Абу Мухаммед Ильянс ибн Низами Гянджеви - один из самых лучших поэтов средневекового Востока, классик персидской поэзии, крупнейший поэт-романтик в эпической персидской литературе, который привнес в эпическую персидскую поэзию реалистический стиль и разговорную речь. Используя тематики из устного традиционного народного творчества, а также исторических письменных хроник, он объединил своими поэмами исламский и доисламский Иран.

Героико-романтическая поэзия поэта на протяжении следующих столетий продолжала сказываться на всем персоговорящем мире и вдохновляла проявлявших попытки ему подражать молодых поэтов, драматургов и писателей на протяжении последующих многих поколений не только в Персии, но также и по всему региону, включая культуры таких стран современности, как Узбекистан, Турция, Таджикистан, Пакистан, Иран, Индия, Грузия, Афганистан, Армения, Азербайджан.

Его творчество повлияло на таких величайших поэтов как Саади, Джалаладдин Руми и Хафиз. Его пять больших поэм (маснави) исследуют и раскрывают различные темы из разнообразных областей знаний и огромную снискали славу, на что указывает огромное количество сохранившихся списков его работ. Персонажи его поэм - Искандер, Меджнун и Лейли, Ширин и Хосров, - остаются до сих пор общеизвестными и во всем исламском мире, и в других странах. ЮНЕСКО объявило 1991 год годом Низами, в честь его 850-летия.

Биография Гянджеви Низами

Известно о жизни Низами мало, единственный источник о нем - его же произведения, в которых не содержится также достаточно надежной информации относительно его личной жизни, вследствие чего его имя окружено огромным количеством легенд, которые украсили еще более - его последующие биографы.

Литературный псевдоним и имя

Настоящее имя поэта - Ильяс, имя его отца - Юсуф, а деда - Заки; после появления на свет сына Мухаммада имя последнего включено в полное имя поэта, таким образом теперь звучащее: Абу Мухаммад Илиас ибн Юсуф ибн Заки Муайад. А в качестве «нисба» (литературный псевдоним») - он избрал имя «Низами», которое некоторые средневековые авторы объясняют тем, что вышивание было делом его семейства, от которого сам Низами отказался, дабы творить поэтические труды, над которыми он работал с терпеливостью вышивальщика.

Место и дата рождения

Точная дата рождения автора остается загадкой. Известно только лишь, что Низами появился на свет между 535-540 (1140-1146) годами. Биографы Низами, а также некоторые современные исследователи на шесть лет расходятся относительно точной даты рождения поэта. Годом рождения Низами, по сложившейся традиции принято считать 1141 год, официально признанный ЮНЕСКО.

Большая часть средневековых биографов Низами его родным городом считают Гянджу, в которой он жил и умер. Академик Е. Бертельс отмечает, что в старейшей и лучшей из знакомых ему рукописей Низами про Кум не упоминается. На данный момент есть уже устоявшееся мнение, которое было принято академическими авторами относящееся к тому, что отец Низами происходил именно из Кума, однако сам Низами рожден был в Гяндже, и упоминание в некоторых его трудах о том, что он был рожден в Куме - искажение текста и не более. В период жизни Низами Гянджа была частью Сельджукской империи, существовавшей с 1077 по 1307 год. Необходимо отметить при этом, что Тафриш, который был ранее упомянут из «Искандер-намэ» был крупным центром религии зороастрии и расположен в Центральном Иране в 222 километрах от Тегерана.

Низами был рожден в городе, и вся жизнь его прошла в городской среде, при этом в атмосфере преобладания персидской культуры, поскольку его родина имела в то время еще иранское население. И хотя известно о его жизни мало, считается, что он провел всю жизнь, не покидая Закавказья. Скудная информация о его жизни представлена исключительно в его трудах.

Родственники и родители

Его отец Юсуф ибн Заки, который мигрировал из Кума (Центральный Иран) в Гянджу, вполне возможно, что был чиновником, а его мать Райиса, имела иранские корни. По словам Низами, она была курдянкой, вполне возможно дочкой вождя одноименного племени, и, по существующим предположениям, связана была с курдской династией Шеддадидов, которая до атабеков правила Гянджой. Родители Низами из жизни ушли рано. Ильяса после смерти отца воспитывала мать, а после ее смерти брат Ходжа - Умар.

Образование

По нормам своего времени Низами был неимоверно образован. Тогда считалось, что поэты должны хорошо быть сведущи во множестве дисциплин. Но, и при подобных требованиях к поэтам Низами выделяла его ученость. Его поэмы говорят не только о его отличном знании персидской и арабской культур, письменной и устрой традиций, но и изобразительного искусства, музыки, эзотерики, философии, этики, истории, иранских легенд и мифов, иудаизма, христианства, исламского права, толкований Корана, богословия, ботаники, медицины, алхимии, астрологии, астрономии, математики.

Хотя Низами нередко называют мудрец («Хаким»), философом он не был, как Сухраварди, Авиценна и Аль-Фараби, или толкователем теории суфизма, подобно Абду Ал-Раззаку Кашани или Ибну Араби. В любом случае, его считают гностиком и философом, прекрасно владевшим разнообразными сферами философской исламской мысли, которые он обобщал и объединял образом, похожим на традиции поздних мудрецов, таких как Баба Афзал Кашани и Кутб аль-Дин Ширази, которые будучи профессионалами в разных областях науки, попытались совместить различные традиции в теологии, гносисе и философии.

Жизнь

О жизни Низами мало сохранилось информации, однако известно точно, что он не являлся придворным поэтом, поскольку опасался, что в подобной роли он потеряет честность, и желал, в первую очередь, творческой свободы. Одновременно с этим, следуя традиции, собственные произведения он посвящал правителям различных династий. Таким образом, поэму под названием «Меджнун и Лейли» он посвятил Ширваншахам, а «Семь красавиц» - конкуренту Ильдегизидов - одному из атабеков Ахмадиолизов (Мараги) Ала ал-Дину.

Как указывалось, Низами проживал в Гяндже. Трижды был женат. Любимая и первая жена, рабыня-половчанка по имени Афак (которой было посвящено множество стихов), «прекрасная, разумная, величавая обликом», была ему подарена правителем приблизительно в 1170 году. Освободив Афак, Низами на ней женился. Примерно в 1174 у них родился ребенок, который был назван Мухаммедом. В 1178-1179 гг., когда он завершал поэму «Ширин и Хосров» его супруга скончалась. Две другие его жены также умерли рано, при всем этом, смерть каждой из супруг совпадала со сроками завершения написания новых эпических поэм, посему, поэт сказал: «Боже, почему я должен пожертвовать супругой за каждую поэму!»

Низами жил в эру интенсивной интеллектуальной активности и политической нестабильности, что отражено в его стихах и поэмах. О его взаимоотношениях, непосредственно с покровителями, ничего неизвестно, также как и не известны даты написания им отдельных произведений, поскольку многое - плод фантазии его биографов, живших позднее него. Низами при жизни пользовался уважением и удостаивался почестей. Сохранилось предание относительно того, что атабек напрасно Низами приглашал ко двору, и все время получал отказ, а позднее во владение ему передал четырнадцать деревень.

Данные о дате его кончины также противоречивы, как и дата его рождения. Средневековыми биографами указываются различные данные, расходясь приблизительно на 37 лет в определении даты смерти поэта. На данный момент только известно точно, что он умер в 605 году (датировка базируется на арабской надписи конкретно из Гянджи, которая была опубликована Бертельсом). Иное мнение основано на тексте из поэмы «Искандер-наме». Кто-то из лиц близких Низами, скорее всего его сын, описал его смерть, и эти строки включил во 2-ую книгу об Искандере, именно в главу, которая была посвящена смерти философов античности - Аристотелю, Сократу, Платону.

Обращаем Ваше внимание, что в биографии Низами Гянджеви представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.

Во Имя Аллаха Милостивого Милосердного
Посвящается памяти моего духовного наставника,
Абу Мухаммада Ильяса ибн Юсуфа (Низами Гянджеви),
да смилостивится над ним Аллах.

Легендарная поэма о любви: «Лейли и Маджнун» была написана им в 1188 г. Источником сюжета данной поэмы послужили древнеарабские легенды о трагической любви юной девушки Лейли и юного Кайса, детей двух враждовавших между собой племенных вождей бедуинов. Данная легенда была письменно сохранена в прозе благодаря труду двух летописцев: Абуль-Фараджа аль-Исфагани и Абу Бакра аль-Валиби в IX-X вв. Используя данные источники Низами воссоздал легенду в своей эпопее, оставшейся на последующие времена. Неисправимая тупость, черствость, порочность, людское зло погубило молодых людей. Искренней, праведной, чистой любви Лейли и Кайса не суждено было найти понимание в зачерствелых сердцах окружающих их "людей" на земле. Глупость, бессердечность истуканов, обернула ее в горьчайшую трагедию. А ведь, любовь детей двух враждебных вождей являлась милостью Аллаха им, так закончилась бы и многолетняя, кровавая, междоусобная война. Любить, и вообще любовь к женщине в те далекие патриархальные времена властвования идиотских суеверий, предрасудков считалось немыслимым позором. Недаром Кайса стали называть свои же соплеменники - Маджнуном, что означало: Сумасшедший, Буйный, Безумный. Женщина же рассматривалась, не иначе, как вещь. До пришествия ислама, обычаи диких язычников-арабов повелевали хоронить заживо младенцев женского пола, что считалось признаком «хорошего» тона. Рождение дочери считалось позором и плохой приметой. Кайс не выдержа насмешки окружающих, в первую же очередь страданий своей возлюбленной и в правду сходит с ума. Не выдержа горя сумасшествия Кайса, Лейли умирает. За нею же, на ее могиле, обняв ее и Кайс от разрыва сердца. Эпопея любви Лейли и Маджнуна показывает всю глубинность чувства непорочной любви, самого священного дара и милости Милостивого и Милоседного Аллаха детям Адама и Евы, мир им. Она показывает, что такое любовь, как ее надо понимать, как надо любить, на какие жертвы следует идти на обретение личного счастья, чем оно ценно и как заслужить ее посредством - довольство Господа нашего, Свят Он и Велик! В наш же мерзостный век разгула внебрачного секса, разврата, в век властвования денег, корысти, расчета, такая любовь стала недосягаемой мечтой. Чистая, искренняя любовь канула в небытие.

