Бадмаев петр александрович. Петр бадмаев. Имя и крещение

Петр Александрович (Жамсаран) Бадмаев родился в Забайкалье в 1851 году (дата рождения требует уточнения). Он был младшим сыном в семье зажиточного скотовода Засогола Бадмаева. Самый старший брат его, Сультим (Александр Александрович), был эмчи-ламой, то есть лекарем тибетской медицины. В конце пятидесятых годов он перебрался в Петербург и открыл там аптеку лекарственных трав. Младший, Жамсаран, окончил Иркутскую гимназию и в шестидесятых годах приехал к брату. В Петербурге оба брата приняли православие. Так Жамсаран стал Петром Александровичем. Этот талантливый и неординарный человек получил два высших образования. В 1871 году он поступил на факультет восточных языков Петербургского университета по китайско-монголо-маньчжурскому разряду, который окончил в 1875 году. Одновременно Петр Александрович окончил Медико-хирургическую академию. Завершив образование, он поступил на службу в Азиатский департамент министерства иностранных дел и по роду деятельности неоднократно ездил в Китай, Монголию и Тибет, выполняя различные поручения, связанные с усилением сферы влияния России в этом регионе. В Тибете он также усовершенствовал свои знания тибетской медицины, полученные от умершего к тому времени брата. Врачебной практикой (и весьма успешной) Петр Бадмаев занимался с 1875 года вплоть до конца жизни. Целью его было развитие тибетской медицины в России.

Во многих своих делах и начина-ниях он являлся настоящим перво-проходцем: первым в России пере-вел и опубликовал самый известный трактат тибетской медицины «Жуд-Ши» (1898 г.), издавал первую в стране газету на монгольском язы-ке «Жизнь на восточной окраине» (1895-1897 гг.), первым разработал проект Трансмонгольской железнодорожной магистрали, построенной только полвека спустя.

П. А. Бадмаев постоянно оказывал своим землякам посильную помощь, защищал их интересы в российской столице. В Петербурге он создал на собственные средства специальную гимназию для бурятских детей. В ней учились, например, Г. Цыбиков, Ц. Жамцарано, Б. Барадийн, ставшие затем известными учеными. По-добную школу он создал и в Забайкалье. Он преподавал на восточном факультете Санкт-Петербургского университета, выделял для бурят две именные стипендии.

Прослужив восемнадцать лет в министерстве иностранных дел, он вышел в отставку в чине действительного статского советника. Можно сказать, что итогом его работы была «Записка Александру III о задачах русской политики на азиатском Востоке». Петр Александрович Бадмаев был подлин-ным государственником, сторонни-ком сильной и влиятельной России на Востоке, а по своим взглядам — од-ним из первых российских «протоев-разийцев». Стремясь к переориентации российской политики на Восток, он строил грандиозные планы по включению Китая, Тибета и Монголии в сферу влияния России, вплоть до полного присоединения этих стран. В своей записке он рассказывает о многовековом движении русских на Восток, приводит легенду о «белом царе» и утверждает, что монголы охотно перейдут в российское подданство. Он строит планы антикитайского восстания (точнее, восстания против династии Цин) в Монголии, мирного проникновения в Монголию, Тибет и Западный Китай и вхождения их в Российскую империю, что представляется невозможным. Особое внимание Бадмаев обращает на Тибет, называя его ключом к Азии со стороны Индии. Он пишет: «Кто будет господствовать над Тибетом, будет господствовать и над всем Китаем». Очевидно, китайцам это было совершенно ясно, когда они завоевали Тибет в 1959 году, и это государство перестало существовать. А в начале века Бадмаев, выражая российские имперские интересы, опасался возникновения прямой конфронтации с Англией на Тибете.

Убеждая императора Александра III, а затем и Николая II в необходимости усиления влияния на Востоке, Бадмаев разрабатывал планы экономического усиления этого влияния. Им было основано Забайкальское горнопромышленное товарищество. Он пишет о золотодобыче, о развитии сельского хозяйства на Дальнем Востоке и в Сибири, о необходимости его поддержки со стороны государства. Особое внимание уделяется им решению земельного вопроса в Бурятии. Заботясь о своем народе, Бадмаев открыл для своих земляков в Петербурге частную гимназию и пытался добиться для нее официального статуса. Как дипломат он настаивал на создании специального дипломатического корпуса, члены которого должны были проходить особую подготовку для работы на Востоке.

