Пять самых успешных операций советской военной разведки. Крупнейшие провалы в истории разведки: операция "Золото"

МОСКВА, 5 ноя — РИА Новости, Андрей Коц. Невидимой тенью перейти линию фронта, обнаружить цель, выполнить задачу и невредимым вернуться к своим. Желательно с "языком". Сегодня, 5 ноября, . Эти бойцы — глаза и уши Вооруженных сил России. Они никогда не оставляют следов и всегда готовы к заброске на любой театр военных действий. Разведчики решают широчайший круг задач: собирают информацию о передвижениях войск противника, его особенностях, сильных и слабых сторонах. Устраивают засады, корректируют огонь артиллерии и авиации. Наносят точечные удары по командному составу врага и устраивают диверсии в глубоком тылу. О знаковых зарубежных операциях военных разведчиков СССР и России — в материале РИА Новости.

Плацдарм

Отечественная военная разведка не раз доказывала, что способна решать не только локальные тактические задачи, но и определять судьбы целых государств. Двадцатого августа 1968 года бойцы спецназа Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Вооруженных сил СССР провели блестящую операцию по захвату аэродрома Рузине в Праге. Именно после этого события начался ввод войск стран Варшавского договора в Чехословакию, положивший конец реформам Пражской весны.

Разведчиков перебрасывали в точку назначения пассажирским бортом. Командир самолета запросил у Праги экстренную посадку якобы в связи с отказом одного из двигателей. Диспетчер дал добро. Как только борт остановился, спецназовцы моментально выпрыгнули на бетонку и бегом устремились к контрольной вышке аэродрома. Чешские солдаты настолько растерялись, что не смогли оказать сопротивление. Спецназ разведки захватил весь транспортный узел всего за девять минут. А спустя несколько часов в Рузине приземлились первые самолеты седьмой воздушно-десантной дивизии с подкреплением.

В то же самое время другие подразделения спецназа, которые проникли в Прагу еще за несколько дней до начала операции, захватили радио- и телевизионные центры города, телефонные узлы, редакции газет и другие важные здания. А под утро бойцы вошли в здание Центрального комитета компартии Чехословакии, где в это время проходило заседание кабинета Александра Дубчека. Военные разведчики всего за ночь взяли под контроль миллионный город.

Трофей

Американские переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК) "Стингер" появились у афганских душманов в 1986 году и стали для советских летчиков крайне неприятным сюрпризом. Только за первый месяц их применения боевикам удалось сбить три ударных вертолета Ми-24. Новое оружие вынудило советское командование полностью пересмотреть тактику применения армейской авиации. Пилоты вертолетов с тех пор летали на предельно малых высотах, чтобы не попасть в "захват" головки самонаведения ракеты. Но при этом они становились уязвимыми для крупнокалиберных пулеметов.

Конечно, СССР был крайне заинтересован в том, чтобы заполучить американские ПЗРК. Во-первых, чтобы изучить передовой образец западных вооружений. Во-вторых, чтобы доказать прямую поддержку душманов со стороны ЦРУ. Спецназ ГРУ Генштаба объявил на "Стингер" полномасштабную охоту. Первого, кто добудет "трубу", обещали сразу и без разговоров наградить звездой Героя Советского Союза. Но полгода разведывательных мероприятий не дали никакого результата — "духи" берегли свои ПЗРК как зеницу ока.

Захватить "Стингер" удалось случайно. Пятого января 1987 года разведгруппа 186-го отдельного отряда специального назначения под командованием майора Евгения Сергеева на двух вертолетах Ми-8 отправилась на "свободную охоту". Спецназ планировал прочесать подозрительную "зеленку" недалеко от Калата по дороге на Кандагар и по необходимости уничтожить обнаруженные цели противника. "Вертушки" шли на предельно малой высоте и буквально нос к носу столкнулись с тремя боевиками на мотоциклах. Завязался бой. Разведчики после короткой посадки рассредоточились на местности и открыли огонь по противнику. Вскоре к душманам подошла подмога, но спецназу удалось без потерь уничтожить всех 16 нападавших.

Старший лейтенант Владимир Ковтун первым обнаружил "Стингер". Он был завернут в одеяло и приторочен к одному из мотоциклов. Чуть позже его бойцы принесли еще две "трубы" — одну пустую и одну снаряженную. Но настоящим джекпотом стал дипломат одного из душманов, в котором разведчики нашли полную документацию на ПЗРК — от адресов поставщиков в США и до подробной инструкции по пользованию комплексом. Четверо разведчиков были представлены к званию Героя Советского Союза. Но, как это нередко бывает, высокой награды никто из них не получил. Как признавались сами спецназовцы, причиной послужили их не самые хорошие отношения с высоким начальством. Никто из них, впрочем, не расстроился: для военной разведки такие задания — рутина.

Организация

Военные разведчики часто выступали в роли инструкторов, советников и непосредственных командиров на поле боя для менее опытных и хорошо вооруженных солдат. Так, 15-я бригада спецназа ГРУ с сентября 1992 года принимала непосредственное участие в гражданской войне в Таджикистане. Бывшая советская республика пылала: к власти рвались религиозные радикалы, из страны нескончаемым потоком шли колонны беженцев, царили разруха, антисанитария и голод. В Москве понимали, что нельзя допустить превращения Таджикистана в бандитский притон. Помочь решить эту задачу должны были разведчики, базировавшиеся в соседнем Узбекистане.

Бойцы 15-й бригады тренировали местных ополченцев и военных, сопровождали конвои с гуманитарной помощью, занимались эвакуацией гражданских лиц из зоны боевых действий. Благодаря действиям разведчиков, из разрозненных отрядов получилось сформировать Народный фронт Таджикистана, ставший впоследствии основой будущего светского правительства страны. Приходилось и самим идти в бой. В начале 1993 года спецназ ГРУ вместе с ополченцами освобождал Каратегинскую долину, буквально кишевшую боевиками-радикалами. Разведчики руководили ходом сражения, организовывали связь, корректировали огонь авиации и артиллерии. Операция завершилась успешно.

Ликвидация

Одного из главных военных и идеологических лидеров чеченского бандподполья Зелимхана Яндарбиева российская разведка выслеживала несколько лет. Он был ликвидирован 13 февраля 2004 года в Дохе. Этот боевик активно участвовал в первой войне, руководил обороной Грозного в январе 1995-го. После гибели Джохара Дудаева год спустя исполнял обязанности президента и верховного главнокомандующего непризнанной республики до 1997 года, когда на эту должность был избран Аслан Масхадов. После этого Яндарбиев примкнул к национал-радикальному крылу боевиков, возглавляемому Салманом Радуевым. Параллельно он выполнял обязанности эмиссара в других странах, куда регулярно ездил за финансовой поддержкой для чеченского бандподполья. Был одним из организаторов захвата заложников в столичном театральном центре на Дубровке в октябре 2002-го.

С 2003 года Зелимхан Яндарбиев постоянно проживал в Катаре, где получил статус беженца. К тому моменту он находился в розыске по линии Интерпола, а Совет Безопасности ООН официально признал его связи с международным терроризмом. Был ликвидирован 13 февраля 2004 года в Дохе при подрыве его автомобиля фугасом, установленным под днищем. Катарские власти вскоре арестовали двух россиян и после короткого судебного разбирательства признали их виновными в организации успешного покушения, приговорив к пожизненному заключению. Утверждалось, что они — оперативные сотрудники ГРУ Генштаба Вооруженных сил России. Официального подтверждения эта информация не получила. Впрочем, в 2004 году МИД России удалось добиться экстрадиции осужденных на родину, где их встретили с воинскими почестями в аэропорту Внуково.

Довольно широко известны операции советской разведки, проведенные на Западе. О них писали и ветераны разведки, и иностранные историки, и журналисты, и перебежчики.

Между тем еще в ходе Гражданской войны, а также после ее окончания советская разведка провела немало интересных и важных по своему значению операций.

Расскажем об одной операции, проводившейся вскоре после Гражданской войны, когда обстановка на Дальнем Востоке была еще неустойчивой. В октябре 1922 года Красная Армия под командованием И.П. Уборевича освободила Спасск, Волочаевск и Хабаровск, а также Владивосток. Разрозненные остатки Белой армии отступили в Корею, Шанхай и Маньчжурию. Однако на территории Приморья и Дальнего Востока осела американская и японская агентура, продолжали активно действовать подпольные диверсионно-террористические формирования.