Ниже отрывок из поэмы Низами Гянджеви - Лейли и Маджнун.
...
«И эту повесть расскажи ему:
Твоя Лейли, ушла скитаться в тьму.

Там, под землей, под этим низким кровом
Полны тобой опять ее мечты.

На переправе, на мосту суровом
Она высматривает: где же ты?

И ангел оборачивается в рыдании,
И ждет тебя, и ждет тебя она.

Освободи же ее, ты от ожиданья
В объятиях с ней, в сокровищнице сна».

Сказавши все и кончив эту повесть,
Лейли рыдала в дальний путь готовясь,

И с именем любимым на устах,
Скончалась быстро, Господу представ.
...
Ладья его тонула в темных водах.
Да, но наконец-то обретал он, отдых!

Размолотый на мельнице судьбы,
Он напоследок взвился на дыбы!

Закрыв глаза, к нагой земле прильнув,
Он молвил, руки к небу протянув:

«Внемли, Создатель всех земных созданий,
Освободи мне душу от страданий,

Соедини с любимою женой
И воскреси изгнаньем в мир иной».

Так он сказал, нежно обняв могилу,
Всем телом к ней прижался безмятежно.

Сказал: «Жена!» - и перестал дышать.
Теперь ему, страданий не осталось.
...
Так, на могиле милой он лежал,
И весь огонь с лица его пропал.

Так, целый месяц тлел он на могиле
Иль целый, год, иные говорили.

Не отходили звери, верные его друзья
От мертвого. И спал он, словно шах.

В носилках крытых и охраной мощной
Вокруг стояли звери еженощно,

И кладбище травою зарослось,
Сынам пустыни логово далось.

И сторонясь встречаться с хищною ордой
Про кладбище забыли люди скоро.

А тот, кто видел издали порой,
Роящийся, подобно пчелам рой,

Предполагал, что то поломник знатный
В тени перед дорогою обратной,

Надежно охраняемый, уснул.
Но, если бы он пристально взглянул,

Он увидал бы лишь нагое тело,
Что до предела ссохлось и истлело,

В чьем облике от всех живых частей
Была жива одна, лишь связь костей.

Столь дорогой гиенам и шакалам,
Зиял костяк, нетронутым оскалом.

Пока оттуда звери не ушли,
Запретным слыло кладбище Лейли.

Год миновал, и вновь ушли в пустыню,
Все хищники, что стерегли свою святыню.

Сначала смельчаки, а потом и все,
Путь проложив к таинственной красе,

Заметили и умилились слезно
Нагим костям, и мертвый был опознан.

Проснулась память, заново жива,
Пошла по всей Аравии молва.

Разрыли землю, и бок о бок с милой
Останки Кайса племя схоронило.

Уснули двое рядом навсегда,
Уснули вплоть до Страшного суда.

Здесь, клятвой обрученные навеки,
Там, в колыбели спят, смеживши веки.

Прошел недолгий, когда возник
На той могиле маленький цветник,

Пристанище всех юношей влюбленных,
Паломников с селений отдаленных.

И каждый, кто пришел тропой такой,
Здесь находил отраду и покой.

Прочтите эту поэму друзья. Вы получите возможность полета в мир прелестнейших, чистых чувств! Данной поэме достопочтенного Низами Гянджеви в последующие века было посвящено и написано множество одноименных и не одноименных, ответных поэм. Сам сэр Уильям Шекспир, считавший Низами своим духовным наставником, вдохновленный его поэмой, написал свою "Ромео и Джульетта". Несмотря на то, что прошло столько времени со дня написания
"Лейли и Маджнун" данная поэма остается актуальной на все времена. А в наш век разгула разврата и порока, она словно глоток чистого воздуха либо ключевой воды!!!

Творчество Низами в поэзии безгранично восхищает, если человек не есть черствый пень! Он начал писать стихи, еще с юных лет. Восточная, классическая поэзия красочна, но столь же трудоемка и тяжела. Нормы ее устанавливают очень жесткие требования при составлении стихотворных произведений. Самыми распространенными формами стихотворного сложения были: газель, рубаи, касыды, мухаммас, мусаннаф, мустазад. Каждая из них имеет индивидуальную структуризацию и способ написания. К примеру, рубаи, это четверостишье. Но особое место в поэзии Диван занимают газели и касыды. Газель строится из бейтов -двустиший. Минимальное количество бейтов должно равняться 6-ти. Касыда это ничто иное, как большая газель, минимальное количество бейтов в ней – 20-22. В касыдах и газелях в конечном бейте либо в предпоследнем, обязательно автор должен указать свое имя либо псевдоним. Сборники отдельных стихов не входящих в какие-либо отдельные поэмы называются тоже Диваном, к примеру, у Низами он состоял из 20-ти тыс. стихотворных строк. Сборник им пополнялся на протяжении всей жизни. К сожалению, до наших дней его сборник не дошел полностью, вследствие уничтожения культурных ценностей во времена вторжения монголов. Лишь отдельные отрывки сохранились из различных архивов до наших дней, до которых не добрались лапы кровавых дикарей.

Во времена Халифата языком как науки, так и поэзии являлся арабский. Но на рубеже XI-X вв. фарси вытеснил арабский из поэзии. Вследствие большей мелодичности, фарси становится языком поэзии и именно на нем и писал Низами свои поэмы и газели. В юности и в молодости поэт в беседах с чужестранцами узнает о Рудеги, Саади, Седаи, Фирдоуси, Сенаи, Руми, Хагани, Табризи и творчестве др. великих поэтов, как Шота Руставелли. С Хагани Ширвани он встретился в Гяндже. Хагани много путешествовал и в своих произведениях боролся против деспотии несправедливых правителей, с тиранией чиновников, угнетателями простонародья, в том числе и с погрязшим в сатанинских злодеяниях духовенством за что подвергался жесточайшим гонениям и преследованиям. Нередко, попадал и в темницы. Под влиянием творчества Хагани, у Низами сформировалось особое идеологическое направление в поэзии – зиндан-намэ (книга темницы) вобравшее в себя газели в коих он продолжает критику и изобличение всех негативных проявлений в тогдашнем обществе. Во времена Аббасидского Халифата возникает традиция приглашения поэтов и певцов во дворец. Данной традиции продолжают повсеместно придерживаться и правители всех остальных государств возникших после распада Халифата. Хотя в начале если данная традиция возникла из тяги повелителей к культуре, красивому слогу, то постепенно, она сформировала целую армию придворных льстецов и подхалимов, хвалебные речи коих тешили тщеславие их покровителей. Если вначале целью приглашения поэтов являлось: покровительство культуре, искусству, поэзии, наукам, то постепенно, оно стало осуществляться в целях удовлетворения эгоистических потребностей властиимущих и богатеев. Данное вырождение позднее выродило и деятелей искусства, науки, культуры в тунеядцев, кутил и проходимцев. Последующие «поэты» не обладали ничем иным, кроме как хорошо поставленным льстивым красноречием. Если первые поэты выступали наставниками правителей, их учителями, призывали их править страной в рамках Шариата (Закона Аллаха), то последующим было глубоко плевать на чаяния народа. Среди приворных поэтов последующих эпох все же оставалось малое количество честных, добропорядочных людей, кои продолжали дело наставничества, но вскоре они оказывались либо у плахи, либо же как Хагани в зиндане. Несмотря на множество приглашений со стороны различных правителей своей эпохи Низами остался непоколебим, не приняв ни одно из них. Он предпочел свободу мысли, чувств, слова. Ибо естественные права данные ему Богом, имели для него куда большую ценность, чем шик и блеск придворной жизни. Он бесстрашно критиковал самого султана, и никогда не собирался подплясывать под чью-либо дудку.

Другим величайшим его произведением является – Хамса (Пятерица) куда вошло 5 его поэм. Если сборник Диван состоял из 20-ти тыс. строк, то отдельная от Дивана, Хамса состояла из 60-ти тыс строк. Кроме этого, одним из требований к поэтам норм стихосложения в восточной поэзии являлось знание, как минимум 10-ти тыс. строк наизусть из творчества их современников и поэтов прошлого. Низами обладавшей прекрасной памятью легко исполнил это требование, прибавив и свои 80 тыс. строк к богатейшей сокровищнице поэзии исламского Востока. Низами писавший свои научные трактаты на арабском, писал стихи на фарси, тюркском, курдском. Сообщается, что он писал и на нескольких албанских наречиях и даже на грузинском, он часто переписывался со своим современником Шота Руставелли. К сожалению, не сохранился Диван, но сохранилась хвала Всевышнему его Хамсе, поэмы в которой написанны на мелодичном фарси. Особое положение в творчестве Низами занимает воспевание любви в различных ее ипостасиях. На первом же месте стоит Любовь ко Всевышнему Создателю, ибо будучи правоверным мусульманином он знал, что благодаря Любви к Всевышнему человек понимает цену и всем остальным ипостасиям любви и всему прекрасному в том числе. Каждая строка в Хамсе пронизана любовью к матери, к отчизне, любовью к доброте, к красоте человеческой души и к окружающему мирозданию и конечно же любовью к женщине, как призыва в общечеловеческом масштабе, так и любовью к избраннице его сердца.