Грандиозные планы расширения русского влияния на Дальнем Востоке, встреченные сначала скептически, в результате были приняты: Бадмаев получил 2 млн. рублей на организацию торгового дома. В Забайкалье он арендовал земли у бурят и монголов, создал торговый дом «П. А. Бадмаев и Ко», действовавший в 1893-1897 гг. в Забайкалье. Целью торгового дома была торговля с бурятами. Затем Бадмаев основал типографию и приступил к изданию газеты «Жизнь в Восточной окраине». Газета играла роль информа-ционного и аналитического центра Торгового Дома, она выходила без цензуры.

Газета определялась как общедоступная, сельскохозяйственная, торгово-промышленная, литературная и политическая. Значительное внимание было уделено проблемам внешней политики России на Дальнем Востоке, описанию предприятий Торгового Дома П. А. Бадмаева. В некотором роде это была международная газета в сибирском регионе.

В качестве приложения к газете ежегодно выходило по четыре книги, посвященные экономике Забайкалья.

Князь Э. Э. Ухтомский выслал в Читу Бадмаеву монгольский шрифт, заказал в Лейпциге тибетский шрифт и подсказал ему, что в китайском городе Тяньцзине недорого можно купить китайский шрифт.

Газета издавалась около двух лет. 16 мая 1895 года П. А. Бадмаев подал прошение об издании газеты, а свидетельство об издании нового печатного органа было получено 23 октября 1985 г. Пробный номер газеты вышел в конце 1895 г.

На страницах газеты «Жизнь на восточной окраине» значительное место занимали материалы общероссийского характера, официальные правительственные документы и указы. Однако основное место занимали сибирские материалы, информация о состоянии экономики Забайкалья, развитии местной промышленности и торговли, животноводства. Постоянно публиковались материалы о практической деятельности Торгового Дома Бадмаев: открытии сельскохозяйственных ферм, организации почтовых станций между Кяхтой и Ургой, открытии столовой и гостиницы, постройке православной церкви.

Как отмечал И. Г. Стрюченко в книге «Печать Дальнего Востока накануне и в годы первой русской революции (1895-1907)», «издание газеты было поставлено на широкую ногу. Она печаталась в самой современной в крае по тому времени типографии, ее журналисты получали высокие оклады, в штат газеты были зачислены не только обычные сотрудники, но и многочисленные переводчики японского, китайского и других языков».

П. А. Бадмаев предлагал в газете свой вариант строительства железной дороги в Китае: от Байкала, вглубь Китая к городу Ланчжоу-фу. Этот вариант не был поддержан и избран другой путь - через Маньчжурию.

Издание газеты на монгольском языке встретило полное одобрение со стороны известных российских востоковедов и монголоведов.

Постепенно газета стала испытывать недостаток интересных и оригинальных материалов и авторов. Первые номера газеты выходили большим по тем временам тиражом в 3 тысячи экземпляров, а затем он стал сокращаться. Не в полной мере «Жизнь на восточной окраине» оправдала и общественные ожидания.

В 1897 г. газета выходила с января по июнь. С первого июля газета приостановила свой выход. К этому времени газета вошла в сложные взаимоотношения с местной гражданской и военной администрацией. Военный губернатор Забайкальской области жаловался на П. А. Бадмаева и предлагал лишить газету права выхода без цензуры.

Выход газеты прекратился в связи с общим кризисом Торгового Дома П. А. Бадмаева.

Только в 1899 г. П. А. Бадмаев официально подал прошение в Главное управление по делам печати о закрытии газеты и в январе этого года получил положительное решение.

«Жизнь на восточной окраине» являлась, по сути, первой международной газетой в Сибири. Серьезное внимание в ней уделялось освещению международной политики, особенно в Восточной Азии, а также актуальных событий в Цинской империи, Монголии и Тибете. В этом деле Петр Александрович Бадмаев, как всегда был первым.