Больше года прошло со дня освобождения Дальнего Востока от интервентов, но обстановка в крае продолжала оставаться неспокойной. Активно действовали крупные, хорошо вооруженные отряды террористов, которые прятались в лесах и нападали на села, кооперативы, небольшие милицейские участки, транспорт, перевозивший деньги, почту и продовольствие, перерезали линии связи, взрывали мосты. В некоторых районах они чувствовали себя почти полновластными хозяевами. В этих выступлениях просматривались незримая руководящая рука и определенный «почерк». Однако от террористов, попадавших в плен, никак не удавалось добиться, кто их возглавлял. Лишь немногие из арестованных невнятно бормотали о каком-то «Таежном штабе». Но никто не знал, где этот штаб, кто им командует, как поддерживается связь между ним и подпольными формированиями.

Наконец захваченный в плен бывший белый офицер рассказал, что «Таежный штаб» действительно существует, хотя его точное расположение ему неизвестно. Удалось установить и одну важную деталь: штаб - не последняя инстанция. Все указания, деньги, оружие присылались из Харбина. Там и следовало искать руководящий центр подполья.

Харбин считался главным городом зоны КВЖД - Китайско-восточной железной дороги, находившейся под юрисдикцией России. Харбин называли столицей «Желтой России». Теперь здесь сосредоточились остатки колчаковской армии, войск атамана Семенова, барона Унгерна, Дитерихса, множество беженцев.

Эмиграция жила своей жизнью: богатые, успевшие вывезти свое добро или прихватить чужое, благоденствовали, бедные - бедствовали. Нищета, даже среди бывшего офицерства, была ужасающей. Не случайно харбинские тюрьмы заполнились русскими, а многие офицеры подались в наемники к китайским генералам, беспрерывно воевавшим между собой. В этой обстановке японцы искали среди русского офицерства людей, готовых служить им. В их числе оказались и профессиональные высокообразованные военные - генералы, полковники и боевая, готовая на любые рискованные действия, молодежь. Одни шли за деньги, других влекла идея «Белой России». Но о том, что все они работают на японцев, знала лишь небольшая группа людей, связанных с японской резидентурой, остальные считали, что служат монархическим силам.

В задачи создаваемых японцами формирований входили дестабилизация положения на Дальнем Востоке, его отрыв от России и, конечно же, сбор военной и политической информации.

Военный отдел Харбинского монархического центра возглавляли генерал Кузьмин и профессиональный контрразведчик, бывший представитель Императорской ставки в международном разведбюро в Париже, а затем начальник Особого отдела армии Верховного правителя России А.В. Колчака, полковник Жадвоин, «спонсором» которого являлся японский резидент Такаяма.

Только что созданная резидентура советской разведки в Харбине получила задание осуществить «агентурное проникновение» в этот отдел с целью получения секретной информации о его деятельности.

Вскоре разведчики убедились, что со стороны к Военному отделу не подступиться. Пришлось искать человека, уже работающего там. С большим трудом чекистам удалось приобрести надежного помощника - Сомова, однако он не имел доступа к оперативным планам отдела. Приобрести же агента в руководящем звене казалось делом неосуществимым, так как там все люди были проверенные, закаленные в боях с большевистской властью, Красной армией.

И все же поиски подходящей кандидатуры продолжались. От Сомова узнали, что есть в отделе некий подполковник Сергей Михайлович Филиппов. Во время Гражданской войны служил у Колчака, считался опытным, знающим офицером, пользовался авторитетом как военный специалист, был в курсе всех операций. И еще одна деталь, за которую так и хотелось ухватиться, - Филиппов отрицательно относился к зверствам таежных банд, иногда сдерживал их активность, за что кое-кто из офицеров считал его чуть ли не «пособником» красных. Решили глубже изучить его и привлечь к сотрудничеству. Методы вербовки в те годы были не очень хитроумными, но нередко давали нужный эффект. Прежде всего привлекали тех, кто подавал заявления о возвращении на родину и своим трудом хотел заработать это право. А так как времена были суровые, то иной раз приемы применялись, как говорят, «жесткие». Например, намекали, что в случае отказа от сотрудничества могут пострадать родные, живущие в России.

Нуждавшихся в деньгах и не собиравшихся возвращаться вербовали, как правило, «втемную» от имени американской или японской разведок. Метод этот был хорош тем, что информация от таких агентов всегда поступала правдивая: никто не решался обманывать японцев и американцев, знали, что те скоры на расправу.

Филиппов возвращаться на родину не собирался, жил скромно, нужды в деньгах не испытывал. Единственная зацепка - его «либерализм» - пока была слишком эфемерна. Но вскоре от Сомова узнали, что жена и дочь Филиппова живут во Владивостоке, и туда ушла депеша с просьбой разыскать их.

Тем временем и противник не дремал. Однажды взволнованный Сомов, придя на встречу, протянул оперработнику местную эмигрантскую газету. Ткнув пальцем в одну заметку, сказал:

Читайте!..

В заметке сообщалось о том, что беженец из Владивостока, бывший красноармеец Мухортов, рассказал о расправе над семьями офицеров. Перечислялись женщины и дети, которых чекисты казнили, отрубив им головы. Среди них были жена и дочь Филиппова.

Вы понимаете, в каком он сейчас состоянии? Он поклялся люто мстить советской власти.

Заметка сразу же вызвала у разведчиков сомнения. Во-первых, сам факт казни детей был сомнителен, а во-вторых, чекисты расстреливали своих противников, а не рубили им головы - это был чисто китайско-японский метод казни. Одному из работников резидентуры удалось разыскать Мухортова, познакомиться с ним. В умело построенной беседе (от имени шайки контрабандистов, якобы собиравшихся привлечь Филиппова к сотрудничеству) чекист выяснил, что Мухортов никакой не красноармеец, а беглый уголовник, и заметку подписал за деньги, полученные от человека, который по описанию был очень похож на полковника Жадвоина. Стало ясно, что, ценя Филиппова как специалиста и опасаясь за его лояльность, японцы и белая контрразведка решили удержать его таким способом.

Разведчик сумел было убедить Мухортова встретиться с Филипповым и рассказать о лживости заметки, как вдруг Мухортов выхватил пистолет и с криком: «Ах ты, гад, чекист! Я тебя видел в ЧК, когда на допрос водили!» - набросился на него. В завязавшейся схватке Мухортов был убит, резидентура потеряла важного свидетеля, К тому же из Владивостока поступила обескураживающая новость, что жена и дочь Филиппова «проживающими в городе не значатся».

Несколько дней спустя Сомов явился на встречу с двумя важными сообщениями. Во-первых, Филиппов поделился с ним тем, что, желая лично отомстить большевикам за гибель семьи, он сам идет в рейд через границу в составе отряда полковника Ширяева. Более того, Сомову удалось узнать время и место перехода отрядом границы. Кроме того, Филиппов в разговоре с Сомовым упомянул, что фамилия его жены вовсе не Филиппова, а Барятинская, из чего следовало, что предыдущие поиски шли в ложном направлении. В ту же ночь во Владивосток ушла срочная информация. Отряд Ширяева беспрепятственно пропустили через границу, «вели» несколько километров, а затем в короткой схватке полностью разгромили, Ширяев бежал. Филиппова удалось взять в плен.

Несколько дней местные чекисты, используя материалы, поступившие из резидентуры, упорно и настойчиво работали с ним, добиваясь добровольного перехода его на свою сторону, но безрезультатно. Во время одного из допросов он заявил:

Вы со мной ничего не сделаете. Самое страшное, что может испытать человек, я уже испытал - насильственную смерть самых близких мне людей.

Вы ошибаетесь, Сергей Михайлович, - поправил его оперработник, - мы не мстим невинным людям.

Но моя жена и дочь зверски убиты! - воскликнул Филиппов.

Вместо ответа чекист встал, подошел к двери и открыл ее:

Елена Петровна, Ирочка! Идите сюда!

Жена и дочь бросились на грудь ошеломленному Филиппову.