Личная жизнь Низами Гянджеви (Ильяса ибн Юсуфа) пережила трагедию: умерла первая и любимая жена, кипчакская рабыня
«величавая обликом, прекрасная, разумная», которой он посвятил множество стихов, была подарена ему правителем Дербента Дара Музаффар ад-Дином в 1170 г. Низами, освободив Афак, женился на ней. От неё имел сына Мухаммада (р. ок. 1174). Афак умерла в 1178 или 1179 гг, когда Низами заканчивал поэму «Хосров и Ширин». Две последующие жены, также умерли преждевременно.

Каждая ночь моя без тебя, пытка для меня,
Каждый вздох мой без тебя, горе для меня,

Уйдя так далеко ты от меня, убила ты меня,
Нет счастья мне в этом мире, без тебя!

Тому, кто любит и любим единственной своей,
В любом из этих двух миров убежище дано,

Теперь лишь в снах моих ты со мной,
Приходишь ты, с фиалою вина,

(примечание: под вином подразумевается Райский напиток названный так Милостивым и Милосердным Аллахом в Священном Коране. Это не тот опьяняющий напиток, чем "наслаждаются" люди на земле)

Приступим же к рассмотрению Хамсе. Вышеуказанная поэма "Лейли и Маджнун" тоже входит в Хамсе. Она начинается с поэмы: «Сокровищница тайн» (по-арабски Манзар аль-Асрар). Она носит чисто увещевательный характер. Посредством изложения в ней стихотворно разноообразных повестей, притч, сказок, легенд, басен прозаически рассказываемых произведений народного фольклора, он увещевает людей, призывая их к Истине и добродетельной жизни. Следующей поэмой является: «Хосров и Ширин», в которой повествуется о любви сасанидского шахиншаха Хосров-Парвиза к Ширин, правительнице Кавказской Албании. Это трагическое произведение, на нее ответили своими поэмами Амир Хосров Дехлеви из Индии (XIII) и великий сын узбекского народа Алишер Новои (XIV). Только у Алишера Новои произведение называется: «Фархад и Ширин», в коей Хосров полностью негативный персонаж. Мы отдельно отметили поэму: «Лейли и Маджнун», а теперь о двух последних: «Семь красавиц» или «Бахрам-намэ» и «Искандер-намэ». Оба произведения также являются увещевательными, наставляющими. В «Семь красавиц» речь о сасанидском шахиншахе Бахрам-гуре, в «Искандер-намэ» же, речь идет об Александре Македонском. Поэт сильно изменил исторический персонаж царя Македонии. Как известно, царь Александр своим вторжением в империю персов уничтожил ореол царя царей и положительные моменты посреди всех последствий его завоеваний несомненно были, вместе с отрицательными. Факт призыва уничтожить восточную деспотию тут налицо. Оба произведения являются прямым обращением к правителям. Главная идея – Идеального повелителя, добропорядочного, защищающего честь и права каждого из своих подданых.

Мы рассказали о поэтическом творчестве и литературном наследии достопочтенного учителя. Теперь же, речь пойдет о его жизни и деятельности на поприще науки, общественно-политической жизни своей эпохи.

Рано, в молодые годы, потеряв обоих родителей, он прекрасно был осведомлен о тяготах повседневной, бытовой жизни, как нелегко совладать с суетами сует мирской жизни. Будучи человеком знаний, он высоко ценил трудолюбие. А потеря родителей сформировала раньше времени в нем дух бойца, против зла мира сего и собственных слабостей. Его жизненный путь был всплошь и полностью одним, целым Священным Джихадом против самого себя, своей похоти, злобных наущений сатаны и зла мира сего, и каждая из страниц его жизни призывает нас к этому подвигу – объявлению бескомпромисной войны сатане и к победе над ним. Низами Гянджеви (т.е. родом из Гянджи), своим личным примером чести и глубокой морали, показал всему человечеству, как необходимо прожить свою жизнь славно, мужественно, достойно. Титан далекий от любого зла, он громил зло и словом, и делом. Он был могучим бойцом, бросающим постоянно вызов порочности, греховности, всему, что разлагает природу человека и общества. Человеку Всевышним Создателем, Свят Он и Велик, предоставлен один, единственый шанс прожить отрезок времени начертанный ему достойно, уверовавшим, добропорядочным и добродетельным во славу своего Создателя и далее во свое спасение и возвращение в Рай, однажды покинутый нашими благословенными праотцом и праматерью, мир им.

Именно с этими словами блага и добра желаю начать свое повествование о достопочтенном, духовном наставнике, in Nomini Dei et ad Majorem Dei gloriam – Fiat lux! (Во Имя Господа и к вящей Славе Божьей - да будет Свет!). Гениальная личность Низами Гянджеви вобрала в себя самые лучшие традиции в классической, восточной поэзии, поэзии пылкой, чувственной, невероятно душевной, многообразной – источника глубинной морали, разума, духовности. Мир бессмертной душе Низами Гянджеви, упокой праху его и да пребудет под сенью Милости, Милосердного Господа всех людей и всех миров, АМИН!

Точная дата рождения поэта не установленна. Лишь наличельствуют субьективные мнения, впрочем которым можно доверять. Ильяс ибн Юсуф, он же – Низами Гянджеви (Низами является псевдонимом поэта), родился в 1141 г. в Гяндже. Это была эпохой правления династии Эльдегизов в государстве Закавказских Атабеков, входившего ранее в состав обширной империи Великих Сельджуков, простиравшейся во времена расцвета своего могущества от гор Афганистана и западной Индии на востоке, до берегов Эгейского и Черного морей на западе, и с хребта Большого Кавказа и Дербента на севере, до пустынь Аравии и Египта на юге. Гянджа эпохи Низами была типичным средневековым городом с внушительными фортификационными сооружениями: мощными, толстенными, крепостными стенами со множеством башен и бойниц, высоким валом и частоколом, и с глубоким рвом. Она являлась столицей Эльдегизов. Впервые, упоминается в греческих источниках VIII-VII вв. О ней писали Геродот, а позднее Страбон. В древней истории своей, город претерпел немало набегов, штурмов, осад. Однажды, и стихийное бедствие – сильное землетрясение почти полностью разрушило его. Но город вскоре был заново отстроен титаническими усилиями ее горожан. В I половине XIII в. Гянджа подверглась нашествию монголов. Орды Джебэ-найона и Субудая-багатура разрушили город и вырезали его население за отчаянное сопротивление (современная Гянджа находится в 5-ти км. от развалин прежней). Дата смерти поэта была установленна в точности, благодаря намеку Низами о своем возрасте в последнем своем произведении – Искандер-намэ, в ее II части «Игбал-намэ» (Книга счастья). Вдобавок, его сын Мухаммад посвятил своему отцу посмертно газель. В глубокой печали в ней сообщается о 6-ти месячном периоде от окончания Искандер-намэ, до смерти его отца.

Годы молодости и детства великого, энциклопедически развитого в различных отраслях известных тогда наук и прекраснейшего поэта, были не из легких. Он был из знатной, но не богатой семьи, его мама была курдской княгиней, отец Юсуф же, был из местных албанцев смешавшихся с сельджуками. Он воспитал сына в духе праведности, морали, чести, в атмосфере глубокой тяги к чтению, к вбиранию знаний. С малых лет Ильяс знавший несколько албанских наречий, тюркский и курдский, овладел вскоре арабским и фарси. Выучил наизусть Священный Коран и множество хадисов-изречений пророка Мухаммада, да благословит его и приветствует Аллах, из сборников аль-Бухари, Муслима, имама Ахмада, да смилостивится Аллах над ними. В медресе он получает возможность наряду с духовными науками, такими как: Тафсир (Толкование Священного Корана), Фикх (Исламское право) ознакомиться и с мирскими науками, с трудами ученых Исламского Востока и Античности. Юный Ильяс подробно изучает математику, астрономию, геометрию Эвклида, алхимию, физику, медицину, философию, историю, культуру, политику, римское право, филологию, социологию, географию. Отец Ильяса, был кадием (судьей) в Гяндже, сын его тоже избрал стезю юриспруденции, после окончания медресе. Но в последующем, он оставляет судейство и занимается всецело наукой и поэзией.

