то-рии, гео-гра-фии, ас-тро-но-мии и ме-ди-ци-не), кол-лек-ции музыкальных ин-ст-ру-мен-тов, гра-ви-ро-ван-ных порт-ре-тов ис-то-рических дея-те-лей Ос-ман-ской им-пе-рии и ев-ропейских стран, а так-же гео-гра-фических карт XV-XVII веков. На-пи-сал (на турецком языке) «Кни-гу о му-зы-каль-ной нау-ке с бу-к-вен-ной но-та-ци-ей» (около 1700 года), в ко-то-рой дал сис-те-ма-тическое опи-са-ние на-строй-ки тан-бу-ра на ос-но-ве 33-сту-пен-но-го 2-ок-тав-но-го зву-ко-ря-да. Кантемир под-дер-жи-вал дру-же-ские от-но-ше-ния с по-сла-ми в Ос-ман-ской им-пе-рии - гол-ланд-цем Я. Коль-е-ром, фран-цу-зом Ш. Фер-рио-лем, российским по-слан-ни-ком П. А. Тол-стым и др.
По-сле на-ча-ла русско-турецкой вой-ны 1710-1713 годов при под-держ-ке великого ви-зи-ря Бал-тад-жи Мех-мет-па-ши и крым-ско-го ха-на Дев-лет-Ги-рея II Кантемир был вновь воз-ве-дён на гос-по-дар-ский пре-стол Мол-да-вии. Зи-мой 1711 года он ус-та-но-вил тай-ные свя-зи с эмис-са-ра-ми ца-ря Пет-ра I в Ос-ман-ской им-пе-рии С. Л. Ра-гу-зин-ским-Вла-ди-сла-ви-чем и Г. По-ли-ка-лой. По-ми-мо это-го он вёл тай-ную пе-ре-пис-ку с российским дво-ром и с российским ре-зи-ден-том в Ре-чи По-спо-ли-той А. И. Даш-ко-вым, в ко-то-рой об-су-ж-дал во-прос вы-сту-п-ле-ния пра-во-слав-ных на-ро-дов Бал-кан и Ду-най-ских кня-жеств под эги-дой Рос-сии про-тив Ос-ман-ской им-пе-рии, а так-же пред-ла-гал ус-ло-вия пе-ре-хо-да Молдавского княжества под про-тек-то-рат Рос-сии. Ого-ва-ри-вал га-ран-тии на-след-ст-вен-но-го прав-ле-ния на молдавском пре-сто-ле, со-ци-аль-ные и ма-те-ри-аль-ные льго-ты, ко-то-рые долж-ны бы-ли быть ему пре-дос-тав-ле-ны Пет-ром I в слу-чае не-удач-но-го за-вер-ше-ния вой-ны. Пред-ло-же-ния гос-по-да-ря бы-ли при-ня-ты ца-рём и в ре-зуль-та-те 13(24).04.1711 года Пётр I и канц-лер Г. И. Го-лов-кин под-пи-са-ли ди-плом, в со-от-вет-ст-вии с ко-то-рым обе-ща-ли ус-та-но-вить про-тек-то-рат Рос-сии в от-но-ше-нии Молдавского княжества, а так-же пре-дос-та-вить Кантемиру пра-ва на-след-ст-вен-но-го вла-де-ния.
С при-бли-же-ни-ем российской ар-мии к гра-ницам Молдавского княжества в нём су-ще-ст-вен-но воз-рос-ли про-рус-ские на-строе-ния сре-ди молдавской зна-ти и слу-жи-лых лю-дей, что по-зво-ли-ло Кантемиру в ию-не 1711 года от-кры-то за-явить о вы-хо-де Молдавского княжества из вас-саль-ной за-ви-си-мо-сти от Ос-ман-ской им-пе-рии и о пе-ре-хо-де под по-кро-ви-тель-ст-во Рос-сии. Од-на-ко по-сле не-уда-чи Прут-ско-го по-хо-да 1711 года Кантемир вы-ну-ж-ден был по-ки-нуть кня-же-ст-во и по во-ле ца-ря вме-сте с семь-ёй по-се-лил-ся в Харь-ко-ве. По-сле смер-ти же-ны (уро-ждён-ной Кан-та-ку-зи-но) 11(22). 05.1713 года он уда-лил-ся в по-жа-ло-ван-ное ему Пет-ром I име-ние - село Дмит-ров-ка Сев-ско-го уез-да. За-ни-мал-ся твор-че-ст-вом, вос-пи-тани-ем де-тей и хо-зяйственными де-ла-ми. В это вре-мя им бы-ли на-пи-са-ны ра-бо-ты: «Опи-са-ние Мол-да-вии» (1716 год), яв-ив-шее-ся пер-вым обоб-щаю-щим тру-дом о Молдавском княжестве на ру-бе-же XVII-XVIII веков, «Ис-то-рия воз-вы-ше-ния и упад-ка От-то-ман-ской Пор-ты» (1714-1716 годы) - пер-вый фун-даментальный труд по ис-то-рии Ос-ман-ской им-пе-рии, и др.
По ука-за-нию Пет-ра I 13(24).02.1720 года Кантемир же-нил-ся на млад-шей до-че-ри князя И. Ю. Тру-бец-ко-го Ана-ста-сии. Се-на-тор (1721 год). Уча-ст-во-вал в соз-да-нии Та-бе-ли о ран-гах 1722 года. Раз-ра-бо-тал и пре-дос-та-вил на рас-смот-ре-ние Пет-ра I сис-те-му усо-вер-шен-ст-во-ва-ния про-изводства и реа-ли-за-ции пень-ки в Рос-сии. Во вре-мя Пер-сид-ско-го по-хо-да 1722-1723 годов воз-глав-лял по-ход-ную кан-це-ля-рию, со-став-лял и пе-ре-во-дил на персидский и татарский язы-ки воз-зва-ния и ма-ни-фе-сты от име-ни императора Пет-ра I к на-ро-дам При-кас-пия и Северного Кав-ка-за. Со-про-во-ж-дая императора Пет-ра I на всём пу-ти сле-до-ва-ния ар-мии, Кантемир вёл пе-ре-пис-ку с мур-за-ми гор-ских наро-дов. Од-на-ко из-за обо-ст-рив-шей-ся бо-лез-ни вы-ну-ж-ден был по-ки-нуть сви-ту Пет-ра I и ос-та-но-вить-ся на несколько ме-ся-цев в Ас-т-ра-ха-ни. В январе 1723 года Кантемир пе-ре-брал-ся в своё име-ние - село Дмит-ров-ка. По-хоро-нен 01(12).10.1723 года в се-мей-ной усы-паль-ни-це в церкви Свя-тых Кон-стан-ти-на и Еле-ны Ни-ко-ла-ев-ско-го греческого монастыря в Мо-ск-ве. В 1935 году при сно-се мо-на-сты-ря прах Кантемира был пе-ре-дан Ру-мы-нии и пе-ре-за-хо-ро-нен в городе Яс-сы в со-бо-ре Трёх Свя-ти-те-лей.
Иллюстрация:
«Д. Кан-те-мир в тюр-ба-не». Не-из-вест-ный ху-дож-ник. Конец XVII века. Му-зей изо-бра-зи-тель-ных ис-кус-ств (Руан, Фран-ция). Архив БРЭ.