Когда ему стала известна подоплека затеянной японцами и белой контрразведкой против него провокации, он без колебаний дал согласие на сотрудничество с советской разведкой и поклялся честью офицера до конца служить ей. Воспользовавшись легендой об удачном побеге из окружения и обратном переходе границы, Филиппов вскоре вернулся в Харбин. Теперь у него была еще и слава «боевого партизана».

Вскоре, выполняя задание чекистов, С.М. Филиппов подготовил хорошо продуманную и обоснованную докладную записку на имя руководства Военного отдела. В ней, ссылаясь на многочисленные провалы и поражения белогвардейских отрядов, вызванные отсутствием своевременной информации, единого плана действий и должной координации работы, он предлагал создать информационный центр и выделить сравнительно небольшую сумму для его успешной работы. План одобрили и дали деньги.

Военный отдел выделил в распоряжение Филиппова несколько связных, которые систематически пробирались через границу, встречались с руководителями отрядов в Приморье, получали от них информацию и доставляли ее в Харбин. Филиппов ее обрабатывал и препровождал в штаб, но и резидентура во Владивостоке также стала получать и сообщать в Центр важные и своевременные данные о бандах, готовящихся к переброске, о времени и маршрутах, о лазутчиках и эмиссарах противника.

Через Филиппова стало также известно, что для координации повстанческой деятельности в «Таежный штаб» направляется жестокий и беспощадный поручик Ковалев. Это сообщение было одним из последних. В резидентуру поступили данные, что обеспокоенная многочисленными провалами контрразведка белых и японской миссии заподозрила Филиппова в предательстве. Кольцо вокруг него сжималось. Было решено вывести агента из Военного отдела и использовать ситуацию дли его проникновения в «Таежный штаб» с целью разгрома.

Операция прошла успешно. Удалось инсценировать похищение Филиппова и его «убийство чекистами». По «невинно убиенному рабу Божию Сергею» в штабе отслужили панихиду. Подозрения с него были сняты, и все операции, задуманные и спланированные с его участием, продолжались без каких-либо изменений.

Поручика Ковалева чекисты захватили после перехода границы, и по его удостоверению (на вымышленное лицо) в «Таежный штаб» направился Филиппов. Это было рискованно - весть о его «гибели» могли дойти до «таежников». Но игра стоила свеч.

В помощь Филиппову выделили группу пограничников и бывших партизан в составе двенадцати человек, комиссаром которой стал владивостокский чекист И.М. Афанасьев. Подготовку группы осуществлял будущий известный советский разведчик Д.Г. Федичкин. Этот человек заслуживает того, чтобы о нем сказать особо.

В его биографии - партизанская и подпольная работа в тылу у белых и японцев, разведывательная работа в предвоенные годы в Латвии и Польше, арест и заключение в польскую тюрьму. Затем, в годы Второй мировой войны, - работа на территории Болгарии, после войны - руководство резидентурой в Риме и долгие годы, посвященные воспитанию новых поколений разведчиков…

Но вернемся к событиям вокруг «Таежного штаба». Отряд Филиппова - Афанасьева успешно добрался до него. Вскоре разведчики были в курсе всех вопросов подготовки восстания. Под предлогом «сохранения сил» удалось уговорить руководство «штаба» сократить текущие операции, проще говоря - бандитские налеты. Однако это вызвало подозрение у некоторых руководителей. Существовало также опасение, что в «штабе» появится кто-либо из белогвардейцев, знавших о миссии Ковалева и об «убийстве» Филиппова. Расправа над агентом и его товарищами могла произойти в любой момент. Эти обстоятельства заставили ускорить ликвидацию «штаба». Операция, которую провели с этой целью Филиппов и Афанасьев, вряд ли имеет аналоги в истории разведки.

Филиппов, страстный фотограф-любитель, всегда носил с собой фотоаппарат. По его предложению руководители «Таежного штаба» расположились для группового фотографирования. Рядовые, в том числе члены его отряда, стояли в стороне; их очередь была следующей. Отряд Филиппова замер в ожидании условного сигнала командира. И вот вспыхнул магний. В тот же момент раздались выстрелы, и главари «штаба» были уничтожены. Остальные, растерявшись, сдались без сопротивления. Лишь одному бандиту удалось скрыться и добраться до Харбина, где он и доложил о происшедшем.

Оказавшись единственным «представителем» «Таежного штаба», Филиппов принял срочные меры для предотвращения восстания и для ликвидации оставшихся отрядов. Положение в Приморье стабилизировалось.

В 1925 году во Владивостоке состоялся судебный процесс по делу эмиссара Ковалева и выявленных с помощью группы Афанасьева - Филиппова руководителей белогвардейского подполья, которые должны были возглавить намечавшееся восстание. На нем была полностью разоблачена подрывная деятельность белогвардейских организаций и «центров» в Приморье.

Дорогие читатели!

Однажды легендарный руководитель советской военной разведки Ян Берзин сказал: «Мир завоевывают не только дипломаты и солдаты, но и разведчики».

Правда, у каждого из них свои методы и свой участок работы. Так сказать, своя борозда.

Когда один из героев этой книги, отправляясь в длительную командировку за рубеж, пожаловался начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил СССР маршалу Захарову на трудности работы за границей, тот ответил: «Я никогда не думал, что это просто и легко. Но это ваша работа. Вы разведчик. Поэтому давайте поглубже в сейф противника – и материалы мне на стол».

Вот, собственно, и вся суть деятельности разведчика: поглубже забраться в сейф противника. А как ты это сделаешь, волнует только тебя, да разве что твоего непосредственного начальника. Важен в конечном итоге результат.

Но мы с вами, дорогой читатель, не маршал Захаров. Да, нам тоже интересен результат, но куда увлекательнее сам процесс проникновения во вражеский сейф. Как это делают настоящие мэтры разведки? Какие опасности поджидают их? Какие ловушки готовит им враг?

Об этом, собственно, и рассказывается в книге.

Повествование охватывает несколько десятилетий в истории нашей разведки. Я бы сказал, от войны до войны. От Великой Отечественной до афганской. От сотрудников Разведупра, которые работали за океаном в далекие сороковые-грозовые, до разведчиков 80-х годов. По сути, эта книга знакомит читателей с военными разведчиками нашей страны нескольких поколений. Приглашаю Вас к этому знакомству.

Командировка в «Страну королев»

Руководитель разведаппарата советской военной разведки в Лондоне генерал Лев Толоконников собрал своих сотрудников.

– Сегодня в газете «Правда» я прочитал передовую статью. Пишут о лучших людях, о маяках! – сказал резидент. – У нас, к сожалению, за последнее время похвалиться особо нечем. Если бы…

Генерал оборвал фразу на полуслове, выдержал паузу, внимательно разглядывая опущенные головы подчиненных.

– Если бы не Глухов. Вот он, наш маяк! Поднимись, Владимир Алексеевич, не стесняйся.

А Глухову и действительно было крайне неудобно. Ну, какой он маяк. Самый молодой сотрудник в резидентуре. Ему еще учиться и учиться, набираться опыта. Конечно, похвала самого резидента приятна и дорогого стоит, но как бы потом она не икнулась ему. Судя по притихшим коллегам, не все рады таким успехам.

Впрочем, он вскоре понял, что, по всей видимости, ошибся. После совещания сослуживцы подходили, жали руку, поздравляли. Да и было с чем. Толоконников не горазд на похвалу, и если уж отмечал кого, то за дело. А подполковник Владимир Глухов на днях принес резиденту фотопленки на 1200 кадров. Когда он радостный вывалил их на стол генералу, Лев Сергеевич даже не понял жест подчиненного.

– Что это, Глухов?

– А вы посмотрите…

Генерал развернул одну пленку, другую, третью… На них были сфотографированы документы и всюду гриф «Топ-сикрет», «Топ-сикрет».

– Может, ты мне объяснишь? – спросил резидент, не отрывая взгляда от фотопленки.

– Да, вот простите, товарищ генерал, без вашего разрешения провел две встречи с агентом «Грэем», получил документы, осуществил съемку.

Толоконников аккуратно отодвинул в сторону пленки и разочарованно покачал головой:

– Таа-ак, говоришь, сам принял решение, сам провел встречи, сам принял документы… Всыпать бы тебе по первое число, да…

Лев Сергеевич словно споткнулся.