До зрелых лет он занимался серьезно проблемами различных технических и естественных наук. Особенно привлекала его астрономия, впервые в истории развития которой Ильяс ибн Юсуф сказал о существовании колец вокруг планеты Сатурн, задолго до Галилео Галилея. Его новаторские, научные взгляды о законах изменения веществ и строении Вселенной, о ее динамичности подкрепленные Словом Божьим стали грандиозными событиями в мире науки той эпохи, на многие века вперед опередившие ее. Глубокие, научные исследования гения охватывали также алхимию и медицину. Им были подробно изучены все научные труды по алхимии и медицине, среди них труды: Аристотеля, Гиппократа, Ибн Сины (Авицены). Он яростно критиковал и изобличал различных шарлатанов-мошенников, псевдо-алхимиков и "медиков". Будучи судьей, его приговорами были брошены в темницу многие из них, бессовестно обманывавшие простой, невежественный народ, нередко в ущерб здоровья людей. В общественно-политической деятельности, в бытность кадием, он боролся и с другими формами псевдонаучности: звездочетством и астрологией, называя их величайшей наглостью в истории человечества и кощунственным грехом, сродни колдовству. Неоднократно выступая с изобличительными речами, как в суде, так и публично перед народом, он почеркивал, что судьбами всего сущего, руководит лишь Творец всего сущего и никто, и ничто более. Говоря о научной деятельности Ильяса ибн Юсуфа, неправильно не сказать и о его плодотворных трудах на поприще философии, психологии и социологии. Его духовным наставником был выдающийся философ и социолог, основатель психологии и психоанализа Ибн Араби, живший в Андалусе (Испания) – Кордове. Некоторые основополагающие взгляды З. Фрейда были основанны на научных трудах Ибн Араби и хорезмийских ученых: Фараби, аль-Хорезми (основателей: тригонометрии, комплексной математики и алгебры) и др. мусульманских ученых. Ильяс ибн Юсуф любил говорить, что все научные изыскания и открытия бывшие доселе и будущие ведут лишь по пути познования Великого и Всемогущего Творца, Единого Господа всех миров, всех людей и всей Вселенной, Создателя и Обладателя всех знаний в ней. Венцом его взглядов было Священное Учение пророка Судного дня, благословенного Мухаммада С.А.С. о том, что наука и религия единое целое, и они взаимодополняют друг друга. Наука без религии обречена на слепое блуждание по таинствам Вселенной, а религия без науки обречена хромать. Ибо наука и религия это два крыла подымающие человека к Богу. Воистину, первым повелением Аллаха в Священном Коране ко всему человечеству является – Икра, бисми Раббикаллази халак (Читай! Во Имя Господа творящего).

В те времена появлялись и получали широкое распространение различные, суфистские толки со временем и в наши дни вылившиеся в то, чем они стали и являются. Ильяс ибн Юсуф, живой носитель Священного Писания, знаток изречений посланника Аллаха С.А.С., глубинно изучивший Богословию и не по наслышке разбирающийся в философии не раз указывал на опасность грозящую появиться из «смешивания» Богословии и философии. Богословия является наукой, предметом которой является религия, философия же мирская наука, наука мироздания и миропознания, размышляющая над канонами материального мира. Мудрец Ильяс ибн Юсуф проводил четкое различение между философией и Богословией. В те времена зародилось заблужденное мнение рассматривовавшее человека с точки зрения уравнения его с Господом. Ярые ее последователи пытались аргументировать сие еретичество тем, что созданный Богом Адам, мир ему, содержит в себе душу данную Им, а значит любой человек праведной жизнью своей, очищая душу, побеждая похоть, способен достичь уровня Всевышнего, упаси нас Аллах от впадения во все подобные кощунствования и защити против наущений проклятой сатаны, АМИН! Ильяс ибн Юсуф, исходя из Божьего Слова на корню ломал все их неверные суждения, всеми силами препятствуя их распространению посреди народа. Сатана коварен в своей изобретательности и ходы его хитроумны и запутанны, наущения убийственны для человека слабого знаниями. Наличие души в человеке данной ему Всевышним Создателем никак не означает, что в один из дней он может уподобиться Ему. Творец и сотворенный ни в коей, даже в малой мере не могут быть похожи в чем-либо. В Священном Коране четко говорится, что Бог не родил и не был рожден, и не похож на Него ни один из сотворенных. Самодостаточность является одним из главнейших черт определяющих понятие Творца – Он ни в коей мере не нуждается ни в чем и ни в ком.

На протяжении всей истории человечества, люди претворяли сотоварищей своему Господу. Вначале, это были различные идолы, различных языческих культов. Далее, многобожие поддерживаемое и вдохновляемое в людские головы восставшим дьяволом и его верными последователями развилось, приобретая все более ужасные формы замаскирования под различные идеи, суждения, и даже под Единобожие. Одним из коих, к сожалению, стало ныне существующее христианство, совершенно, полностью отличающееся от Священного Учения благословенного Иисуса Христа, мир ему и матери его. Не «бога» либо сына «бога», но пророка и посланника Аллаха, называемого в Священном Коране также: Духом Божьим и Словом Божьим, и вместе с этим раба Аллаха, как и все остальные его братья-пророки и посланники из детей Адама, мир ему, числом более 120-ти тыс. от Адама, до Мухаммада, мир им, благословение и приветствие Аллаха. Также, помимо вышесказанного, наличие в человеке положительных духовных качеств, никак не может уподоблять его Богу. Господь в безграничной милости своей к своему творению, вместе с душой вложил и эти высоконравственные качества и показал Писанием своим и предписаниями своих посланцев, мир им всем, путь верного поклонения и правильного образа жизни, и верного использования этих предписаний в жизни согласно Его Закону, путь становления высоконравственным, морально крепким человеком. Человеколюбие, доброта, сострадание к ближнему пронизывало все проповеди проводимые им, будь то на площади иль перед муталлимами (студентами). Он говорил, если люди придут к простым истинам, качествам обладая которыми человек и становится человеком, то в мире не останется и капли зла, и наступит эра всеобщего благоденствия и братства. Что станет ключом открывающим дверь к счастью потомка Адама, мир ему, не только в этом мире, но и в мире грядущем. Воистину, между людьми нет никаких различий, отличительных черт. Дети Адама и Евы, мир им, равны пред Богом. Лишь одно отличает нас друг от друга и это лишь степень добропорядочных качеств объединяемых воедино верою. Взяв в руку Священный Коран, он наставлял: «О, братья и сестры, изучайте эту Книгу, воистину, только в ней ваше спасение и счастье!» Ниже привожу стих в котором блестящий поэт Низами обращается ко всем своим землякам и вместе с ними, ко всем людям на земле:

Сердце отвяжи от мира, не желай его сокровищ,
Перегруженную лодку, легче топит океан.

Усмиряя в теле страсти, ты в душе умножишь веру,
Ладан дающий меньше пепла, более благоуханней.

Если мир заколебался, то зри спасенье в колыбели,
Не корабль спасает в бурю, но спасительный Коран!

В данном стихе напоминается бренность мира сего. То, что проходящие мирские блага в итоге все обратятся в прах, в тлен ибо все тленно в окружающем нас мире. Но человек теша себя иллюзиями не должен засыпать под наущениями сатаны. Используя блага мира сего, он не должен забывать о вечности. И блага сии, воистину приносят счастье в обеих мирах, если правильно воспользоваться ими. Но следует опасаться падения в погибель алчности, корысти ибо они очерствляют сердца и отдаляют их от Бога и свершения добрых дел. Многим из вас взгляды достопочтенного Низами Гянджеви могут показаться утопическими. Но положа руку на сердце спрошу, разве не можем мы вместе постараться изменить мир к лучшему?! Именно так вопращая, обращается к нам через века мудрейший из мудрейших Низами. Общественная деятельность просветителя охватила и поле деятельности духовенства, смело обличая злодейства ее представителей, выродившихся в служителей дьявола, алчностью своей, стремившихся искажать благословенные нормы Шариата (Закона Аллаха) в угоду личных, корыстных интересов и амбиций. Преследование со стороны высшего духовенства Гянджи не пугали его ибо ничто не могло испугать его. Но, со временем, он был смещен с поста кадия под нажимом коррумпированных, местных властей и ими опекаемых мошенников всех мастей. Отдельным, особым направлением его творчества в сфере публицистики являлся призыв к правителям. Низами не выступал против монархии, так как понимал в человеческом обществе должна быть одна голова и одна воля. Но он призывал сердца правителей к справедливому вершению ими дел их подданных.

Справедливый во всех отношениях повелитель, являющийся духовным отцом своих подданных, был образом его мечтаний. Халиф Умар ибн Абдуль-Азиз, да смилостивится над ним Аллах, был примером ему. Если рассмотреть историю Халифата времен его правления, то видим в целом огромном государстве нет ни одного нищего, бедняка. Кошели полные золотых монет оставленные как милостыня, месяцами, годами висят на деревьях, но никто не трогает их, ибо ни у кого не было в том нужды и вместе с тем люди были далеки от алчности, корысти. Объем производимых в государстве различных товаров превышал в стократном размере потребности всех подданных в стране. Люди были праведны и Господь лил дождем на них благодать свою. Низами Гянджеви призывая правителей к Божественным заповедям не раз и лично обращался к ним, увидя их жестокости:

Непрочно царство у того, кто кровь ему подвластных льет,
Луна кровь солнца пьет, и вот ей лик пятнают синяки.

Спеши пополнить свой амбар, хотя б крупицей добрых дел,
И от невзрачного зерна, тучнеют хлебные мешки.

Но те, кого ты угнетал, страшись, поднимут в Судный день,
Над грешной головой твоей, неумолимые клинки!

Обычные, простые смертные в наши дни не задумываются над тем, что ждет их в грядущем мире. Нередко доброго увещевателя эти мутирующие люди просто поднимут насмех. На фоне сего, нечего и говорить об ужасных преступлениях нарушений прав рабов Божьих, допускаемых правителями наших дней. Ибо Всевышний сказал:

Мы даем вам таких правителей, коих вы достойны!

Я лично посмею предположить, что сии золотые строки ни капельки не тронут ни их сердца, но и сердца обычных, рядовых людей:

Что султан, земной владыка, он у неба в полном рабстве,
Сделайся рабом Аллаха, стань таким же как султан.