В феврале 1917 года, буквально за считанные дни до падения монархии, которой Бадмаев был так предан, он пишет императору о необходимости развития Мурманского порта и дальнейшего строительства Мурманской железной дороги. Однако все планы Бадмаева рухнули в том же 1917 году. Он был выслан из страны Временным правительством, но задержан в Гельсингфорсе (теперь — Хельсинки) и после месячного заключения вернулся в Петроград. Там он продолжал свою медицинскую деятельность, несколько раз арестовывался ЧК, но умер в своей постели, в июле 1920 года.

Теория и история журналистики. Ю. В. Кузьмин, М. П. Рачков, А. П. Суходолов «Жизнь на восточной окраине» - первая газета в России на монгольском языке».

Заявитель: забайкальское отделение «Деловой России»

Знаменитый врач Бадмаев Петр Александрович по происхождению был бурятом (его семья вела кочевой образ жизни). Так как мальчик воспитывался в забайкальской глуши, о его ранних годах практически ничего не известно. Более того, историки до сих пор не могут определить точную дату его рождения. По разным оценкам, это или 1849 или 1851 год.

Образование

Первые документальные свидетельства, которые оставил после себя Бадмаев Петр Александрович, связаны с его учебой в иркутской гимназии. Затем выходец из Сибири перебрался в столицу империи и поступил в Петербургский университет.

Неудивительно, что юноша выбрал Восточный факультет. Он не просто был бурятом, он подробно изучал быт, культуру и традиции родного края. Именно эти глубокие знания сделали его известным на всю страну.

Чиновник и лекарь

Учеба в Петербургском университете закончилась в 1875 году. После этого Бадмаев Петр Александрович стал работать в Азиатском департаменте министерства иностранных дел. Но молодой человек был не просто чиновником. После ранней смерти старшего брата ему в наследство досталась популярная петербургская аптека. В ней продавались тибетские лекарственные средства, пользовавшиеся в столице большим спросом. Светская публика с трепетом относилась ко всевозможным загадочным средствам, доставляемым из далекого азиатского края.

Став аптекарем, Бадмаев Петр Александрович углубился в изучение культуры Тибета. Очень быстро он стал видным специалистом в области медицины. Причем предприимчивый Бадмаев не останавливался на теоретических познаниях. Он начал заниматься лечебной практикой, сделавшей его имя известным всему городу. В качестве медицинских средств Петр Бадмаев использовал травы и порошки собственного производства.

Серый кардинал

В качестве петербургской знаменитости Бадмаев сблизился с высшим светом столицы и царским двором. Он стал публичной фигурой первой величины в правление Александра III. Самодержец даже был крестным отцом бурята, принявшего православие уже в зрелом возрасте. Петр Бадмаев не только стал христианином, он поддерживал контакты с главными лицами в Церкви. Так сохранилась обширная переписка врача со знаменитым проповедником своего времени - Иоанном Кронштадтским.

Религиозность и мистичность фигуры Бадмаева помогли ему стать еще ближе к власти после восшествия на престол глубоко суеверного Николая II. Еще одним человеком с похожим влиянием был куда более известный Именно с помощью «тобольского старца» Бадмаев долгое время связывался с царем и его супругой Александрой Федоровной. Распутин же нередко бывал у популярного знахаря. На его квартире периодически организовывались встречи бюрократической и чиновничьей элиты.

Распутин, оказывавший на Николая II огромное влияние, часто сам рассматривал кандидатуры на посты министров на их профпригодность. Важным в этой связке был и Петр Александрович Бадмаев. Жамсаран (настоящее имя бурята) сводил старца Григория со своими многочисленными клиентами. К примеру, именно у него появилась идея назначить министром внутренних дел Александра Протопопова. В 1915 - 1916 гг. чиновник лечил у Бадмаева свои психотические припадки (он мог внезапно терять контроль над собой). О своих связях со знахарем и его роли в закулисных решениях царской власти уже бывший министр сообщил на одном из допросов ЧК после Октябрьской революции.

Восточный вопрос

Выражаясь современным языком, Петр Бадмаев был лоббистом. Но он не только помогал власти принимать кадровые решения. Петр Александрович Бадмаев, биография которого и сегодня имеет множество белых пятен, пытался оказывать влияние на политику Российской империи на Дальнем Востоке. Этот регион привлекал врача, ведь сам он был родом из Забайкалья, а вся его известность оказалась построенной на приемах тибетской медицины.