А подполковника как за язык дернули:

– Да победителей не судят!.. – вырвалось у него.

В следующую секунду он пожалел, что брякнул не подумав. Теперь резидент точно «всыпет». Но генерал после просмотра пленок был настроен весьма благодушно.

– Ладно, победитель, садись и рассказывай все подробно.

А что рассказывать? Многое резиденту и так было известно. Подполковника Владимира Глухова после окончания Военно-дипломатической академии в 1959 году направили в Лондон под «крышу» советского торгпредства, на должность старшего инженера. Времени для постепенного вхождения, врастания в обстановку и вовсе не было. Как шутил потом Владимир Алексеевич: «Я еще только еду в Лондон, а мне уже передали агента «Грэя».

Агент был ценный, он трудился в Оксфорде в научно-исследовательском институте, занимался разработкой топлива для ракетных двигателей. Однако за несколько месяцев до приезда Глухова в Великобританию он потерял работу, его уволили из института.

Владимир Алексеевич провел с ним первую встречу:

«Грэй» старался держаться, но было видно, что он расстроен потерей работы, а значит, и оперативных возможностей. Однако агент с уверенностью сказал, что найдет новое место, не хуже прежнего. Глухов поговорил с ним, поддержал морально, дал небольшую сумму денег. Откровенно говоря, не очень верилось в заверения «Грэя». Оксфорд, он и есть Оксфорд, трудно найти равноценную замену.

Но на следующей встрече агент с радостью сообщил, что его приняли в один из филиалов нидерландской компании «Филипс». Занимаются они электроникой. После этого Глухов, как сотрудник советского торгпредства, наладил с «Грэем» вполне официальные контакты. А вскоре в торгпредстве раздался звонок, агент просил о встрече. Оказалось, что начальник отдела, в котором трудился «Грэй», уехал в командировку на три дня.

– И что? – спросил Владимир Алексеевич.

– А то, что я знаю, где он прячет ключ от сейфа, в котором хранятся очень ценные секретные материалы.

Глухов прикинул: это его первое дело. Идти докладывать резиденту? Как он воспримет? Согласится ли? А если даст добро, это же целая операция. Не упустит ли он дорогое время? И он решил рискнуть.

– Тогда давай завтра все сделаем, – сказал Глухов.

Агент согласился.

«Наметили место и время нашей встречи, – будет вспоминать потом Владимир Алексеевич. – Я выехал. Он принес мне объемную папку с секретными документами. Договорились, сейчас поеду все перефотографирую. Через два часа решили встретиться в другом месте.

При пересъемке документов получилось более 600 кадров. Вернул материалы, как и обещал, и договорились с ним о завтрашней встрече.

То же самое проделали назавтра. Теперь он вручил мне документы по танковым инфракрасным прицелам. А вечером я, как на крыльях, помчался к генералу Толоконникову.

Это было событие. Мы выполнили годовой план резидентуры, там оказалось 80 ценных документов!»

Однако, несмотря на такой несомненный успех, Глухов не собирался останавливаться на достигнутом. С помощью «Грэя» удалось познакомиться с его товарищем. Они работали в одной компании. Назовем его Лойдом. Так вот, в ходе разработки Лойда удалось выяснить, что он может добыть высокочастотные транзисторы. Владимир Алексеевич обратился к заместителю резидента, который трудился в посольстве под прикрытием должности советника по науке.

– Есть возможность добыть транзисторы 500 и 700 мегагерц.

– Бери не задумываясь, это ценные вещи. Сколько просит агент?

– За 500 мГц – пятьдесят фунтов, за 700 – сто фунтов.

– Нормальная цена, – подытожил заместитель резидента.

На том и порешили. Глухов получил транзисторы, и они были отправлены в Центр. Однако вскоре из Москвы пришла рассерженная шифрограмма: транзисторы, оказывается, бросовые, в Нью-Йорке их можно купить по цене 5 долларов за штуку. Центр требовал объяснений, за что Владимир Алексеевич уплатил 150 фунтов.

Глухов бросился к заместителю резидента, но тот сделал вид, что впервые слышит об этих злосчастных транзисторах. Пришлось весь удар принимать на себя.

И все-таки справедливость восторжествовала. Через полтора месяца Москва сообщила: начальник Главного управления объявил подполковнику Глухову две благодарности: одну за работу на авиационном салоне Фарнборо, а другую – за те самые «бросовые» транзисторы. Специалисты, наконец, разобрались, и образцы были признаны ценными. И вновь его хвалил и ставил в пример другим резидент.

Такой стремительный «взлет» молодого сотрудника, увы, нравился не всем. Уж очень бледно смотрелись некоторые сослуживцы Глухова на его фоне.

«Время идет, – вспоминал Владимир Алексеевич, – а многие позиции по перечню ВПК провисают, не выполняются. А тут еще этот маяк. И тогда некоторые коллеги решили от меня избавиться. Но как? Написать письмо в Центр: мол, Глухов обиды выражает против страны, против советской власти, агитирует, недоволен, что у него нет квартиры. Что тут скажешь? Квартиры у меня действительно не было. А что касается страны, так я за нее на фронте кровь проливал.

Только кто бы меня стал слушать, накатай они такое письмо. Спас меня старший товарищ, полковник Василий Егоров. Когда недовольные к нему обратились, он сказал: «Посмотрите, как он работает. Живет работой. Нельзя шельмовать человека. Если напишете грязное письмо, сами за него ответите».

Для меня это был хороший урок. Я понял, что в разведке не все прекрасные рыцари без страха и упрека…»

Что ж, случай неприятный, но он не остановил Владимира Алексеевича. Снижать темп в работе Глухов не собирался. Как говорят, собаки лают, а караван идет.

В перечне ВПК был один пункт, который не давал ему жить спокойно. Центр рекомендовал добыть разведчикам мощный электронный прибор, генерирующий микроволны – магнетрон. Он весьма эффективно использовался в системе противовоздушной обороны страны.

В 30-е годы советские ученые М. А. Бонч-Бруевич, И. Ф. Алексеев, Д. Е. Маляров весьма успешно работали над созданием многорезонаторного магнетрона. По признаниям зарубежных специалистов, к началу 1934 года СССР продвинулся в этих работах более, чем США и Великобритания.

Однако с тех пор прошло около 30 лет, и ученые других стран не сидели сложа руки, активно работали. Об их достижениях и хотели знать в Центре.

Глухов, поработав с агентами, готов был к добыванию прибора. Цену выставили в 1625 фунтов. По тем временам деньги большие. Зарплата у Глухова была 112 фунтов. И условие – деньги вперед. Владимир Алексеевич обо всем доложил генералу Толоконникову. Тот выслушал и твердо сказал: нет. Глухов пытался уговорить шефа. Но генерал не хотел рисковать. И тогда рискнул сам Владимир Алексеевич. Он выпросил эту сумму у торгпреда, естественно, придумав весьма убедительную легенду. Торгпред дал добро, Глухов получил в бухгалтерии деньги и вручил их агенту.

Прошел месяц, другой, третий…

«Я потерял сон, – признавался Владимир Алексеевич, – прихожу домой, ложусь в постель, а перед глазами эти 1625 фунтов. А дома у жены в семье осталось 40 фунтов. Если меня обманули, я и за три года не рассчитаюсь со своей зарплатой.

И вот однажды на встрече агент говорит: «Я получил магнетрон». У меня сердце едва не вылетело из груди: «Где он? Где?» – спрашиваю. «Я его забазировал в лесу по дороге к вам», – отвечает агент.

Договорились, что он заберет магнетрон из леса и приедет на встречу со мной на Оксфорд-стрит. Возвратившись в торгпредство, попросил коллегу Владимира Азарова, чтобы он помог мне, обеспечил выезд.

В условленном месте была сделана передача, и вот этот заветный дубовый ящичек в моих дрожащих от волнения руках. Азаров подвозит меня к посольству, я спускаюсь в резидентуру и ставлю перед шефом ящичек. «Что это?» – спрашивает он. «Магнетрон, Лев Сергеевич!» Генерал вскакивает, открывает крышку и сразу же требует шифроблокнот. Телеграмма уходит в Центр».