Если же сам владыка, то лелей рабов послушных,
Чтобы и тебя лелеял, Тот, Кто носит Высший сан.

Справедливый и в могиле озарен сияньем солнца,
В Судный день прохладной тенью озарит его платан.

Непосильна справедливость?! Обуздай хотя б насилье!
Помни, тот над кем ты властен человек, а не баран!

От глотка Хусейн бы ожил, а кусок сгубил Адама,
Стань оплотом воздержанья, словно месяц Рамадан!

Не лишай подвластных хлеба, не лишай воды поля,
Чтобы ангелам на радость, дань тебе платил шайтан!

Евздегирд венцом гордился, а венец его лишь прах,
Вывалян в пыли и прахе царственный Ануширван.

Да и ты, как не храбришься, щит отбросишь свой,
Хрупок панцирь черепахи, и рыбу ждет казан!

(примечание: казан - котёл, платан - дерево)

Воистину, ничто не может утолить глаз алчного человека в этом мире, кроме горсти праха. Строки Низами Гянджеви являются дополнительным напоминанием для людей разумеющих. И пока не поздно, необходимо знать о бесценности каждой проживаемой минуты на земле. Время не имеет цены. Воистину, громадное большинство людей в Судный день будут бить себя по головам, что растратили время отпущенной им жизни в пустую, когда как могли бы истратить ее полезно – свершая множество добрых и полезных дел, как в отношении себя, так и в отношении окружающих, ближних:

Монеты юности растерял давно я, на дорогах,
А ныне, под ноги смотрю, да не попалась ни одна.

Затем согнулись старики давно изведавшие мир,
Что ищут юность, глядя в прах, все мнят в пыли ее найти.

И если, кто меня убьет за то, что жизнь растратил,
Суд разума произнесет – заслуга это, не вина!

Достопочтенный наставник Низами Гянджеви рассказывает нам о тяготах издведанных им в своей жизни. Сквозь испытания земные, трудности, напасти, беды, он прошел свой путь тернистый. На Господа лишь надеясь, не теряя веру, отвагой, волею вооружась, он словно мощный дуб не гнулся перед свирепой бурей жизни:

В стенаньях тягостных, трудом насущный добывая хлеб,
Я точно жалкий муравей, что еле тащит ползунка.

Но если дам костру души распылаться в полный жар,
Вскипят, взбурлятся небеса, их голубая глубина.

Громок моего дыханья полнозвучный колокольчик,
Свой калам, свой стяг победный, я над миром водрузил!

Быть воздержанным в жизни, соблюдать рамки приличия, иметь совесть и бремя ответственности нести пред нею, держа себя в ответе за каждый свой шаг и слово, не зариться на чужое, отдаляться от запрещенного Господом, не обижать ни одно создание, будь то разумное оно иль нет (т.е. не человек), быть добрым, чутким, усердным, трудолюбивым, умным, храбрым надлежит потомку Адама-праотца, мир ему. Именно, только через воспитание в себе вышеуказанных качеств слагается из жизни эпопея под названием – Я человек! В остальном же действует одно – бренного бытия закон - был человек и нет более его в суете сует мирской. Следуя пути веры в Бога Единого и добропорядочности, вытекающей из веры же, человек любой достигнет степени – возвышения над всеми ангелами, пречистыми, безгрешными созданиями. И в один из дней уйдя из мира сего, оставит добрую память о себе, а не проклятия в свой адрес. Особое место занимает в его творчестве призыв к молодому поколению страны:

Не гляди в родник соседа, будь он, хоть источник Хызра,
И на хлеб чужой не зарься, пусть он душист, да мягок.

Станешь отважным львом в делах и в мыслях,
Лишь упорным и усердным трудом рук своих.

Заслужить любовь и доверие людей есть трудная стезя,
Прибегут к тебе в пустыне барс и трепетный джейран.

Здесь земля ко мне сурова, как безводная пустыня,
Я омыт своей слезой и пьяным стал своей слюной.

«Скоро», - твердишь Каабе ты, это «скоро» бесконечно,
Так блюди же тут, на месте долг священный мусульман!

Ведь жизнь, не жизнью ты купил, не знаешь ей цены!
Жемчужину не взвесил вор, хоть засияла она в его руке!

(примечание: Праведный Хызр, мир ему, является пророком Аллаха).

Об Ильясе ибн Юсуфе, как о великом мудреце и ученом знали далеко за пределами государства Эльдегизов. Он постоянно переписывался с учеными мужами из Самарканда, Бухары, Дели, Газны, Тебриза, Багдада, Дамаска, Каира, Алеппо, Кордовы. В арабских научных трактатах той эпохи, часто можно встретить имя Ильяса ибн Юсуфа аль-Джанзи (Гянджа по-арабски). Как известно из свидетельств летописцев той эпохи Ильяс ибн Юсуф никогда не выходил за пределы своего родного города. Лишь однажды вышел за ее пределы, на расстояние 6 фарсангов (7-8 км.) в составе торжественной процессии гянджинцев, встречавших возвращавшегося с похода, вместе с войском, султана-атабека Мухаммад-Арслана, разбившего союзные войска иранских правителей постоянно нарушавших южные границы его государства. Несмотря на то, что Ильяс ибн Юсуф ни разу не отправился в дальнее путешествие, он владел глубочайшими познаниями об известных тогда странах, землях, народах от Китая, до Скандинавии. Источниками таких знаний для него служили, помимо вышеуказанной переписки: странствовавшие дервиши, поломники и купеческие караваны. Каравансараи, базары были местами, где можно было почерпнуть эти знания, притом Гянджа была одним из крупнейших торговых центров Кавказа, через который пролегал и Великий, Щелковый путь. Ильяс начиная с молодости, в свободное от дел поклонения и чтения время, постоянно общался с чужестранцами, среди которых были купцы из Китая, Индии, Хорезма, Византии, Руси, Генуи. Его общительный, дружелюбный нрав рождал уважение и симпатию в сердцах чужеземцев, как мусульманских купцов из других стран, так и из немусульманских.

Наимудрейший мыслитель исламского Востока, блестящий ученый, искусснейший поэт и тонкий оратор, правоверный мусульманин, благочестивый и праведный сын Адама, мир ему. Светлая память о Низами живет и будет жить всегда в сердцах добропорядочных людей внезависимости от различий в религии, пола, рассы, национальности, социального или любого иного положения. Несмотря на прошествие более 8-ми веков со дня его возвращения ко Всевышнему Создателю, его жизнь, грандиозные труды, ценнейшие мысли и высказывания являются по сей день полярной звездой указывающей верный путь, путнику странствующему в бездне мрака мира сего. Этот великий мудрец, является достоянием и гордостью всех народов живущих на территории нынешнего Азербайджана и всего Исламского мира, но также, и всего человечества с планеты Земля.

С чтением сур: "Ясин" и "Фатиха", и с дуа(мольбой) об упокое и милости душе, моего духовного наставника-отца, от благодарного ученика-сына Исмаила Кадырова аль-Дагестани.

Низами Гянджеви
Родился: Примерно 1141 года.
Умер: Примерно 1209 года.

Биография

Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф, известный под псевдонимом Низами́ Гянджеви́ - классик персидской поэзии, один из крупнейших поэтов средневекового Востока, крупнейший поэт-романтик в персидской эпической литературе, привнесший в персидскую эпическую поэзию разговорную речь и реалистический стиль. Используя темы из традиционного устного народного творчества и письменных исторических хроник, Низами своими поэмами объединил доисламский и исламский Иран. Героико-романтическая поэзия Низами на протяжении последующих веков продолжала оказывать воздействие на весь персоговорящий мир и вдохновляла пытавшихся подражать ему молодых поэтов, писателей и драматургов на протяжении многих последующих поколений не только в самой Персии, но и по всему региону, включая культуры таких современных стран, как Азербайджан, Армения, Афганистан, Грузия, Индия, Иран, Пакистан, Таджикистан, Турция, Узбекистан. Его творчество оказало влияние на таких великих поэтов, как Хафиз Ширази , Джалаладдин Руми и Саади. Его пять маснави (больших поэм) («Хамсе») раскрывают и исследуют разнообразные темы из различных областей знаний и снискали огромную славу, на что указывает большое число сохранившихся списков его произведений. Герои его поэм - Хосров и Ширин, Лейли и Меджнун, Искандер - до сих пор остаются общеизвестными как во всем исламском мире, так и в других странах. 1991 год был объявлен ЮНЕСКО годом Низами в честь 850-летия поэта.

Историко-культурный фон

С 1135/1136 по 1225 гг. частями исторических областей Азербайджан (ныне большей частью Иранский Азербайджан) и Арран в качестве Великих Атабеков Сельджукских султанов Персидского Ирака правила династия Ильдегизидов. Эта династия была основана Шамседдином Ильдегизом, по происхождению кипчаком (половцем), вольноотпущенным гулямом (солдатом-рабом) сельджукского султана Персидского Ирака (Западного Ирана). Ильдегизиды являлись атабеками Азербайджана (то есть регентами наследников престола сельджукских султанов), по мере развала сельджукской империи, с 1181 года стали местными правителями и оставались таковыми до 1225 года, когда их территория, ранее уже захваченная грузинами, была завоевана Джалал-ад-Дином. Шамс ад-Дин Ильдегиз вероятно добился контроля над частью Азербайджана только в 1153 г. после смерти Касс Бег Арслана, последнего фаворита султана Масуда ибн Мухаммеда (1133-1152).