Как раз при Александре III и Николае II велось строительство Транссибирской железнодорожной магистрали. Этот проект был крайне важен со всех точек зрения: экономической, военной, колониальной. Впервые Бадмаев поделился с Александром III своими соображениями о Дальнем Востоке в феврале 1893 года, когда послал ему обстоятельную и подробную разъяснительную записку с идеями о задачах государственной политики в Азии.

Записки Александру III

На чем основывал свои предложения касательно Дальнего Востока Бадмаев Петр Александрович? Книги, которые он оставил после себя, говорят о том, что знахарь несколько раз путешествовал по Китаю, Монголии и Тибету. Маньчжурская династия, правившая тогда в Поднебесной, переживала длительный кризис. Все признаки говорили о том, что власть в Китае скоро забьется в агонии. Эту тенденцию и уловил Бадмаев Петр Александрович. Рецепты медицинского характера, которые он составлял, были далеко не единственной интересующей врача темой. Он действовал и писал императору доклады как дипломат и политик.

В своей записке Бадмаев предлагал Александру III оккупировать ослабленный Китай. Одна эта мысль казалось фантастической, однако знахарь настаивал: если в Поднебесную не придут русские, эта страна окажется в руках Великобритании и других колониальных европейских держав. Александр отнесся к записке своего крестника как к несбыточной утопии, однако за проделанные труды сделал того действительным статским советником.

План экспансии в Тибете

Бадмаев не просто писал о необходимости экспансии в Китае. Он предлагал конкретные методы достижения этой цели. В частности, он советовал Александру III построить еще одну железную дорогу. Если Транссиб был ориентирован на Дальний Восток, то новый путь должен был открыть дорогу в Тибет. Ключевой точкой на этом маршруте являлся китайский город Ланьчжоу. Именно туда предлагал провести железнодорожную магистраль Бадмаев Петр Александрович.

Иван-чай, который рос в Сибири, был не единственной причиной заинтересованности бурятского медика. Конечно, говоря о государственных интересах, он рассуждал в первую очередь как политик, а только потом думал о сделавших его знаменитым травах. Железная дорога в регионе, считал статский советник, была нужна для того чтобы заполучить торговое влияние. Благодаря нему Россия стала бы монополистом почти во всей Азии. А экономическое могущество, в свою очередь, легко конвертировать в политическое. Перспективы, которые описал Петр Бадмаев, привлекли пристальное внимание министра финансов Сергея Витте. Он всячески поддерживал проекты советника.

Знахарь и Николай II

Лоббирование Бадмаева в продолжилось и после преждевременной смерти Александра III. Новый самодержец Николай II также получал записки от знаменитого знахаря. Бадмаев редко виделся с царем, но, несмотря на это, оказывал на него некоторое влияние. И тому были свои причины. Во-первых, Николай старался ориентироваться на людей, которых уважал его собственный отец. Во-вторых, у последнего русского царя был больной сын Алексей. Бадмаев, известный своими врачебными талантами, пытался помочь наследнику престола. Но на этой стезе его обошел Григорий Распутин.

Когда началось обострение отношений с Японией, статский советник всячески убеждал монарха в том, что ему необходимо сосредоточиться на экспансии в Тибете и забыть о назойливых японцах. Николай даже отправил в горы делегацию. Однако в 1904 году началась Русско-японская война, и тибетский проект был закрыт окончательно.

Главная книга знаменитого врача

Петр Бадмаев оставил письменное наследие и в качестве лекаря. В 1903 году было издано его руководство по врачебной науке Тибета, в основу которого лег перевод древнего трактата «Чжуд-Ши». Эта книга пользовалась большой популярностью. В советское время о ней забыли. Интерес к трудам Петра Бадмаева вновь ожил в Перестройку. Пособие бурятского врачевателя впервые за много лет было переиздано в 1991 году.

Произведение представляет собой сборник советов о том, как сохранить здоровье и красоту. Эти рекомендации много лет собирал и перепроверял Бадмаев Петр Александрович. Иван-чай, книга в том числе о котором всколыхнула петербургскую читающую публику, привлекал особенно внимание исследователя. На протяжении многих лет лекарь продавал в своей аптеке порошки, созданные на основе этой травы. Многие читатели в начале XX века по достоинству оценили труд, который издал Петр Александрович Бадмаев. Иван-чай рецепты приготовления приварок и порошков - все это крайне занимало богатых жителей столицы Российской империи.