Через несколько часов Толоконников получает ответ: «Принять все меры безопасности и лично с магнетроном вылететь в Москву».

На следующий день генерал убыл в столицу. И Глухов вновь получил благодарность от начальника Главного разведывательного управления.

…В декабре 1962 года закончилась командировка подполковника Глухова в Лондон. Он возвратился на Родину. За успешную работу ему выделили отдельную, пусть и не большую, но двухкомнатную квартиру и наградили орденом Красной Звезды. Работать, разумеется, оставили в Центре, в Англо-американском управлении, в должности старшего офицера.

Здесь он трудился два года, до ноября 1964-го, когда его назначили генеральным представителем Аэрофлота в Голландии.

Провал

Тот апрельский день в Амстердаме выдался на редкость весенним. Для голландцев он был обычным, будничным днем, а вот для генерального представителя компании «Аэрофлот» в Нидерландах Владимира Глухова – праздничным. Шесть лет назад, 12 апреля, полетел в космос советский человек Юрий Гагарин, первый землянин.

В эту великую победу нашей науки и техники внес свой вклад и он, Владимир Алексеевич Глухов. Во всяком случае, так было сказано в Указе Президиума Верховного Совета СССР о награждении его орденом Красной Звезды по итогам первого полета человека в космос. Правда, на указе стоял гриф «секретно», и потому о нем не знали не только голландцы, но даже его коллеги, сотрудники представительства «Аэрофлота».

Так что праздник был, скорее, семейный. Вечером с женой они непременно бы его отметили, но пока на дворе стояло утро, солнечное, ясное, и Владимиру Глухову предстоял долгий, хлопотный рабочий день.

После завтрака Владимир Алексеевич уже собрался спуститься к машине и отправиться в представительство, да жена попросила зайти к молочнику. Лавка молочника находилась рядом с их домом, в пятнадцати шагах. Набросив на плечи плащ, Глухов вышел из дома.

Курсант Харьковского авиационно-технического училища Владимир Глухов (справа в первом ряду) с товарищами на отдыхе в парке им. М. Горького. 1947 год

На улице было тихо и дремотно. Генпредставитель вспомнил Москву. К этому часу столица уже гудит, как улей, бежит, спешит. А тут жизнь словно остановилась, замерла. Но это только кажется. Уж он-то знает старушку Европу. В Голландии скоро без малого три года. Неужто так быстро пролетело время? Эту прекрасную страну называют по-разному. А ему больше нравится, когда говорят, что Нидерланды – страна королев. История Нидерландов и России переплелась самым удивительным и тесным образом. Восшествию на престол нынешняя правящая королевская династия во многом обязана России. В 1813 году русские казаки и прусские солдаты вошли в Амстердам и освободили республику Объединенных Нидерландов от наполеоновских войск. Нидерланды стали королевством во главе с Вильгельмом I Оранским. В 1816 году русский и голландский царственные дома породнились: сын Вильгельма I женился на сестре императора Александра I Анне Павловне. А с 1890 года, когда на престол взошла королева Вильгельмина, Нидерландами правят женщины. И, кстати говоря, неплохо правят.

Все здесь делается, крутится-вертится, правда, без родного ухарства, без извечной русской «эй, ухнем», однако не хуже нашего. А признаться, зачастую и лучше. Размеренно, основательно, планово. Что поделаешь, такие уж, видимо, у нас разные характеры: русский никогда не станет голландцем, голландец – русским.

Владимир Алексеевич отмерил привычные пятнадцать шагов, потянул дверь магазина и вдруг почувствовал: холодок, предвестник тревоги, пробежал по спине между лопаток и утих где-то на затылке, в волосах.

Глухов знал этот холодок. Интуиция еще никогда не обманывала его. Он оглянулся уже на пороге. Нет, ничего необычного. Улица, залитая весенним солнцем, редкие прохожие, те же, что и каждый день, машины, припаркованные у обочины дороги. Разве что новый, незнакомый черный автомобиль с тонированными стеклами, замерший на полпути от дома до лавки молочника. Глухов заметил его еще из окна своей квартиры. Да мало ли кто приехал и оставил автомобиль?

Он вошел в лавку, поприветствовал молочника, у которого каждое утро покупал творог и молоко, и только теперь понял причину своей тревоги. С другой стороны магазинчика, на улице, у витрины увидел высокого, крепкого, но очень напряженного мужчину, который всем своим видом старался казаться случайным прохожим, якобы поджидавшим своего опаздывающего товарища.

«Это слежка…» – мелькнула мысль. – Он не мог ошибиться. Глухов купил молоко, яйца и вышел из магазина. Но не успел сделать нескольких шагов, как услышал за спиной быстрые шаги, сопение и кто-то крепко обхватил его сзади за руки и туловище.

Первая попытка освободиться не дала результатов. Молоко, яйца упали на тротуар, он почувствовал, как ему сгибают голову вниз.

«Ах, мать твою, – в душе взорвалось возмущение, и в следующую секунду он осознал: его грубо вяжут. Без предъявления обвинений, не представившись, не предъявив документов. – Да вы бандиты! А с бандитами говорят по-другому».

Первый ответный удар он нанес каблуком ботинка тому, кто обхватил его за туловище и руки. Хороший получился удар. «Смачный», – как сказали бы на Украине, где он учился в Военном авиационном техническом училище. Башмак был новый, качественный, голландский, каблук крепкий, острый, как нож. Он вошел в плоть ноги нападавшего, разрубив ее до кости. Словом, приложился от души. Голландец взвыл, как дикий зверь, и отпустил захват.

Однако освободиться генеральному представителю не дали, навалился один, другой, третий. Потом оказалось, в его аресте участвовали одиннадцать голландских контрразведчиков.

Глухов ударом в челюсть свалил одного. Хрустнула коленная чашечка у другого, и тот, с перекошенной от боли физиономией, отполз на обочину дороги. Но Владимира Алексеевича уже мутузили со всех сторон. Разорван плащ, и он валялся на асфальте, брызнули дождем оторванные пуговицы с пиджака, последней сорвали рубашку.

Владимир Алексеевич остался по пояс голый. Напавшие заломили правую руку и пытались надеть наручник, второй – на запястье контрразведчика. Только вот хиловат оказался голландский «контрик» супротив Глухова. Раскрутил он «контрика» вокруг себя, да так – что тот едва удержался на ногах. Однако силы были неравные. Они все-таки теснили Владимира Алексеевича к машине.

В это время испуганная жена молочника бросилась в дом Глуховых сообщить, что какие-то неизвестные люди напали на хозяина.

Мария Михайловна, не задумываясь, выскочила защищать мужа. Она прыгнула на спину одному из «контриков» так, что у того пиджак слетел через голову. Ее тут же схватили несколько человек, один стал душить за горло, прижал лицом к капоту машины.

С тех пор прошло много лет, но этот момент Владимир Алексеевич не мог вспоминать без слез. Однажды в разговоре он скажет мне: «Стоит эта картина до сих пор перед глазами. Мне очень жалко стало ее тогда. Как бесчеловечно повели они себя с женщиной».

Злость подкатила к горлу. Сколько хватило сил, Глухов отбивался от наседающих «контриков», однако его затолкнули в машину. Автомобиль рванул с места. Последнее, что увидел Владимир Алексеевич, – жену, неподвижно лежавшую на тротуаре.

Контрразведчики держали его за руки, за горло, были свободны только ноги. В молодости Глухов много и успешно занимался лыжным спортом, ноги у него тренированные, сильные. Приходили мысли одним ударом ног выбить руль из рук водителя. Но это была бы явная смерть. Скорость, с которой летел автомобиль, – 140 км/час, да еще голландская дорога, по которой ехали, шла по возвышенности. С обеих сторон овраги метров в восемь-десять.

Решил пока не делать этого. Опять же, в горячке драки времени подумать не было, но теперь, слегка отдышавшись, задался вопросами: «Где прокололся? Что они имеют на меня?»

Ответ, как говорится, отрицательный. Но тогда жгло другое, которое вовсе нечем крыть! «Просто так не арестовывают. Да еще нагло, по-хамски, бандитскими методами. Нет, чтобы вести себя так, голландским «контрикам» нужны основания. Но какие у них основания? Значит, что-то есть. Но что, что?..»