В соседнем с Азербайджаном и Арраном Ширване располагалось Государство Ширваншахов, которым правила династия Кесранидов. Хотя династия имела арабское происхождение, к XI веку Кесраниды были персизированы и заявляли, что являются потомками древнеперсидских сасанидских царей.

Ко времени рождения Низами прошло уже столетие с момента вторжения в Иран и Закавказье тюрок-сельджуков. По мнению французского историка Рене Груссе, сельджукские султаны, сами будучи туркоманами, став султанами Персии, не подвергли тюркизации Персию, а наоборот, они «добровольно стали персами и подобно древним великим сасанидским царям защищали иранское население» от набегов кочевников и спасли иранскую культуру от туркоманской угрозы.

В последней четверти XII века, когда Низами начинал работать над поэмами, которые вошли в книгу «Хамсе» («Пятерица»), верховная власть сельджуков переживала упадок, а политические волнения и социальное беспокойство нарастали. Тем не менее, персидская культура переживала расцвет именно тогда, когда политическая власть была скорее рассеяна, чем централизована, a персидский язык оставался основным языком. Это относилось и к Гяндже, кавказскому городу - отдаленному персидскому аванпосту, где жил Низами, городу, который в то время имел преимущественно иранское население, о чём свидетельствует также современник Низами армянский историк Киракос Гандзакеци (около 1200-1271), который также как и Низами Гянджеви (Низами из Гянджи) был жителем Гянджи. Следует отметить, что в средние века армяне всех ираноязычных называли «парсик» - персами, что отражено в переводе того же отрывка на английский язык. При жизни Низами Гянджа была одним из центров иранской культуры, о чём свидетельствуют собранные только в одной антологии персидской поэзии XIII в. Нузхат ол-Маджалис стихотворения 24 персидских поэтов, живших и творивших в Гяндже в XI-XII вв. Среди ираноязычного населения Гянджи XI-XII вв. следует отметить также и курдов, значительному присутствию которых в городе и его окрестностях способствовало правление представителей династии Шеддадидов, имеющей курдское происхождение. Именно привилегированным положением курдов в Гяндже некоторые исследователи объясняют переезд отца Низами из Кума и поселение родителей Низами в Гяндже, так как мать Низами была курдянкой.

Персидский историк Хамдаллах Казвини, живший примерно через сто лет после Низами , описал «полную сокровищ» Гянджу в Арране, как один из самых богатых и процветающих городов Ирана.

Азербайджан, Арран и Ширван явились тогда новым центром персидской культуры после Хорасана. В «хорасанском» стиле персидской поэзии специалисты выделяют западную - «азербайджанскую» школу, которую иначе называют «тебризской» или «ширванской» или «закавказской», как склонную к усложнённой метафоричности и философичности, к использованию образов, взятых из христианской традиции. Низами считается одним из виднейших представителей этой западной школы персидской поэзии.

Имя и литературный псевдоним

Личное имя поэта - Ильяс, его отца звали Юсуф, деда Заки; после рождения сына Мухаммада имя последнего также вошло в полное имя поэта, которое таким образом стало звучать: Абу Мухаммад Илиас ибн Юсуф ибн Заки Муайад, а в качестве литературного псевдонима («лакаб») он выбрал имя «Низами», которое некоторые авторы средневековых «тадхират» (иначе транслитерируется как «тазкират»), то есть «биографий», объясняют тем, что ремесло вышивания было делом его семьи, от которого Низами отказался, чтобы писать поэтические произведения, над которыми он трудился с терпеливостью вышивальщика. Его официальное имя - Низам ад-Дин Абу Мухаммад Ильяс ибн Юсуф ибн Заки ибн Муайад. Ян Рыпка приводит ещё одну форму его официального имени Хаким Джамал ад-Дин Абу Мухаммад Ильяс ибн Юсуф ибн Заки ибн Муайад Низами.

Родители и родственники

Отец Низами, Юсуф ибн Заки, мигрировавший в Гянджу из Кума (Центральный Иран), возможно был чиновником, а его мать, Ра’иса, имела иранское происхождение, по словам самого Низами, была курдянкой, вероятно, дочерью вождя курдского племени, и, по некоторым предположениям, была связана с курдской династией Шеддадидов, правившей Гянджой до атабеков.

Родители поэта рано умерли. После смерти отца Ильяса воспитывала мать, а после смерти последней - брат матери Ходжа Умар.

Доулатшах Самарканди (1438-1491) в своем трактате «Тазкират ош-шоара» («Записке о стихотворцах») (окончен в 1487 году) упоминает брата Низами по имени Кивами Мутарризи, который также был поэтом.

Образование

Низами был по стандартам своего времени блестяще образован. Тогда предполагалось, что поэты должны быть хорошо сведущи во многих дисциплинах. Однако, и при таких требованиях к поэтам Низами выделялся своей ученостью: его поэмы свидетельствуют не только о его прекрасном знании арабской и персидской литератур, устной и письменной традиций, но и математики, астрономии, астрологии, алхимии, медицины, ботаники, богословия, толкований Корана, исламского права, христианства, иудаизма, иранских мифов и легенд, истории, этики, философии, эзотерики, музыки и изобразительного искусства.

Хотя Низами часто называют «Хаким» (мудрец), он не был философом, как Аль-Фараби, Авиценна и Сухраварди, или толкователем теории суфизма, как Ибн Араби или Абдурраззак аль-Кашани. Тем не менее, его считают философом и гностиком, хорошо владевшим различными областями исламской философской мысли, которые он объединял и обобщал образом, напоминающим традиции более поздних мудрецов, таких как Кутбуддин аш-Ширази и Баба Афзал Кашани, которые будучи специалистами в различных областях знаний, предприняли попытку объединить различные традиции в философии, гносисе и теологии.

Творчество

Культура Персии эпохи Низами знаменита благодаря традиции, имеющей глубокие корни, великолепию и роскоши. В доисламские времена она развила чрезвычайно богатые и безошибочные средства выражения в музыке, архитектуре и в литературе, хотя Иран, её центр, был постоянно подвержен набегам вторгавшихся армий и иммигрантов, эта традиция была в состоянии вобрать в себя, трансформировать и полностью преодолеть проникновение инородного элемента. Александр Великий был только одним из многих завоевателей, кто был пленён персидским образом жизни. Низами был типичным продуктом иранской культуры. Он создал мост между исламским и доисламским Ираном, а также между Ираном и всем древним миром. Хотя Низами Гянджеви жил на Кавказе - на периферии Персии, в своем творчестве он продемонстрировал центростремительную тенденцию, которая проявляется во всей персидской литературе, как с точки зрения единства её языка и содержания, так и в смысле гражданского единства, и в поэме «Семь красавиц» написал, что Иран - «сердце мира» (в русском переводе «душа мира»)

30 января 2020 г.

25 января 2020 г.

Центр истории Кавказа,

Аббас Исламов

Часть 13

Анализ архивных материалов американской прессы подтверждает тот факт, что в начале XX века армянский экстремизм вышел на качественно новый уровень. Возникшая к этому времени огромная сеть тайных организаций, многократно выросшая численность отлично вооруженных и обученных банд и на порядок выросшее финансирование привели к тому, что в 1903–1904 годах террористическая деятельность армянских националистов была развернута уже не только в Османской империи, но и в России, в странах Европы и в Америке.

В 1903 году армянские террористы, мотивируя свои действия недовольством относительно царского указа о секуляризации имущества и капиталов армянской церкви (см. Часть 11), уже организовали и осуществили многочисленные кровавые акции на юге российской империи, против российских чиновников, военнослужащих и священников. Но все же одно из событий, происшедших в это время, особенно тяжело потрясло российскую общественность. 14 октября 1903 года армянские террористы совершили покушение на видного российского государственного и военного деятеля, генерал-адъютанта, князя Голицына Григория Сергеевича, который в 1896 г. был назначен царским правительством на должность главноначальствующего гражданской части Кавказа, а также занимал должность командующего войсками Кавказского военного округа и наказного атамана Кавказских казачьих войск. Покушение на жизнь государственного деятеля такого высокого ранга стало сенсационной новостью, которая широко освещалась и в американской прессе, например, в газете «The Evening Star» от 28 октября 1903 года:

«ГОЛИЦЫН РАНЕН. ПОПЫТКА УБИТЬ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА КАВКАЗА. ПОКУШАВШИЕСЯ ЗАСТРЕЛЕНЫ. ОН СОВЕРШАЛ ПОЕЗДКУ СО СВОЕЙ ЖЕНОЙ. Говорится, ЧТО Нападение стало результатом передачи России имущества армянской церкви. ТИФЛИС. Российское Закавказье. 28 октября. – Князь Голицын, генерал-губернатор Кавказа, едва избежал гибели во время покушения на него на окраине города. Трое местных жителей трижды нанесли удары кинжалом генерал-губернатору. Они бежали, но были впоследствии застрелены казаками.

Князь Голицын совершал поездку со своей женой, когда потенциальные убийцы напали на экипаж с кинжалами в руках. Двое схватили генерал-губернатора и попытались вытащить его из экипажа, в то время как третий нанес две тяжелые раны в голову князя и третью рану в руку. Казак, находившийся возле князя, бросился на нападавших и пока продолжалась рукопашная схватка, экипаж уехал галопом. В конечном счете нападавшие убежали, преследуемые конными казаками, которые примчались к месту происшествия.

Нападавшие на князя убиты.

Казаки преследовали беглецов в густом кустарнике, непрерывно стреляя из ружей. Одного они убили сразу же. Двое других были подстрелены и вскоре умерли.

После того, как его раны были перевязаны, князь Голицын присутствовал на приеме, устроенном жителями Тифлиса. Это преступление вызвало большое возмущение, так как генерал-губернатор был популярен среди народа благодаря своей заинтресованности в благосостоянии жителей.

Из-за возникших волнений представления в театрах были отложены. Почти нет сомнений в том, что толщина головного убора князя спасла ему жизнь.

Проблемы возникли из-за церковного имущества.

Сообщения из Закавказья, поступившие на протяжении последнего месяца свидетельствуют о значительных волнениях в Тифлисе, возникших из-за передачи имущества армянской церкви российскому государству согласно указа от 25 июня. Сообщалось о демонстрациях, имевших место в различных местах, во время которых было потеряно большое количество жизней, а руководство армянской церкви угрожает перенести штаб-квартиру армянской католической церкви в другую страну.

Князя Голицына, который был назначен на должность в апреле прошлого года, обвиняли в том, что он рекомендовал передачу церковного имущества, и его жизнь уже несколько раз подвергалась угрозам».

Несмотря на то, что князь выжил и оправился после полученных ран, но здоровье его все же было подорвано. В конце 1904 года он был отозван от занимаемой должности и в начале января 1905 г. вернулся в Санкт-Петербург. Следует еще раз отметить, что это резонансное покушение, совершенное в России, было организовано и осуществлено на фоне еще более разросшегося вооруженного террора армянских националистов на территории Османской империи. Начиная с первых месяцев 1904 года разворачивается новый виток вооруженной агрессии армянского экстремизма против Турции, отличительной особенностью которого стал высокий уровень организации, отличная военная оснащенность и многочисленность отрядов боевиков, сформированных национал-политическими партиями «Дашнакцутюн и «Гнчак». Ответные меры по предотвращению террора, предпринимаемые в Османской империи, выражались в том, что в приграничных с Россией и Ираном областях создавались ополчения и отряды милиции из местного населения, о чем также сообщалось в американской прессе, например, в газете «The Minneapolis Journal» от 9 января 1904 года:

«Подразделения курдской кавалерии были расположены во всех деревнях вдоль российской границы, чтобы предотвратить прохождение армянских банд. Тысячи вооруженных армян находятся в провинции Сасун. Ими командует главарь по имени Антраник ».

Напомним, что все это происходит за десять лет до начала Первой мировой войны. Тысячи вооруженных армян уже несколько лет под руководством воинствующих партий армянского национализма ведут боевые действия гибридной войны против населения и правительства Османской империи. Упомянутый в сообщении главарь террористических банд «Антраник» – это тот самый Андраник Озанян, который в 1918-1920 годы совершил чудовищные преступления против человечности на Южном Кавказе, уничтожая десятками тысяч коренное азербайджанское население в актах геноцида и создавая безлюдные пространства для расселения армян.

О том, как выглядели бандиты этих многотысячных отрядов, свидетельствуют фотодокументы, которые остались от самих террористов, обожавших позировать во всеоружии перед фотокамерами. Вооруженные лучшим и дорогостоящим армейским оружием и боеприпасами того времени, поставлявшимися напрямую из стран производителей (Британии, США, Германии, России), эти головорезы задолго до начала мирового военного конфликта проливали реки крови мусульманского населения в Турции, убивая сотни ни в чем не повинных людей.

Как уже было отмечено, вооружение и амуниция террористов во многом превосходила экипировку жандармов, ополченцев и солдат регулярной армии Турции. Проникая скрытыми тропами на территорию Османской империи, банды армянских террористов совершали внезапные нападения на населенные пункты и военные объекты и именно вооружение играло важнейшую роль при проведении подобных диверсий. Помимо этого решающего фактора, действия бандитов отличались тем, что они прекрасно ориентировались в условиях пересеченной гористой местности, поскольку в банды вербовались в основном выходцы из тех самых турецких провинций, где они же затем совершали акты кровавого террора. Это обстоятельство позволяло бандитам не только уходить от преследования, но долгое время перемещаться по территориям провинций, подвергшихся террору, продолжая совершать атаки на местное население.

Репортажи американских журналистов свидетельствуют о том, каким кровопролитием оборачивались для Турции подобные рейды вооруженных до зубов формирований армянских националистов, пропаганда которых продолжала насаждать в сознании обывательских масс западных стран и России представления об «угнетенном» и «живущем в нужде» христианском народе. Одним из подобных репортажей является сообщение, опубликованное в газете «The Greenville Times» 13 августа 1904 года. Интересно отметить, что речь идет о о новых бандах, вторгшихся на территорию Турции с целью оказать помощь упомянутой выше банде Андраника, о которой американская пресса сообщала в январе того же года.

«ЕЩЕ БОЛЬШЕ АРМЯНСКИХ БЕСЧИНСТВ. Две большие армянские банды, двигавшиеся к Сасуну для оказания помощи главарю мятежников Андранику, атаковали гарнизоны Моссунзори и Гутчах в отместку за 25 июля. На рассвете в этих местах были брошены бомбы, убившие многих, и вслед за этим начался жестокий бой. Большинство солдат были убиты, а гарнизон напоминал кладбище. Одна из банд пробила себе дорогу через курдские племена в направлении Аржеса. Число убитых солдат доходит до нескольких сотен».

Под фразой «в отместку за 25 июля» подразумеваются действия Османского правительства по борьбе с армянским террором в провинции Сасун, в результате которых банда Андраника попала в окружение и понесла большие потери. Но этот факт тщательно подготовленной вооруженной диверсии против военных гарнизонов в глубине турецкой территории с участием нескольких тысяч армянских боевиков – еще один протокольный эпизод богато финансированного и хорошо оснащенного в военно-техническом отношении кровавого террора, начавшегося за десятилетия до 1914 года против населения и правительства Турции. О том, до каких масштабов разрослась агрессия вооруженного армянского национализма в Турции в самом начале ХХ века, свидетельствуют репортажи, появлявшиеся в то время на страницах американских газет. Например, газета «The Sanfrancisco Call» от сентября 1904 года, сообщала:

«НЕ УДАЛОСЬ РАЗГРОМИТЬ АРМЯН. Войска неспособны сократить или рассеять повстанцев в городе Ван. ТРЕБУЕТСЯ БОЛЬШЕ СОЛДАТ. Будет мобилизован целый армейский корпус для подавления восстания . ПАРИЖ, 5 сентября. – В депеше, поступившей в Temps из Константинополя через Софию, говорится, что официальный отчет, дошедший до одного иностранного консульства, сообщает о том, что армянские повстанцы города Ван, Азиатская Турция, успешно сопротивляются турецким войскам, которые до вчерашнего дня были не в состоянии усмирить или рассеять их. Армяне приблизились к французскому консульству на расстояние в четыреста ярдов.

Население Вана ищет убежища в школах и монастырях. Ожидается, что Турция будет мобилизовать четвертый армейский корпус и стянет войска из Малой Азии для подавления восстания.

2 сентября было объявлено из Константинополя, что 11 августа в Ване произошло ожесточенное сражение между армянскими мятежниками и турецкими войсками, в котором погибло более десятка человек. Около 150 армян атаковали город, захватили четыре дома и забаррикадировались в них. Войска атаковали дома и в последовавшем сражении были убиты двое солдат и еще двадцать человек. Властями было подожжено несколько примыкающих домов, для того, чтобы помочь войскам осаждать мятежников. Власти сообщили также, что другие армянские банды готовятся пересечь иранскую границу».

В то время как внутри Османской империи разгоралась война, навязанная турецкому государству воинствующим армянским национализмом, террор продолжался и в пределах российской империи. При этом раскрывалась не только жестокость, но и беспредельный цинизм армянских националистов, использовавших проведение общественных государственных мероприятий, как повод для осуществления кровавых акций. Об одном из таких терактов в Баку сообщала газета «Palestine Daily Herald», вышедшая 17 февраля 1904 года:

«Берлин, 17 февраля. – Агентство Anzelger сообщает, что сегодня, во время проведения богослужения в Баку, в российском Закавказье, когда возносились молитвы за победу России на Дальнем Востоке, армянский революционер бросил бомбу в общее собрание, убив 36 человек и ранив многих других ».

В 1904 году царская Россия была вовлечена в тяжелую военную кампанию на Дальнем Востоке с Японией, в связи с чем в церквях проводились богослужения с молитвами о победе в этой войне. Именно в такое общество, собравшееся в православном храме в Баку, бросили бомбу представители народа, некогда молившего русских монархов о переселении в пределы российской империи, под покровительство христианских царей, превратив богослужение в кровавую бойню, убив и искалечив десятки ни в чем не повинных людей.

В архивах американской печати сохранились свидетельства и о том, что армянские террористы не только закупали, но и совершали массовые кражи вооружения и боеприпасов в российской империи. Об этом сообщалось, например, в газете «The Spokane Press» от 24 августа 1904 года:

«АРМЯНЕ УКРАЛИ ВИНТОВКИ. БЕРЛИН, 24 августа. – Vossische Zeitung сообщает, что армянский революционный комитет совершил дерзкую кражу 563 000 винтовочных патронов и 67 000 револьверных патронов из российского Александрополя на Кавказе и переправил добычу в целости через границу».

Наряду с воровством и акциями массового террора, армянские националисты продолжали совершать покушения и на отдельных государственных деятелей царской России. Газета «Iron County Register», вышедшая 5 мая 1904 года, сообщала о покушении на губернатора:

«ПОКУШЕНИЕ НА ЖИЗНЬ ГУБЕРНАТОРА . Убийца выстрелил две пули в государственного чиновника в Эривани, России. Мотив был политический. Эривань, Россия, 30 апреля. – Покушение с целью убийства было сделано на губернарора провинции Эчмиадзин. В него попали две пули. Одна из них проникла в грудь. Мотивы покушения были политические».

Покушения армянских террористов на жизнь российских чиновников на Южном Кавказе стали систематическим явлением. Число погибших от пуль, бомб и ножей националистов исчислялось десятками. В качестве примера можно привести еще одну публикацию из газеты «The Daily Alaskan» от 18 февраля 1905 года:

«АРМЯНЕ УБИВАЮТ РУССКИХ ЧИНОВНИКОВ . (Специальное сообщение для Daily Alaskan). Тифлис, Закавказье, Россия, 13 февраля. – Армяне убили российского окружного чиновника по имени Игорь Гнутов. Мотив преступления был политическим. Народ очень взволнован возникшей политической ситуацией и есть опасения, что могут произойти еще более серьезные осложнения.

УБИТ ЕЩЕ ОДИН ЧИНОВНИК

Санкт-Петербург, 18 февраля. – Только что было получено сообщние, в котором говорится о том, что российский мэр Вагаршапата, Закавказье, был застрелен и убит этим утром возле своей резиденции. Убийца скрылся».

Изучение архивных материалов американской прессы подтверждает то обстоятельство, что жертвами армянского террора становились представители всех слоёв российского общества – государственные чиновники, священники, военослужащие, прихожане, собирающиеся в церквях во время богослужений. Эта особенность во многом определялась тем, что характерным почерком армянских террористов было применение самодельных бомб большой разрушительной силы, которые использовались бандитами в местах скопления людей. В газетных архивах США сохранилась информация о том, что подобная деятельность националистов на Южном Кавказе приняла формы практически непрерывного кровавого насилия, который захлестнул также и город Тифлис, считавшийся административным центром российской империи на Южном Кавказе. В Тифлисе находилась и штаб-квартира армянской национал-политической партии «Дашнакцутюн» – организатора и руководителя террора армянских наионалистов, что объясняет частоту терактов в городе, которую отмечала американская пресса. В частности, об этом сообщала газета «The Irish Standard» 15 июля 1905 года:

«Бомба убила двоих. Тифлис, Закавказье, 10 июля. – Бросание бомб продолжается ежедневно. Два дворника были убиты и 13 человек ранены бомбой, а один полцейский был застрелен в субботу вечером».

Размах и разнообразие террора, развязанного за десятилетие до Первой мировой войны бандами «невинного» и «беззащитного» народа, практически не знал пределов и ограничений – ни в вооружении, ни в финансировании, ни в масштабах кровавых акций. От одиночных покушений и бомбовых атак на скопления людей – до тщательно спланированных карательных операций, преследовавших целью массовые убийства неармянского (перимущественно мусульманского) населения. Неопровержимые свидетельства кровавых преступлений против человечности, совершенные бандами армянских националистов под руководством национал-политических партий сохранились в бесчисленных публикациях американской прессы того времени. Так, например, газета «The Mitchell Capital» от 22 декабря 1905 года, сообщала:

«УБИЛИ МНОГО ТУРКОВ. Армяне обвиняются в беспрецедентных зверствах в Закавказье. Страх массовых убийств. Константинополь, 21 декабря. – В сообщении из Тифлиса, на Кавказе, датированном 17 декабря, говорится о том, что 300 домов мусульман были сожжены вооруженными армянами, которые не позволили жильцам спастись и открыли огонь по пожарникам, которые пытались потушить пламя.

Низами Гянджеви - известный персидский поэт, который творил во времена Восточного Средневековья. Именно ему нужно отдать должное за все изменения, которые пришли в персидскую культуру речи. В знак памяти об этом можно найти старую монету в 1 рубль 1999 года "Низами Гянджеви". Она приравнивается к 200 современным рублям.

Биография Низами Гянджеви

Поэт появился на свет примерно в 1141 году, предположительно 17 августа. Некоторые историки утверждают, что день рождения поэта был с 17 по 22 августа. Биография Низами Гянджеви начинается в городе Гянджа.

Несмотря на все достижения в области литературы, о жизни поэта и писателя известно очень мало. Имя Низами Гянджеви до сегодняшнего времени было окружено множеством тайн и загадок. Многие биографы привнесли в биографию поэта нечто свое, отчего она стала еще более насыщенной.

Низами Гянджеви - это псевдоним поэта. Настоящее его имя звучит как Абу Мухаммад Ильяс.

Семья литературного деятеля

Семья поэта Низами Гянджеви многие годы занималась простым ремеслом - вышиванием. Это сыграло немаловажную роль при выборе псевдонима поэта.

Отец поэта был чиновником, однако эта информация - лишь догадки историков и биографов. Мать Низами была урожденной иранкой, дочерью великого курдского вождя.

Родители Гянджеви рано скончались, что повлияло на личность поэта. Низами воспитывался своим дядей по материнской линии.

Образование Гянджеви

Говоря о том времени, когда жил Низами Гянджеви, можно сказать, что у поэта было прекрасное образование. В Средневековье было принято считать всех поэтов осведомленными во многих областях науки. Несмотря на эти обычаи, Низами прекрасно разбирался во многих дисциплинах. Стихи Низами Гянджеви доказывают, что поэт отлично разбирался в литературе Аравии и Персии, обладал развитой письменной и устной культурой речи. Кроме того, важно отметить, что он был образован и в точных науках. В стихах Низами Гянджеви прослеживается, что великий литературный деятель обладал знаниями в области астрологии, математики, астрономии, ботаники, медицины и алхимии.

Говоря о достижениях Низами, важно отметить, что поэт также разбирался в религиозных памятниках. Он знал все толкования Корана, прекрасно владел исламским правом, обладал определенными знаниями о христианстве и иудаизме.

Кроме того, Гянджеви прекрасно знал иранские легенды и мифы, разбирался в истории, этике, эзотерике, философии, а также в музыкальном и изобразительном искусстве своего времени.

Философское направление в творчестве

На протяжении многих веков Низами называют мудрецом. Это объясняется тем, что в своих стихотворениях поэт затрагивал очень важные проблемы, которые не могли не заставить задуматься читающих. Изучая творчество Гянджеви можно сказать, что он отнюдь не был философом. Мысли поэта нельзя отнести к тем великим изречениям, которые принадлежат, например, Ибн Араби или Сухраварди. Историки все же придерживаются того мнения, что Низами частично был философом, но важно отметить, еще и гностиком. Именно ему удалось объединить все те традиции, которые были введены в восточную культуру более ранними мудрецами.

Творчество поэта Низами

О творчестве поэта можно сказать совсем немногое. Низами нужна была свобода мысли, это было необходимо ему для того, чтобы не утратить честность в своих творениях. В них прослеживается искренность, некоторая отчужденность.

Многие произведения Гянджеви посвящены политическим отношениям между различными династиями и племенами, которые были как и соперниками Изельгитов, так и соотечественниками.

В архиве поэта найдутся и те произведения, которые отличаются от произведений Средневековья своей драматичностью. Романтические поэмы Низами построены очень сложно с точки зрения психологии повествования. Гянджеви раскрывает всю сложность человеческой души, ее глубину и богатство, когда внутренний мир наполнен любовью и благодарностью.

Жизнь персидского поэта

Известно, что Низами был женат трижды. Первой избранницей поэта стала рабыня, которая была очень любима Низами. Своей первой любви Гянджеви посвятил много произведений. Любимую поэт называл разумной и прекрасной женщиной. В 1174 году у супружеской пары появился сын. Мальчик получил имя Мухаммед. Однако буквально через несколько лет жена Низами скончалась. Такая же участь постигла и двух следующих супруг поэта.

Интересным фактом является то, что смерть каждой из жен сопровождалась окончанием новой поэмы Низами. После смерти третьей жены он с возмущением произнес фразу, состоящую из вопроса к Всевышнему о том, почему же за каждую свою поэму он должен платить утратой своей спутницы.

Гянджеви жил в тот период времени, который ознаменовался как этап нестабильности политики и интенсивности интеллектуальной деятельности. Можно найти отражение этого в его стихотворениях и поэмах.

Сложно сказать что-либо об отношении покровителей к творчеству Низами, потому как практически невозможно определить точное время написаниях многих литературных произведений поэта. Но с уверенностью можно сказать о том, что Гянджеви пользовался уважением и удостаивался многих почестей при жизни. Существует легенда о том, что поэт приглашался ко двору, однако отказался от приглашения. Глава того государства, где располагался двор, считал Низами святым человеком и подарил ему огромное богатство, которое включало четырнадцать деревень, переданных во владения поэта.

Смерть великого поэта

Точную дату смерти поэта невозможно определить, так же как и дату его рождения. Биографы, жившие в ту эпоху, указывают разные даты, которые расходятся на очень большой отрезок времени - тридцать семь лет.

На сегодняшний день одно сказать можно точно: поэт скончался в XIII веке. Основной датой смерти принято считать 1208 год, что основано на опубликованной Бертельсом надписи из родного города поэта.

Однако существует предположение о том, что Низами скончался в 1201 году. В основу этой догадки легли строки второй книги Искандера, которые были включены туда сыном Низами. Глава, которая содержит этот факт, рассказывает о смерти таких великих людей, как Аристотель, Платон и Сократ. Гянджеви оставил богатое литературное наследие.