Тюремное заключение и смерть

В последние предреволюционные годы Бадмаев в глазах общественного мнения стал такой же неприятной и загадочной фигурой, как и Распутин. Когда к власти пришло Временное правительство, оно выслало старца в Хельсинки. Бадмаев олицетворял старую эпоху, ему было не суждено прижиться при новом порядке.

Если Временное правительство старалось избавиться от своих оппонентов достаточно мирными методами, то пришедшие ему на смену большевики с «шарлатанами царского режима» не церемонились. В 1919 году Петр Бадмаев попал в тюрьму. Он умер в заключении в июле 1920-го (точная дата неизвестна).

Однако в данном издании основное место уделяется не врачебной деятельности П. А. Бадмаева, а политической и коммерческой стороне его жизни. Итак, прослужив восемнадцать лет в министерстве иностранных дел, он вышел в отставку в чине действительного статского советника. Можно сказать, что итогом его работы была "Записка Александру III о задачах русской политики на азиатском Востоке" (часть четвертая настоящего издания). Прежде чем обсуждать этот вопрос, необходимо дать небольшую историческую справку. Положение на Востоке было достаточно сложным. Индия и Непал уже век были колонией Великобритании. Англичане усиленно стремились на север, в Гималаи и Тибет, где неизбежно должны были столкнуться с Россией, в конце семидесятых годов завоевавшей Среднюю Азию. Монголия находилась под властью Китая. Япония, которой революция Мэйдзи 1868 года позволила выйти на мировую арену после многовековой изоляции, стремилась к утверждению своею влияния на всем Дальнем Востоке. Монголия и Китай представляли интерес как для Японии, так и для России. В древнем Китае с 1644 года правила маньчжурская династия Цин, годы которой были уже сочтены: во время революции 1911 года эта династия пала. В своей записке Бадмаев предвидел это. Он был убежденным монархистом и сторонником расширения влияния России на Востоке. Стремясь к переориентации российской политики на Восток, он строил грандиозные планы по включению Китая, Тибета и Монголии в сферу влияния России, вплоть до полного присоединения этих стран. В своей записке он рассказывает о многовековом движении русских на Восток, приводит легенду о "белом царе" и утверждает, что монголы охотно перейдут в российское подданство. Он строит планы антикитайского восстания (точнее, восстания против династии Цин) в Монголии, мирного проникновения в Монголию, Тибет и Западный Китай и вхождения их в Российскую империю, что представляется невозможным. Особое внимание Бадмаев обращает на Тибет, называя его ключом к Азии со стороны Индии. Он пишет: "Кто будет господствовать над Тибетом, будет господствовать и над всем Китаем". Очевидно, китайцам это было совершенно ясно, когда они завоевали Тибет в 1959 году, и это государство перестало существовать. А в начале века Бадмаев, выражая российские имперские интересы, опасался возникновения прямой конфронтации с Англией на Тибете.

Убеждая императора Александра III, а затем и Николая II в необходимости усиления влияния на Востоке, Бадмаев разрабатывал планы экономического усиления этого влияния. Им было основано Забайкальское горнопромышленное товарищество. Он пишет о золотодобыче, о развитии сельского хозяйства на Дальнем Востоке и в Сибири, о необходимости его поддержки со стороны государства. Особое внимание уделяется им решению земельного вопроса в Бурятии. Заботясь о своем народе, Бадмаев открыл для своих земляков в Петербурге частную гимназию и пытался добиться для нее официального статуса ("Записка Николаю II", часть четвертая). Как дипломат он настаивал на создании специального дипломатического корпуса, члены которого должны были проходить особую подготовку для работы на Востоке.

Огромное внимание П. А. Бадмаев уделял строительству железных дорог. Он считал необходимым строительство железнодорожной ветки от Семипалатинска до границы с Монголией и, далее, трансмонгольской железной дороги, указывая на залежи полезных ископаемых в тех местах. В пятой части этого издания приводятся документы, связанные с железнодорожными концессионными предприятиями Бадмаева. Деятельность Бадмаева затрагивала не только Сибирь и Дальний Восток. Так, в 1916 году он организовал акционерное общество для работы в турецкой Армении, в то время занятой русскими войсками. В феврале 1917 года, буквально за считанные дни до падения монархии, которой Бадмаев был так предан, он пишет императору о необходимости развития Мурманского порта и дальнейшего строительства Мурманской железной дороги. Однако все планы Бадмаева рухнули в том же 1917 году. Он был выслан из страны Временным правительством, но задержан в Гельсингфорсе (теперь - Хельсинки) и после месячного заключения вернулся в Петроград. Там он продолжал свою медицинскую деятельность, несколько раз арестовывался ЧК, но умер в своей постели, 29 июля 1920 года.

) - врач тибетской медицины , первым перевел на русский язык трактат «Чжуд-Ши »; крестник императора Александра III ; лечил членов семьи Николая II и Григория Распутина ; убеждал российских императоров включить в состав России Тибет , Монголию и Китай .

Происхождение

П. А. Бадмаев по происхождению бурят . Его отец вёл кочевой образ жизни в Агинской степи Забайкалья .

Дата рождения

Год рождения Бадмаева неизвестен. Без всяких оснований в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона годом рождения указан 1849 год, а в современном Энциклопедическом словаре даётся 1851 год. В его следственном деле лежит справка ЧК , где указано, что он родился в 1810 году. В заявлении на имя председателя ЧК от 10 августа 1919 года он написал: «Я, 109 лет старик, потому только, что имею большое имя, популярное в народе, - сижу в заключении без всякой вины и причины уже два месяца». Его дочь говорила: «Когда я родилась (это 1907 год), отцу было сто лет».

Имя и крещение

Деятельность

Пётр Бадмаев окончил гимназию в Иркутске. В поступил в Петербургский университет на Восточный факультет . В 1875 году окончил его с отличием по монгольско-маньчжурскому разряду. В это же время был вольнослушателем в Военно-медицинской академии . С 1875 году на службе в Азиатском департаменте МИД. После смерти своего старшего брата Сультима (Александра Александровича) возглавил организованную им аптеку тибетских лекарственных трав в Санкт-Петербурге. В 1877 году П. А. Бадмаев женился на русской дворянке Надежде Васильевой.

Занимался лечебной практикой (лечил травами, порошками собственного изготовления). Пользовался доверием императора Александра III и Николая II . Долгое время лечил царевича Алексея . Выступал против Григория Распутина . На Поклонной горе имел дом, при котором находился огород, на котором он выращивал целебные травы.

Создал торговый дом «П. А. Бадмаев и Ко», действовавший в 1893-1897 гг. в Забайкалье . Целью торгового дома была торговля с бурятами . В здании торгового дома «П. А. Бадмаев и Ко» в Чите с 1895 года издавалась первая частная газета Забайкалья «Жизнь на восточной окраине». Газета издавалась на монгольском и русском языках без контроля цензуры. Улучшил местную породу лошадей благодаря покупке в Читу Торговым домом Бадмаева чистокровных английских скаковых лошадей. Содействовал миссионерской деятельности Забайкальской духовной епархии. В 1909 году организовал «Первое Забайкальское горно-промышленное товарищество» для разработки золотых приисков.

Предложения по интеграции в Россию стран Востока

В 1893 году после нескольких экспедиций в Монголию , Китай и Тибет , Бадмаев-дипломат написал и подал императору Александру памятную записку «О задачах русской политики на азиатском Востоке». План Бадмаева был грандиозным и предусматривал добровольное присоединение к России Монголии, Китая и Тибета. Он предсказывал, что дни маньчжурской династии в Китае сочтены, и предупреждал: если туда не придём мы, придут англичане. (Он не ошибся: после смерти Александра III англичане ввели войска в Тибет.) Бадмаев утверждал, что в Китае нет навыка самоуправления, страна привыкла к диктатуре и оттого встретит русских с покорностью и даже благодарностью. Император наложил на письмо резолюцию: «Всё это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха». Советские источники переврали резолюцию - вместо «необычайно» написали «несбыточно». За представленный труд Петр Александрович получил генеральский чин - действительного статского советника .

Строившаяся при Александре III Транссибирская железнодорожная магистраль способствовала быстрому экономическому развитию дальневосточной окраины империи, до этого оторванной от центра. В своём докладе императору Бадмаев предлагал сменить экономическую ориентацию России с востока на юг - на Тибет, построив для этого ещё одну железную дорогу к городу Ланчжоу , расположенному в 1500 верстах от границы Российской империи и являющемуся, по мнению Бадмаева, ключом к Тибету. «Ланчжоу-фу - ключ в Тибет, Китай и Монголию. Вся торговля Китая попадёт в наши руки, - убеждает он императора. - Европейцы не в состоянии с нами конкурировать… С проведением этой линии начнётся финансово-экономическое могущество России».

Перспективы, описанные в докладе, заинтересовали министра финансов Витте. В сопроводительной записке к докладу тот пишет императору, что взгляды Бадмаева представляются ему «весьма серьёзными» и «устанавливающими новую точку зрения в практических вопросах политики… По своему географическому положению Тибет, с точки зрения интересов России, имеет важное политическое значение. Значение это особенно увеличилось в последнее время ввиду настойчивых стремлений англичан проникнуть в эту страну и подчинить её своему политическому влиянию».

Репрессии и смерть

Зимой 1919-1920 гг. находился в заключении в Петербургской городской тюрьме и в Чесменском лагере. Умер в июле 1920 года. Похоронен 1 августа 1920 года на Шуваловском кладбище в Петрограде.

Мистические ордена Тибета

Среди эзотериков распространена сложнопроверяемая информация, что Бадмаев якобы был членом тибетского мистического общества «Зелёный дракон» . Ввиду отсутствия в тайных организациях какой-либо официальной документации любые аргументы «за» или «против» утверждения этого безосновательны.

Образ в литературе

П. А. Бадмаев описан в романе известного писателя В. Пикуля «Нечистая сила».

Современность

Киновоплощения

Байтен Омаров - Агония -
Рустам Сагдуллаев - Григорий Р. -

Библиография

Проект включения Тибета, Монголии и Китая в Российскую империю «О задачах русской политики на азиатском Востоке», 1893.
Главное руководство по врачебной науке Тибета «Жуд-ши ». - СПб., 1903. - 159 с. (Переиздание: М.: Наука. 1991.)
Ответ на неосновательные нападки членов медицинского совета на врачебную науку Тибета. - СПб., 1911. - 72 с.

Напишите отзыв о статье "Бадмаев, Пётр Александрович"

Примечания

Литература

Гусев Б. Доктор Бадмаев. - М.: Русская книга, 1995.
За кулисами царизма. Архив тибетского врача Бадмаева // Под редакцией В. П. Семённикова. - Л.: Госиздат, 1925. - 175 с.
В. Пикуль. Нечистая сила. - М.: Интерпринт, 1991.
Кузьмин Ю. В. Тайны доктора П. А. Бадмаева. Под ред. В. В. Свинина. - Иркутск: Оттиск, 2003. - 124 с.
Кузьмин Ю. В. Восточные проекты доктора П. А. Бадмаева. - Иркутск, Изд-во БГУЭП, 2006. - 184 с.
Лобанов В. Г. Старая Чита. Документальный рассказ. Изд. 2-е, испр. и доп. - Чита: Степанов М. А., 2003. - 336 с.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Бадмаев, Пётр Александрович

Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.

Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n"est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.

– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m"avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.

Бадмаев Петр Александрович (1851-1920), врач, специалист по тибетской медицине, крестник императора Александра III. До крещения носил имя Жамсаран. В 1871 г. поступил в Петербургский университет на восточный факультет, слушал лекции в Военно-медицинской академии. С 1875 г. на службе в Азиатском департаменте МИД. Занимался лечебной практикой (лечил травами, порошками собственного изготовления).

Убеждая императора Александра III, а затем и Николая II в необходимости усиления влияния на Востоке, Бадмаев разрабатывал планы экономического усиления этого влияния. Им было основано Забайкальское горнопромышленное товарищество. Он пишет о золотодобыче, о развитии сельского хозяйства на Дальнем Востоке и в Сибири, о необходимости его поддержки со стороны государства. Особое внимание уделяется им решению земельного вопроса в Бурятии. Заботясь о своем народе, Бадмаев открыл для своих земляков в Петербурге частную гимназию и пытался добиться для нее официального статуса ("Записка Николаю II", часть четвертая). Как дипломат он настаивал на создании специального дипломатического корпуса, члены которого должны были проходить особую подготовку для работы на Востоке.