В этот момент он мог успокоить себя только одним: «Потерпи еще немного, Володя. Основания, надо думать, тебе скоро предъявят».

Голландия – страна маленькая: минут сорок в дороге, и перед ними распахнулись ворота тюрьмы. «Контрики» вытащили Глухова из машины. Судя по всему, там, на улице, они явно были не готовы к такому яростному его сопротивлению. Первым делом стали осматривать свои раны. А посмотреть было на что – разрубленные голени, лиловые в подтеках колени, синяки под глазами, порванная одежда.

Пожалев себя, контрразведчики принялись за арестованного. Его подвесили за руки на высокую скобу в стене, почитай, на средневековую дыбу, раздели, сняли брюки. Откровенно говоря, Глухов подумал тогда: «Сейчас вломят за все синяки и раны».

Однако, тщательно обыскав, бить не стали. И только теперь предъявили ордер на задержание, в котором указывалось, что он, Глухов Владимир Алексеевич, обвиняется в шпионаже против Голландии.

Потом сняли с дыбы и отвели в камеру-одиночку.

За спиной захлопнулась дверь, и Глухов вдруг почувствовал, как страшно устал за это утро. На грудь давила непомерная тяжесть, мешала дышать, он прислонился к стене, медленно осел на пол. Мысли путались, пытался остановить дрожь в теле, не получалось.

«Шпионаж…» – стучали в висках слова переводчика, зачитывающего текст ордера. «Государственный преступник…» Надо было успокоиться, взять себя в руки. Но не хватало сил подняться с пола.

Провал. Ясно было, что это провал. Но где он ошибся, где прокололся? Почему не почувствовал слежки? Время от времени наружка, конечно, повисала на хвосте. Но все как обычно, в пределах нормы. Ни ажиотажа, ни усиления интереса к себе не заметил.

В том-то и дело, что не заметил. Но это совсем не значит, что ее не было.

Он устало прикрыл ладонью глаза. Свет в камере был такой яркий, что пробивался сквозь ладонь, проникая под закрытые веки, словно пытался выжечь яблоки глаз.

«Что ж, неплохой метод психологического давления. Держись, Володя, – усмехнулся он про себя, – сколько подобных сюрпризов тебе еще уготовано».

5 ноября 1918 года было создано Главное разведывательное управление (ГРУ) – орган внешней разведки Вооруженных сил Российской Федерации.

Война неизбежна

Один из самых известных советских разведчиков – Рихард Зорге. Он работал пресс-секретарем в немецком посольстве в Токио и за несколько месяцев до начала войны предупреждал руководство СССР о нападении Германии. Однако резидентура Зорге еще с 1937 года попала под подозрение, поэтому ее сообщения приходили с пометкой «политически неполноценной». С марта 1941 года Зорге передавал донесения о надвигающейся войне. Зорге был не единственным советским разведчиком, предупреждавшим о скорой войне. К сожалению, должного внимания этой информации не уделили.

Сеть «товарища Гарри»

В конце 1930-х советский разведчик Генри Робинсон создал в Европе надежную агентурную сеть, специализировавшуюся на добывании информации в области разработки военной техники. Агенты Робинсона сообщали об устройстве военных заводов и оборудования не только в Германии, но во Франции, Англии, Италии и других странах. Особую ценность представляла информация о производстве и разработке новых видов вооружения. Робинсон посылал в Центр образцы новых снарядов, немецких противогазов, кислородных приборов для летчиков, образцы брони для танков. После начала Второй мировой войны агентура Робинсона сосредоточилась на разведдеятельности против Германии. В Москву отправлялись сообщения о переброске войск и планах немецкого командования. Робинсон был одним из тех агентов, который сообщил о готовящемся нападении на СССР.

Люци

С 1942 году на советскую разведку стал работать один из самых результативных ее агентов – Рудольф Ресслер по кличке «Люци». Через разведгруппу советского агента Шандора Радо он передавал важнейшую информацию о немецком вооружении и маневрах гитлеровской армии. Информация Ресслера внесла весомый вклад в победу советских войск на Курской дуге: подробности об операции «Цитадель» появились в Москве за несколько месяцев до ее начала. Ресслер передавал информацию и о немецкой технике, в частности он сообщил в Москву характеристики танка «Пантера».

Красная капелла

Во время Второй мировой войны в Европе действовала обширная антифашистская разведывательная сеть, позже получившая название «Красной капеллы». В ее состав входили разведчики и участники Сопротивления из разных стран, в том числе и агенты ГРУ. Одной из ключевых фигур в работе «Красной капеллы» был советский разведчик Анатолий Гуревич. Он доложил в Москву о том, что Германия готовится к войне с СССР еще в марте 1940 года. А в 1941 году Гуревич заранее сообщил о планируемом наступлении немцев на Кавказ и Сталинград. Это обеспечило советской армии стратегическое преимущество при отражении ударов.

Крона

К началу 1940-х советский агент Ян Черняк создал на территории Германии разведывательную сеть под кодовым названием «Крона». Черняку удалось завербовать свыше двух десятков агентов, которые поставляли важнейшую информацию о разработках немецкого вооружения и стратегических планах Гитлера. В 1941 году Черняк добыл для советского командования копию плана «Барбаросса». Благодаря информации агентов Черняка удалось создать радиолокационные станции, которые могли противодействовать налетам фашистской авиации. Черняк передавал сведения о немецких танках и артиллерии, о разработках реактивного и химического оружия, о радиотехнических разработках. Только за 1944 год он передал более 12 000 листов с детальной технической информацией и более 60 образцов радиоаппаратуры. Накануне Курской битвы Черняк передал информацию о новейших на тот момент немецких танках «Тигр» и «Пантера». В отличие от «Красной капеллы», разоблаченной гитлеровской контрразведкой, агентурная сеть «Крона» избежала этой участи. Ни один из агентов Черняка не был разоблачен.

Атомные секреты

Разработка атомного оружия – важнейшая задача, стоявшая перед СССР после завершения Второй мировой войны. И без разведки здесь, конечно же, не обошлось. На добывание западных секретов в области атомного оружия были направлены усилия большого количества агентов ГРУ. Важнейшей фигурой в этой операции стал немецкий физик Клаус Фукс. Над созданием ядерного оружия он работал с 1941 года в составе британского проекта «Тьюб Эллойс». В том же году Фукс впервые связался с советской разведкой и передал СССР первую информацию. Эти материалы заставили Москву ускорить разработку атомной бомбы: в 1942 году вышло постановление ГКО № 2352сс «Об организации работ по урану». В Англии через агента ГРУ Рут Вернер (она же Урсула Кучински, она же – «Соня») Клаус Фокс передавал советской стороне данные о ядерных разработках вплоть до 1943 года, когда вместе со своими коллегами отправился в США. В рамках проекта «Манхеттен» американские и британские ученые объединили усилия по созданию атомной бомбы. Фукс был допущен ко всем этапам разработки. Секретные сведения он передавал через советского связного Гарри Голда – химика из Филадельфии, завербованного еще в 1936 году. Всего с 1941 по 1943 гг. от Клауса Фокса было получено более 570 листов с материалами по урановому проекту. Информация, добытая советскими агентами, значительно ускорила разработку ядерного оружия в СССР.

Сеть Артура Адамса

Другим важным источником информации об американском ядерном проекте была агентурная сеть резидента ГРУ Артура Адамса. В январе 1944 года Адамсу удалось завербовать ученого, кодовое имя которого обозначалось как «Кемп» (настоящее имя до сих пор неизвестно). Ученый передал советскому агенту около 1000 страниц секретных материалов и образцы урана и бериллия. Всего с 1944 по 1946 гг. Адамс переправил в Москву более 10 000 страниц секретных материалов, касающихся разработки ядерного оружия, а также образцы веществ и оборудования. Несмотря на то, что сам Адамс в 1945 году был раскрыт, ни один из его агентов не был разоблачен.

Во времена «холодного противостояния» в середине прошлого века каждая из сторон пыталась получить как можно больше информации о своем политическом противнике. Использование ее в своих целях давало особые преимущества, поэтому проводилось множество секретных операций, плелись дипломатические интриги и заговоры с целью налаживания каналов для получения конкретных сведений из первых рук.

Подобные мероприятия обычно тщательно разрабатывались специальными секретными отделами, сотрудники которых проходили неоднократную проверку и внедрялись в доверие к противоположной стороне, работая, как сейчас принято говорить, «под прикрытием». Данные о таких операциях долгие годы хранились в секретных архивах различных военных организаций и лишь с течением времени, утратив свою актуальность, становились достоянием средств массовой информации и общественности.

Советские офицеры дают пояснения на месте обнаружения разведывательного туннеля

Одним из таких организованных разведкой США и Великобритании мероприятий стала операция «Золото» («Gold») или «Секундомер» («Stopwatch»), которая в Советском Союзе носила еще одно название – «Берлинский туннель». Эта операция по праву считается одной из самых масштабных в своем роде. Со дня раскрытия информации она привлекает к себе особое внимание журналистов, историков и просто заинтересованных лиц. Но, несмотря на подробное изучение материалов, которые были оформлены в виде восемнадцати научных исследований и одного кинофильма с участием главного действующего лица тех далеких событий, остаются открытыми еще многие вопросы.

Схожая операция под названием «Серебро» была благополучно проведена в 1952-ом году американцами, когда им удачно удавалось прослушивать все важные переговоры советских спецслужб на территории Австрии. Вдохновленные успехом, получив необходимый опыт и взаимодействуя на этот раз с коллегами из Великобритании, разведка США решила повторить проверенную схему, но теперь уже в Берлине.

Началу операции предшествовала длительная подготовка. Американцам было известно о том, что с конца 1940-ых советские спецслужбы, действующие на территории Германии и Австрии, решили отказаться от использования радиоканалов, сосредоточившись на воздушных и подземных кабельных линиях. С помощью сотрудников восточно-берлинского почтового ведомства, в число которых были внедрены агенты спецслужб, ЦРУ удалось заполучить подробные схемы расположения кабелей и информацию о порядке их использования. Недостающую информацию дала карта, содержащая указания на месторасположение кабелей, добытая в немецком министерстве почт и коммуникаций. Поиск и вербовка новых агентов в Дрездене и Магдебурге дала возможность узнать все нюансы о функционировании советских линий связи. На основании полученных сведений американцы, начиная с весны 1953-го, уже могли прослушивать интересующие их телефонные линии с 23 до 2 часов ночи. Однако этого им было мало, их прельщала перспектива осуществлять постоянный контроль за поступающей по советским каналам информацией.

Для достижения поставленной цели в августе 1953-го года на одобрение директора ЦРУ Аллена Даллеса был представлен план по строительству подземного туннеля, длина которого составляла 600 метров. Половина туннеля должна была пролегать под зоной советской оккупации. Даллес утвердил проект в январе 1954-го, а уже через три недели были начаты подготовительные работы по строительству объекта, начальным этапом которых стало возведение специального бункера, маскирующего вход в туннель.

Аллен Уэлш Даллес родился в 1893-ем году. Его дедушка по материнской линии работал послом США в Испании, России и Мексике. Старший брат Джон был Государственным секретарём при Эйзенхауэре. Аллен окончил престижный Принстонский университет. В юности много путешествовал и даже успел поработать школьным учителем в Китае и Индии. На службе США Даллес начал трудиться дипломатом. С 1926-го года он совмещал работу на правительство с адвокатской практикой. Во время Второй мировой Даллеса поставили во главе разведцентра Управления стратегических служб (прообраз ЦРУ) в Берне.
Аллен Даллес являлся директором ЦРУ с 1953-го по 1961-ый годы. Именно он определил стиль работы этой организации и место в системе разведслужб Америки. После неудавшейся попытки вторжения на Кубу в 1961-ом году Даллес ушел в отставку. На пенсии он выпустил несколько автобиографичных книг. В 1969-ом Аллен Даллес скончался от воспаления лёгких.

Офицер Группы советских войск в Германии указывает на английские надписи на оборудовании в обнаруженном туннеле

Руководство ЦРУ не сомневалось в успехе начатого предприятия – все строительные работы проводились в условиях повышенной секретности, для осуществления плана выделялись достаточно большие средства, была приобретена суперсовременная английская техника. Ни один посторонний человек не допускался к проведению работ, а все наемные работники прибывали на территорию строительства в крытых грузовиках, чтобы не вызывать лишних подозрений. Меры секретности соблюдались при составлении планов строительства, круг людей, знающих об операции, был ограничен до минимума. Так на англо-американском совещании, проходившем в Лондоне в декабре 1953-го года, присутствовало лишь восемь человек. На заседании обсуждались вопросы дальнейшего сотрудничества американской и британской разведки, а также текущие проблемы строительства туннеля. Однако, несмотря на все вышеперечисленные меры безопасности, среди этой восьмерки, имеющей доступ к важной секретной информации, оказался человек, сотрудничавший с советскими спецслужбами. Его звали Джордж Блейк, и позднее он в столице Англии смог передать всю информацию об объекте, содержащуюся в протоколах совещания, резиденту КГБ Кондрашову. Впоследствии он достал еще немало полезных сведений о строительстве и ходе эксплуатации секретного туннеля, что позволило советским специальным службам находиться в курсе происходящего буквально из первых рук.

Согласно планам туннель копался на глубине пяти с половиной метров, а вход в него защищала огнеупорная железная дверь. Заканчивался он на советской территории в Восточном Берлине небольшой комнатой, из которой и происходило непосредственное подключение к каналам связи. Это помещение соединялось с залом, где была размещена специальная аппаратура для записи и обработки данных. Объект был введен в действие в середине 1955-го года. После завершения всех строительных работ было осуществлено подключение к интересующим американскую разведку линиям связи.

С этого момента и началось самое интересное, когда инициаторы операции «Золото» жадно впитывали каждое слово, которое фиксировала аппаратура. Советская сторона, соблюдая секретность и желая сохранить инкогнито Блейка, не разглашала о своей осведомленности и подкидывала противнику малозначимую информацию. Во избежание утечки сведений ни один советский подданный из работающих на территории Германии людей не владел информацией о секретном туннеле. Аллен Даллес периодически сообщал об успехах операции, которая была очень плодотворной. Ежедневно с трех прослушиваемых кабелей, состоявших из тысячи коммуникационных каналов, половина из которых в любое время суток были активна, снимались данные со 121 телефонной и 28 телеграфных линий. Позже американцы рапортовали о 443 тысячах записанных переговоров, по результатам которых аналитическими отделами было составлено 1750 донесений.

Изучая добытую информацию, американская разведка сообщала о важных сведениях касательно ядерной программы СССР, местах базирования судов и прочих объектов Балтийского флота, о данных, рассекречивающих более трехсот офицеров, работающих на ГРУ СССР, а также о других фактах из деятельности советской разведки. В соответствии с регулярными отчетами проводимой операции американцы находились в курсе всех политических намерений советской стороны, как в Берлине, так и на других территориях. Что из полученных сведений являлось ложью, а что правдой установить сегодня довольно проблематично. Однако американцев никто не держал за дураков, и советская контрразведка периодически «сливала» им достоверную информацию.

Без устали трудились сотрудники центра по обработке телефонных переговоров, состоящего из 317 человек. Его основной целью было анализировать информацию, которая поступала потоком. Работники переписали на бумагу каждый телефонный разговор из записанных на двадцати тысячах магнитных бобин, вмещающих по два часа переговоров. Помимо прослушивания советской стороны под внимание специальных служб попадали и разговоры немцев, которые также фиксировались, но не подвергались столь тщательному анализу. Из зафиксированных семидесяти пяти тысяч разговоров немцев на бумагу была переложена лишь четвертая часть записей. Кроме перечисленного персонала над обработкой информации, поступающей по телеграфным линиям, трудились еще 350 сотрудников. Им приходилось ежедневно снимать данные с телеграфной ленты длиною более одного километра. Работниками этого центра были перенесены на бумагу данные с восемнадцати тысяч шестичасовых бобин с советскими и с одиннадцати тысяч бобин с немецкими телеграммами, часть из которых были зашифрованы. К слову сказать, работы по расшифровке продолжались вплоть до конца сентября 1958-го года, спустя два года со дня обнаружения туннеля.

Нетрудно представить какие материальные затраты были необходимы для обеспечения беспрерывной работы столь трудоемкого процесса в течение одиннадцати месяцев и одиннадцати дней, которые просуществовал туннель. Согласно сведениям, предоставленным самими американскими спецслужбами, в целом на операцию «Золото» было потрачено более 60 миллионов нынешних долларов, в то время это было приблизительно 6,7 миллионов долларов. Скорее всего, эти цифры занижены.

Весной 1956-го года руководство СССР принимает решение о предании гласности факт существования секретного туннеля. Это преподносится как вопиющий акт нарушения международного права, и, разумеется, сразу же ставит перед американцами вопрос о правдивости всей обработанной ими информации. По этому поводу мнения специалистов ЦРУ разделились. Одни считали, что поскольку советская сторона знала о существовании «прослушки», по каналам передавалась заведомо ложная информация. Другие придерживались мнения, что полученные данные были правдивыми, но не имели особого значения для СССР, поэтому их засекречиванию не уделялось должное внимание.

Проблем, конечно, у разведки США возникло множество, но среди них самым важным встал вопрос о том, каким образом в СССР узнали о планируемой операции. Лишь в 1961-ом по показаниям некоего Голеневского, который будучи сотрудником польской разведки, передал руководству ЦРУ сведения об агенте советской стороны в МИ-6, стало известно о причастности Джорджа Блейка к провалу операции. Блейку, находившемуся на тот момент в Бейруте, было приказано вернуться в Лондон, якобы для получения нового назначения. Но по прибытии в штаб-квартиру SIS он был арестован и допрошен, а неопровержимые улики заставили агента сознаться в сотрудничестве с советской стороной. Причем основной акцент Блейк делал на том, что передавал информацию исключительно исходя их идейных соображений, а никак не под давлением со стороны КГБ. Даже настоятельные уговоры следователей признаться в обратном, дабы упростить судебное разбирательство, не заставили его изменить решение. В мае 1961-го года состоялся суд, который стал настоящей сенсацией и получил широкую огласку, как в иностранной, так и в советской прессе. По его решению Блейк был приговорен к сорока двум годам заключения. И он мог всю оставшуюся жизнь просидеть за решеткой, если бы по истечении четырех лет, 22 октября 1966-го, группа товарищей не помогла ему устроить побег из тюрьмы Уормвуд-Скрабс, а затем не переправила его в Москву.

Загадочная историческая личность Михал Голеневский появился на свет в Польше в 1922-ом году. Он закончил всего четыре класса гимназии, после чего в 1945-ом вступил в армию, где сделал головокружительную карьеру. В звании подполковника в 1955-ом году он ушел в запас и продолжил свое образование, а уже на следующий год получил степень магистра политологии.

В это же время Михал стал сотрудничать с КГБ, работая на территории Швейцарии и Западной Германии. В 1958-ом году ЦРУ получило от Голеневского письмо с предложением стать двойным агентом. Несмотря на большой список советских разведчиков, выданных Михалом американским спецслужбам, руководство ЦРУ никогда не доверяло ему, считая по прежнему работником КГБ, «сливающим» второстепенных агентов для отвода внимания от действительно важных шпионов. Летом 1963 года Голеневский сумел добиться американского гражданства и покинул Польшу. За предательство у себя на родине его заочно приговорили к смертной казни.

Многие мотивы его поступков до сих пор остаются непонятными. Чего только стоит публичное заявление в 1960-ом году, что он является «цесаревичем Алексеем Романовым». В 1964-ом американская разведка отправила Голеневского в отставку, поскольку появились многочисленные свидетельства его психической неуравновешенности. Умер «цесаревич» в Нью-Йорке в июле 1993-го. Все последние годы он не переставал поливать грязью нашу страну и, особенно, православную церковь, так и не признавшую в нем потомка рода Романовых.

Сегодня мало кому известно подлинная биография Джорджа Блейка – удивительного человека, которого пресса когда-то окрестила «чемпионом разведки». Урожденный Джордж Бехар сменил фамилию, когда в 1942-ом ему срочно потребовалось перебраться в Англию, где он собирался продолжить свою борьбу с нацистами. Но, пройдя через всю территорию оккупированной Франции, Джордж был арестован во время пересечения испанской границы. Добившись освобождения, он все же попал в Англию, где в 1943-ем отправился добровольцем служить во флот. Позже он поступил в морское училище, а после его окончания был определен в подводники.

Жизнь Джорджа Блейка резко поменялась после того как в августе 1944-го года его перевели в британскую разведку, в голландскую секцию. По окончании войны, после капитуляции немцев, Блейк перебрался в Голландию для налаживания связей с заброшенными туда до войны британскими агентами. После войны основным объектом, интересующим британскую разведку, стал СССР, и уже имеющего опыт разведчика отправили в Гамбург, где Джордж сначала самостоятельно, а затем при содействии руководства изучил русский язык.

Резидентом SIS Блейк стал в октябре 1948-го года в Сеуле, где ему было поручено собрать сведения о восточных территориях Советского Союза. Но начавшаяся война в Корее нарушила планы и Джорджа вместе с другими представителями воюющей с Ким Ир Сеном стороны интернировали и отправили в лагерь. Весной 1951-го Блейку удалось передать через одного из корейских офицеров записку в посольство СССР, в которой содержалась просьба о встрече с представителем советской внешней разведки. Именно на этой встрече было сделано предложение о сотрудничестве, исходящее от Блейка, который сразу сообщил много ценной информации об английской МИ-6 и пообещал давать сведения обо всех разведывательных операциях, направленных против Советского Союза. Разве могло руководство советской разведки отказаться от столь лестного предложения?

По окончании корейской войны в 1953-ем году Джордж возвратился в Лондон, чтобы продолжить свою работу в секретной разведслужбе Великобритании. Вскоре его назначили заместителем главы отдела по разработке технических операций, функции которого состояли в организации секретного прослушивания за границей. Находясь на этом посту, Блейк передавал нашей стране ценные обзоры о разведке Англии, из которых, помимо прочего, советские спецслужбы могли узнать о том, насколько осведомлены политические противники о военных секретах Советского Союза. Когда в конце 1953-го на совместном секретном совещании ЦРУ и SIS, проходившем в Лондоне, было принято решение о начале операции по прокладке туннеля, Блейк сразу же поставил в известность Москву, которая решила ничего не предпринимать и использовать этот канал для дезинформации противоположной стороны.

Даже сегодня на вопрос: «Не жалеет ли он о том, что сделал?» Блейк с уверенностью отвечает, что считает свой выбор абсолютно правильным. Он говорит: «Мой выбор не связан с различными бытовыми мелочами, касающимися проживания в Советском Союзе, поскольку я всегда следовал своим личным идеалам, которые в определенный период времени и побудили меня стать советским агентом». Свою связь с Россией Джордж сравнивает с любовью к красивой, но довольно взбалмошной женщине, с которой человек готов прибывать до конца дней и в радости, и в горе.

В 1956-ом году существование секретного туннеля стало угрожать безопасности СССР. Хрущев принял решение о раскрытии этой информации для широких масс, чтобы дискредитировать противников на политической арене. Для этого были использованы неблагоприятные погодные условия, которые якобы случайно способствовали обнаружению загадочного кабеля в месте повреждения линий связи на территории Восточного Берлина.

Фактически провал столь крупной операции, на которую были потрачены миллионы, крайне негативно отразился на дальнейшей карьере не только самого Аллена Даллеса, но и членов его семьи, которые также занимали высокие государственные должности. На основе рассматриваемых событий Джорджем Блейком, полковником внешней разведки, были написаны две книги: «Прозрачные стены» и «Другого выбора нет». А в апреле 2012-го года на телеканалах России транслировался новый художественно-документальный фильм, символически названный «Выбор агента Блейка», в котором принял участие главный герой, разрушивший операцию «Золото» и вызвавший в свое время в мире широкий общественный резонанс.

11 ноября 2012-го года, в день своего 90-летия, кавалер многих почетных наград и званий, заслуженный разведчик Джордж Блейк получил множество поздравлений, среди которых было и приветствие от Владимира Путина. Президент Российской Федерации благодарил полковника за успешное выполнение поставленных перед ним задач в непростое для всего мира время.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter