Анализ поэмы "облако в штанах". Анализ поэмы "облако в штанах" IV. Заключительное слово учителя

(сочинение разбито на страницы)

Поэма "Облако в штанах" была написана в 1914-1915 годах. Это одно из ранних произведений Маяковского.

Первое, что бросается в глаза в нем,- необычность названия. Что это такое - "облако в штанах" и почему Маяковский выбирает именно это странное название? Первоначальное название поэмы было изменено цензурой.

В одном из своих выступлений Маяковский говорил: "Оно ("Облако в штанах") начато письмом в 1913/14 году и сначала называлось "Тринадцатый апостол". Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: "Что вы, на каторгу захотели?" Я сказал, что ни в коем случае, что это меня никак не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили - как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: "Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите - буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах".

Провозгласив свою поэму катехизисом, Маяковский, соответственно, строил ее в форме вопросов и ответов, которые должны были сводиться к четырем провозглашенным отрицаниям. Обращаясь к формальным признакам, можно предположить, что четырехчастная поэма и четыре отрицания, выдвинутые самим Маяковским, обусловят композицию поэмы. Таким образом, приступая к анализу текста, мы можем исходить из следующих предпосылок. Во-первых, поэма должна быть построена в форме вопросов и ответов. Во-вторых, в поэме уживаются лирика и грубость. В-третьих, каждой части поэмы соответствует определенная идея. Исходя из этих предпосылок, Маяковский в первой главе ставит вопрос, что такое любовь и какая она может быть?

Будет любовь или нет?

Большая или крошечная?

Действительно, в этой главе, эмоционально насыщенной, Маяковский пишет о любви, однако было бы неверно полагать, что здесь даются, как положено в катехизисе, какие-то рассуждения о любви. Вся глава - это не трактат о любви, а переживания поэта, выплеснутые наружу. В этой главе нет рассуждений, присутствуют только эмоции. Точнее эту главу можно определить не как "Маяковский о любви", а как "Маяковский о своей любви". Отвергнутая любовь приводит поэта к отрицанию любви вообще. Отсюда возникает первое противоречие лирики и грубости. Грубость - это реакция влюбленного поэта на то, что отвергли его чувства.

Вторая глава, по замыслу поэта, посвящена искусству. Она прямо начинается с отрицания всего того, что было создано в искусстве предшествующих эпох:

Славьте меня!

Я великим не чета.

Я над всем, что сделано,

Что книги!

Из всех видов искусств Маяковский обращается только к поэзии. И это естественно, потому что поэзия ему ближе всего. Что же думает поэт о современной ему поэзии? Маяковский полагает, что поэзия в классическом рафинированном виде изжила себя. Она слишком оторвалась от реальной жизни и от реального языка, на котором говорит народ. Маяковский гиперболизирует этот разрыв. Он пишет:

Гримируют городу Крупны и Круппчики

грозящих бровей морщь,

умерших слов разлагаются трупики,

только два живут, жирея -

"сволочь"

Анализ поэмы Маяковского "Облако в штанах"

Первоначальное название поэмы – "Тринадцатый апостол" – было заменено цензурой. Маяковский рассказывал: «Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: “Что вы, на каторгу захотели?” Я сказал, что ни в каком случае, что это ни в коем случае меня не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это – вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили – как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: "Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите, буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах"»1.

Первое издание поэмы (1915) содержало большое количество цензурных купюр. Полностью, без купюр поэма вышла в начале 1918 года в Москве с предисловием В. Маяковского: «"Облако в штанах"... считаю катехизисом сегодняшнего искусства: “Долой вашу любовь!”, “Долой ваше искусство!”, “Долой ваш строй!”, “Долой вашу религию” – четыре крика четырех частей».

Каждая часть поэмы выражает определенную идею. Но саму поэму нельзя строго делить на главы, в которых последовательно выражены четыре крика «Долой!». Поэма вовсе не разграфлена на отсеки со своим «Долой!», а представляет собой целостный, страстный лирический монолог, вызванный трагедией неразделенной любви. Переживания лирического героя захватывают разные сферы жизни, в том числе и те, где господствуют безлюбая любовь, лжеискусство, преступная власть, проповедуется христианское терпение. Движение лирического сюжета поэмы обусловлено исповедью героя, временами достигающей высокого трагизма (первые публикации отрывков из «Облака» имели подзаголовок «трагедия»).

Первая часть поэмы – о трагической неразделенной любви поэта. Она содержит невиданной силы ревность, боль, взбунтовались нервы героя: «как больной с кровати, спрыгнул нерв», затем нервы «скачут бешеные, и уже у нервов подкашиваются ноги».

Автор поэмы мучительно спрашивает: «Будет любовь или нет? Какая – большая или крошечная?» Вся глава – это не трактат о любви, а выплеснутые наружу переживания поэта. В главе отражены эмоции лирического героя: «Алло! Кто говорит? Мама? Мама! Ваш сын прекрасно болен! Мама! У него пожар сердца». Любовь лирического героя поэмы отвергли (Это было, было в Одессе; «Приду в четыре», – сказала Мария2. / Восемь. / Девять. / Десять... Упал двенадцатый час, / как с плахи голова казненного; Вошла ты, / резкая, как «нате!», / муча перчатки замш, / сказала: «Знаете – / я выхожу замуж»), и это приводит его к отрицанию любви-сладкоголосого песнопения, потому что подлинная любовь трудная, это любовь-страдание.

Его представления о любви вызывающе, полемично откровенны и эпатирующи: «Мария! Поэт сонеты поет Тиане3, // а я / весь из мяса, человек весь – // тело твое просто прошу, // как просят христиане – // “Хлеб наш насущный – / даждь нам днесь”». Для лирического героя любовь равнозначна самой жизни. Лирика и грубость здесь внешне противоречат друг другу, но с психологической точки зрения реакция героя объяснима: его грубость – это реакция на отвержение его любви, это защитная реакция.

В. Каменский, спутник Маяковского по поездке в Одессу, писал о Марии, что она была совершенно необыкновенной девушкой, в ней «сочетались высокие качества пленительной внешности и интеллектуальная устремленность ко всему новому, современному, революционному...» «Взволнованный, взметенный вихрем любовных переживаний, после первых свиданий с Марией, – рассказывает В. Каменский, – он влетел к нам в гостиницу этаким праздничным весенним морским ветром и восторженно повторял: “Вот это девушка, вот это девушка!”... Маяковский, еще не знавший любви, впервые изведал это громадное чувство, с которым не мог справиться. Охваченный “пожаром любви”, он вообще не знал, как быть, что предпринять, куда деться».

Неутоленные, трагичные чувства героя не могут сосуществовать с холодным суесловием, с рафинированной, изысканной литературой. Для выражения подлинных и сильных чувств улице не хватает слов: «улица корчится безъязыкая – ей нечем кричать и разговаривать». Поэтому автор отрицает все то, что было прежде создано в сфере искусства:

Я над всем, что сделано,

Ставлю «nihil».

Из всех видов искусства Маяковский обращается к поэзии: она слишком оторвалась от реальной жизни и от реального языка, которым говорит улица, народ. Поэт гиперболизирует этот разрыв:

умерших слов разлагаются трупики.

Для Маяковского важна душа народа, а не его внешний облик («Мы от копоти в оспе. Я знаю – солнце померкло б, увидев наших душ золотые россыпи»). Теме поэзии посвящена и третья глава:

А из сигаретного дыма / ликерною рюмкой

вытягивалось пропитое лицо Северянина.

Как вы смеете называться поэтом

И, серенький, чирикать, как перепел.

Сегодня / надо / кастетом / кроиться миру в черепе.

Лирический герой заявляет о своем разрыве с предыдущими поэтами, с «чистой поэзией»:

От вас, которые влюбленностью мокли,

От которых / в столетие слеза лилась,

уйду я, / солнце моноклем

вставлю в широко растопыренный глаз.

Еще одно «долой» поэмы – «долой ваш строй», ваших «героев»: «железного Бисмарка», миллиардера Ротшильда и кумира многих поколений – Наполеона. «На цепочке Наполеона поведу, как мопса», – заявляет автор.

Через всю третью главу проходит тема крушения старого мира. В революции Маяковский видит способ покончить с этим ненавистным строем и призывает к революции – к этому кровавому, трагичному и праздничному действу, которое должно выжечь пошлость и серость жизни:

Идите! / Понедельники и вторники

окрасим кровью в праздники!

Пускай земле под ножами припомнится,

кого хотела опошлить!

Земле, / обжиревшей, как любовница,

которую вылюбил Ротшильд!

Чтоб флаги трепались в горячке пальбы,

как у каждого порядочного праздника –

выше вздымайте, фонарные столбы,

окровавленные туши лабазников.

Автор поэмы прозревает грядущее будущее, где не будет безлюбой любви, буржуазной рафинированной поэзии, буржуазного строя и религии терпения. И сам он видит себя «тринадцатым апостолом», «предтечей» и глашатаем нового мира, призывающим к очищению от бесцветной жизни:

Я, обсмеянный у сегодняшнего племени,

как длинный скабрезный анекдот,

вижу идущего через горы времени,

которого не видит никто.

Где глаз людей обрывается куцый,

главой голодных орд,

в терновом венце революций

грядет шестнадцатый год.

А я у вас – его предтеча!

Герой стремится переплавить свою неутоленную боль, он как бы поднимается на новую высоту в своих личных переживаниях, стремясь уберечь будущее от унижений, выпавших на его долю. И он прозревает, чем закончится его горе и горе многих – «шестнадцатым годом».

Герой проходит в поэме тягостный путь взлетов и падений. Это стало возможным потому, что сердце его полно самых глубоких личных переживаний. В четвертую главу поэмы возвращается безысходная тоска по возлюбленной. «Мария! Мария! Мария!» – надрывно звучит имя рефреном, в нем – «рожденное слово, величием равное Богу». Сбивчивы и бесконечны мольбы, признания – ответа Марии нет. И начинается дерзкий бунт против Всевышнего – «недоучки, крохотного божика». Бунт против несовершенства земных отношений и чувств:

Отчего ты не выдумал,

чтоб было без мук

целовать, целовать, целовать?!

Лирический герой поэмы – «красивый двадцатидвухлетний». С максимализмом входящего в жизнь молодого человека выражена в поэме мечта о времени, лишенном страданий, о грядущем бытии, где восторжествуют «миллионы огромных чистых любвей». Тема личных, непреодоленных потрясений перерастает в прославление будущего счастья.

Автор разочаровывается в нравственной силе религии. Революция, по Маяковскому, должна принести не только социальное освобождение, но и нравственное очищение. Антирелигиозный пафос поэмы был резко вызывающим, отталкивая одних и привлекая других. Например, М. Горького «поразила в поэме богоборческая струя». «Он цитировал стихи из “Облака в штанах” и говорил, что такого разговора с богом он никогда не читал... и что господу богу от Маяковского здорово влетело»4.

Я думал – ты всесильный божище,

а ты недоучка, крохотный божик.

Видишь, я нагибаюсь, / из-за голенища

достаю сапожный ножик.

Крылатые прохвосты! / Жмитесь в раю!

Ерошьте перышки в испуганной тряске!

Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою

отсюда до Аляски!

Эй, вы! Небо! / Снимите шляпу! Я иду!

Вселенная спит,

положив на лапу

с клещами звезд огромное ухо.

Особенности поэтики Маяковского

Поэме В. Маяковского "Облако в штанах" (как и другим его произведениям) свойственны гиперболизм, оригинальность, планетарность сравнений и метафор. Их чрезмерность порой создает трудности для восприятия. М. Цветаева, например, любившая стихи Маяковского, считала, что «Маяковского долго читать невыносимо от чисто физической растраты. После Маяковского нужно долго и много есть».

На трудность читать и понимать Маяковского обращал внимание еще К.И. Чуковский: «Образы Маяковского удивляют, поражают. Но в искусстве это опасно: для того, чтобы постоянно изумлять читателя, никакого таланта не хватит. В одном стихотворении Маяковского мы читаем, что поэт лижет раскаленную жаровню, в другом, что он глотает горящий булыжник, затем – вынимает у себя из спины позвоночник и играет на нем, как на флейте. Это ошеломляет. Но когда на других страницах он выдергивает у себя живые нервы и мастерит из них сетку для бабочек, когда он делает себе из солнца монокль, мы уже почти перестаем удивляться. А когда он затем наряжает облако в штаны (поэма "Облако в штанах"), спрашивает нас:

Вот, / хотите, / из правого глаза / выну

целую цветущую рощу?!

читателю уже все равно: хочешь – вынимай, не хочешь – нет. Читателя уже не проймешь. Он одеревенел»5. В своей экстравагантности Маяковский порой однообразен и потому его поэзию немногие любят.

Но ныне, после отшумевших совсем недавно бурных споров о Маяковском, попыток некоторых критиков сбросить самого Маяковского с парохода современности, вряд ли стоит доказывать, что Маяковский – это неповторимый, оригинальный поэт. Это поэт улицы и в то же время тончайший, легко ранимый лирик. В свое время (в 1921 году) К.И. Чуковский написал статью о поэзии А. Ахматовой и В. Маяковского – «тихой» поэзии одного и «громкой» поэзии другого поэта. Совершенно очевидно, что стихи этих поэтов не схожи, даже полярно противоположны. Кому же отдает предпочтение К.И. Чуковский? Критик не только противопоставляет стихи двух поэтов, но и сближает, потому что их объединяет присутствие в них поэзии: «Я, к своему удивлению, одинаково люблю обоих: и Ахматову, и Маяковского, для меня они оба свои. Для меня не существует вопроса: Ахматова или Маяковский? Мне мила и та культурная, тихая, старая Русь, которую воплощает Ахматова, и та плебейская, бурная, площадная, барабанно-бравурная, которую воплощает Маяковский. Для меня эти две стихии не исключают, а дополняют одна другую, они обе необходимы равно»6.

Визитная карточка дореволюционного Маяковского - футуриста, чьи тексты обещают что-то большее, чем футуризм. Поэт, объявивший себя голосом улицы, сгорает от любви к женщине по имени Мария, отрицает старое искусство и бросает вызов Богу, и всё это со страстью и словесной изобретательностью, которой ещё не было в русской поэзии.

комментарии: Светлана Казакова

О чём эта поэма?

«Облако в штанах» — поэма Владимира Маяковского в четырёх частях, которую автор называл «катехизисом Краткое изложение основных догматов христианства (с древнегреческого κατηχισμός — поучение). Обычно катехизис излагается в форме вопросов и ответов. В переносном смысле под катехизисом понимают любое хрестоматийное произведение, которое содержит в себе свод неких непреложных правил. ⁠ сегодняшнего искусства». Композиция «тетраптиха» отражала бунтарский дух произведения: «долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» — четыре крика четырёх частей». Поэт — «красивый, двадцатидвухлетний» — предстаёт влюблённым, сгорающим от страсти к женщине по имени Мария, анархистом, отрицающим старое искусство и воспевающим улицу, «тринадцатым апостолом», призывающим к революции, и, наконец, человеком, бросающим вызов самому Богу. Он ставит «nihil» («ничто») над всем, что сделано до него, и объявляет себя новым Заратустрой Пророк (не ранее XII — не позднее VI века до н. э.). Автор «Авесты» — священного писания зороастризма. По преданию, Заратустра получил его от бога Ахура-Мазды. Именно в учении Заратустры впервые встречаются концепции ада и рая, личной ответственности человека за свои поступки и посмертного суда. В книге Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра», вышедшей в 1883 году, древний пророк становится носителем совершенно других идей: он предрекает возникновение сверхчеловека, свободного от нравственных догм; Ницше считал, что именно Заратустра создал мораль, поэтому она должна быть разрушена от его имени. Маяковского интересует именно Заратустра в ницшеанском смысле. ⁠ .

Владимир Маяковский. 1914 год

Когда она написана?

Как она написана?

Владимир Маяковский. Рулетка. 1915 год.

DEA / E. LESSING/De Agostini/Getty Images

Что на неё повлияло?

В рецензиях на поэму довольно часто упоминали американского поэта Уолта Уитмена, на которого якобы ориентировался Маяковский. Так, критик Василий Львов-Рогачевский в книге «Имажинизм и его образоносцы» писал о Маяковском: «Этому бойцу, выросшему на стихах и ритмах Уитмена, сродни душа города». Сергей Буданцев также проводил параллель между Маяковским и Уитменом: «Такая фраза: «Я весь из мяса» — приводит на память Уолта Уитмена: «Я — Уитмен, я — космос, я — сын Мантагана, я из мяса» 3 Владимир Маяковский. Облако в штанах. К 100-летию первого издания. Статьи, комментарии, критика / Сост. Д. Карпов. М.: Государственный музей В. В. Маяковского, 2015. С. 106. ⁠ . Чуковский вспоминал о том, что американский поэт действительно произвёл на Маяковского сильное впечатление: «Как известно, и Владимир Маяковский в начале своей литературной работы творчески воспринял и пережил поэзию «Листьев травы». Его главным образом интересовала роль Уитмена как разрушителя старозаветных литературных традиций, проклинаемого «многоголовой вошью» мещанства». При этом «Маяковский никогда не был подражателем Уитмена, никогда Уитмен не влиял на него так неотразимо и сильно, как Байрон на Мицкевича или Гоголь на раннего Достоевского. Маяковский уже к двадцатидвухлетнему возрасту сложился в самобытного поэта — со своей собственной темой, со своим собственным голосом» 4 Чуковский К. И. Мой Уитмен. М.: Прогресс, 1969. C. 279-280. ⁠ .

На поэтику «Облака в штанах» мог повлиять и Хлебников. Коллега Маяковского по футуризму Кручёных не одобрил первое издание «Облака в штанах», а насчёт второй публикации без купюр высказался ещё более резко, иронично заметив, что Маяковский «с одной стороны, дописался «до пожаров сердца»… а с другой стороны — до влажного Хлебникова: любёнки, любята, небье лицо» и что «надо его футурнуть» 5 Никитаев А. Т. Поэма Маяковского «Облако в штанах» в откликах 1910-20-х годов // Маяковский продолжается: Сборник научных статей и публикаций архивных материалов. Вып. 1. М.: Государственный музей В. В. Маяковского, 2003. С. 73. ⁠ . Хлебниковское влияние ощутимо в неологизмах Маяковского: новые оттенки смысла возникают, когда к основе слова присоединяются различные суффиксы (например, «миллионы огромных чистых любовей / и миллион миллионов маленьких грязных любят»). При этом исследователи считают, что и «Облако в штанах» в свою очередь повлияло на дальнейшее творчество Хлебникова 6 Харджиев Н., Тренин В. Поэтическая культура Маяковского. М.: Искусство, 1970. C. 122. ⁠ .

Велимир Хлебников. 1920 год. Поэзия Хлебникова ощутимо повлияла на «Облако в штанах». «Облако», в свою очередь, оказало влияние и на дальнейшее творчество Хлебникова

Впервые отрывки из поэмы были опубликованы в альманахе «Стрелец. Сборник первый» в феврале 1915 года. 20 февраля Маяковский читал фрагменты из «Облака» (тогда называвшегося «Тринадцатый апостол») на вечере в артистическом подвале «Бродячая собака».

В июле того же года Маяковский познакомился с Эльзой Каган (Триоле) ⁠ , Лилей и Осипом Бриками. Эта встреча, которую Маяковский называл «радостнейшей датой» 7 Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. М.: ГИХЛ, 1960. C. 56. ⁠ , непосредственно повлияла на судьбу «Облака в штанах». В своих воспоминаниях Лиля Брик описывала оглушительное впечатление, которое произвела поэма на слушателей в тот вечер: «Маяковский ни разу не переменил позы. Ни на кого не взглянул. Он жаловался, негодовал, издевался, требовал, впадал в истерику, делал паузы между частями. <…> Первый пришёл в себя Осип Максимович. Он не представлял себе! Думать не мог! Это лучше всего, что он знает в поэзии!.. Маяковский — величайший поэт, даже если ничего больше не напишет» 8 Брик Л. Из воспоминаний // «Имя этой теме: любовь!» Современницы о Маяковском / Вступ. ст. сост., коммент. В. А. Катанян. М.: Дружба народов, 1993. C. 88-89. ⁠ . Узнав, что произведение до сих пор не опубликовано полностью, Осип Брик выступил как меценат и первый издатель поэмы, вышедшей под маркой типографии товарищества «Грамотность».

В первом издании (сентябрь 1915 года) авторский замысел «Облака в штанах» был нарушен из-за вмешательства цензуры. Все провокационные места были изъяты из текста. Лиля Брик вспоминала: «Мы знали «Облако» наизусть, корректуры ждали, как свидания, запрещённые места вписывали от руки. Я была влюблена в оранжевую обложку, в шрифт, в посвящение и переплела свой экземпляр у самого лучшего переплётчика в самый дорогой кожаный переплёт с золотым тиснением, на ослепительно белой муаровой подкладке. Такого с Маяковским ещё не бывало, и он радовался безмерно» 9 Брик Л. Из воспоминаний // «Имя этой теме: любовь!» Современницы о Маяковском / Вступ. ст. сост., коммент. В. А. Катанян. М.: Дружба народов, 1993. C. 90. ⁠ .

Литературно-художественный альманах «Стрелец», сборник первый. Петроград, 1915 год. В этом сборнике были впервые опубликованы отрывки из «Облака в штанах»

Как её приняли?

Литераторы, близкие футуристическому кругу, в основном с восхищением отзывались о произведении. Так, Виктор Шкловский увидел в творении Маяковского рождение «новой красоты», а первый издатель поэмы Осип Брик опубликовал в альманахе «Взял. Барабан футуристов» восторженную рецензию «Хлеба!», в которой противопоставил поэму Маяковского поэзии символистов, акмеистов и эгофутуристов: «Мы ели пирожные, потому что нам не давали хлеба. <…> Сосали, пережёвывали, захлёбываясь, глотали эту сахарную снедь, вымазывая патокой губы и души. Потом валялись на всём, что помягче: куда деться от тошноты. Радуйтесь, кричите громче: у нас опять есть хлеб!» 10 Владимир Маяковский. Облако в штанах. К 100-летию первого издания. Статьи, комментарии, критика / Сост. Д. Карпов. М.: Государственный музей В. В. Маяковского, 2015. С. 103-109. C. 91. ⁠ . Николай Асеев писал, что «критики потеряли язык». Виктор Ховин Виктор Романович Ховин (1891-1944) — литературный критик и издатель. Ховин был близок к эгофутуристам круга Игоря Северянина: под его началом издавался критический альманах «Очарованный странник», вышел поэтический сборник «Мимозы льна». После революции Ховин выпускает журнал «Книжный угол», где публиковались Юрий Тынянов, Виктор Шкловский, Василий Розанов. Последний становится одним из главных литературных интересов Ховина — он издаёт книги Розанова и основывает кружок по изучению его творчества. В 1924 году критик эмигрировал, во Франции основал собственное издательство. Во время войны Ховина депортировали в Освенцим, где он погиб. ⁠ в статье «Великолепные неожиданности» называл поэму «кровавыми лоскутками сердца современности». Лингвист и литературовед Григорий Винокур отзывался о Маяковском так: «Горящим сердцем, зажигающим такие молнии, любуемся мы!»

Впрочем, в футуристическом лагере звучали и другие оценки. Вадим Шершеневич — в будущем лидер имажинистов — упрекал Маяковского в недостатке вкуса, однако всё-таки называл поэму «почти произведением искусства, что по нынешним временам большая редкость». Ко второму её изданию Шершеневич отнёсся хуже: по его словам, «там было больше богоругания», чем «мощи богохульства». Разочарован был Алексей Кручёных: он счёл, что в поэме «по обыкновению, много слов и мало образования», а ещё в ней стала окончательно ясна любовь Маяковского «к штанам, юбкам, проституткам и проч.». Раздражала Кручёных и сентиментальность — «мама, небье (небесное)».

Поэма произвела сильное впечатление не только на круг футуристов, но и на некоторых акмеистов и символистов. Георгий Иванов отметил, что поэма, «несмотря на грубость, сомнительный вкус и ляпсусы, всё же ярка и интересна» 11 Никитаев А. Т. Поэма Маяковского «Облако в штанах» в откликах 1910-20-х годов // Маяковский продолжается: Сборник научных статей и публикаций архивных материалов. Вып. 1. М.: Государственный музей В. В. Маяковского, 2003. С. 71. ⁠ . Примечательна также реакция Горького: «Он цитировал стихи из «Облака в штанах» и говорил, что такого разговора с Богом он никогда не читал, кроме как в Книге Иова, и что Господу Богу от Маяковского «здорово влетело» 12 Катанян В. А. Маяковский: Хроника жизни и деятельности / Отв. ред. А. Е. Парнис. 5-е изд., доп. М.: Совет. писатель, 1985. C. 108. ⁠ . Неожиданной была реакция Ильи Репина, услышавшего чтение Маяковского в Куоккале летом 1915 года. Художник не жаловал футуристов, однако произведение его поразило 13 Чуковский К. И. Маяковский // Маяковский в воспоминаниях современников. М.: Гослитиздат, 1963. C. 131-134. ⁠ :

«Вот они оба очень любезно, но сухо здороваются, и Репин, присев к столу, просит, чтобы Маяковский продолжал своё чтение.

Маяковский начинает своего «Тринадцатого апостола» (так называлось тогда «Облако в штанах») с первой строки. На лице у него вызов и боевая готовность. Его бас понемногу переходит в надрывный фальцет:

Это опять расстрелять мятежников

грядёт генерал Галифе!

Я жду от Репина грома и молнии, но вдруг он произносит влюблённо:

— Браво, браво!

И начинает глядеть на Маяковского с возрастающей нежностью. И после каждой строфы повторяет:

— Вот так так! Вот так так!

Репин всё ещё не в силах успокоиться и в конце концов говорит Маяковскому:

— Я хочу написать ваш портрет! Приходите ко мне в мастерскую.

Это было самое приятное, что мог сказать Репин любому из окружавших его».

Маяковский с Корнеем Чуковским и его сыном Борисом. 1915 год. Большую часть поэмы Маяковский написал в дачном посёлке Куоккала близ Петрограда (современное Репино), где в то время жили Чуковский и Илья Репин

Государственный музей В. В. Маяковского

«Облако в штанах» оставалось одним из самых ярких и обсуждаемых произведений поэта не только при его жизни, но и после гибели. О популярности поэмы свидетельствует письмо Маяковского в Госиздат от 30 мая 1926 года, где сказано, что 16 000 экземпляров тиража третьего издания поэмы были раскуплены всего за несколько месяцев.

Уже вскоре после первой публикации поэмы в печати появились пародии с названиями вроде «Звёзды всмятку» и «Штаны без облаков». Поэму переводили на иностранные языки: первый перевод фрагментов «Облака» на французский был сделан Романом Якобсоном в январе 1917 года, а уже в 1919 году появился полный перевод на польский язык в журнале Rydwan. Маяковский активно выступал с чтением поэмы в СССР и за границей — «Облако» всюду принимали с восторгом и просили читать на бис. После революции поэма, наконец опубликованная без купюр, в основном трактовалась как отражение социального бунта. В более поздних трактовках акцентируется внимание не столько на богоборчестве Маяковского, сколько на том, что «Облако» — это прежде всего любовная трагедия. Например, швейцарская исследовательница Анник Морар видит уникальность поэмы в том, что её «могут читать люди как революционного, так и лирического чувства» 14 Морар А. Горящие слова поэта-кузнеца Маяковского // 1913. Слово как таковое. СПб.: Европейский университет, 2014. С. 212. ⁠ .

Откуда взялось название «Облако в штанах»?

Маяковский. Киев, 1913 год

Государственный музей В. В. Маяковского

Владимир Маяковский. Казань, 1914 год

Государственный музей В. В. Маяковского

Что кроме названия изменила цензура при первом издании поэмы?

«Облако в штанах» существенно пострадало от цензуры, когда в сентябре 1915 года вышло первое издание (тираж 1050 экземпляров). Маяковский иронизировал в автобиографии «Я сам» над тем, что исключённые из текста слова были заменены точками: «Облако вышло перистое. Цензура в него дула. Страниц шесть сплошных точек. C тех пор у меня ненависть к точкам. К запятым тоже». Из поэмы были безжалостно вычеркнуты строки, в которых так или иначе упоминался Бог и другие религиозные образы:

в хорах архангелова хорала
бог, ограбленный, идёт карать!

А улица присела и заорала:
«Идёмте жрать!»

Также были исключены строки, призывающие к революции:

Где глаз людей обрывается куцый,
главой голодных орд,
в терновом венце революций
грядёт шестнадцатый год.

Не были оставлены без внимания и прямые призывы к восстанию:

Выньте, гулящие, руки из брюк —
берите камень, нож или бомбу,
а если у которого нету рук —
пришёл чтоб и бился лбом бы!

Наконец, были исключены места, в которых был особенно заметен кощунственный эротизм:

тело твоё просто прошу,
как просят христиане —
«хлеб наш насущный
даждь нам днесь».

Страстный, бунтарский финальный монолог поэта, обращённый к Богу, был исключён полностью. В предисловии ко второму изданию поэмы автор писал: «Долг мой восстановить и обнародовать эту искажённую и обезжаленную дореволюционной цензурой книгу». Однако даже в изуродованном виде поэма производила сильное впечатление — так, например, на первое издание поэмы отозвался Виктор Шкловский: «Цензурными вырезками превращённая в отрывки, притушенная, но и в этом виде огненная, вышла книга Маяковского «Облако в штанах». Из книги вырезано почти всё, что являлось политическим credo русского футуризма, остались любовь, гнев, прославленная улица и новое мастерство формы. <…> В поэме нет ни седых волос — старых рифм и размеров, ни старческой нежности прежней русской литературы — литературы бессильных людей» 21 Шкловский В. Вышла книга Маяковского «Облако в штанах» // Взял. Барабан футуристов. Пг: тип. Соколинского, 1915. С. 10. ⁠ . Когда в феврале 1918 года в издательстве «АСИС» (Ассоциация социалистического искусства) тиражом 1500 экземпляров вышло второе издание поэмы, уже без изъятий, Давид Бурлюк написал: «Насколько полнее, глубже, ярче это творение великого поэта теперь во всей полноте» 22 Никитаев А. Т. Поэма Маяковского «Облако в штанах» в откликах 1910-20-х годов // Маяковский продолжается: Сборник научных статей и публикаций архивных материалов. Вып. 1. М.: Государственный музей В. В. Маяковского, 2003. С. 72. ⁠ .

Типография товарищества «Грамотность». Петроград, 1915 год. Обложка и оформление автора

Издательство «АСИС». Москва, 1918 год

Издательство «Огонёк». Москва, 1925 год

В чём стилистическое и формальное новаторство поэмы?

Искусствовед Андрей Шемшурин, поэт Давид Бурлюк и Владимир Маяковский. 1914 год

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Кто был прототипом Марии и почему поэма посвящена Лиле Брик?

По всей вероятности, у героини поэмы несколько прототипов. Хотя женщиной, вдохновившей Маяковского на создание «Облака в штанах», считается Мария Денисова, сохранились свидетельства о том, что образ Марии был собирательным и первоначально писался с Сонки — Софьи Сергеевны Шамардиной. Об этом писала Лиля Брик в письме к Эльзе Триоле Эльза Триоле, до замужества Элла Каган (1896-1970), — писательница и переводчица, младшая сестра Лили Брик. В 22 года вместе с офицером Андре Триоле Каган уезжает из России во Францию — там она начинает писать книги на русском и французском языках, переводить Гоголя, Чехова, Маяковского. В 1928 году Триоле выходит замуж за поэта Луи Арагона, они вступают в Коммунистическую партию и вместе неоднократно посещают СССР. Триоле стала первой женщиной, получившей Гонкуровскую премию. ⁠ (20-26 января 1966 года): «Шамардина — это «Сонка». Володин серьёзный роман. Он любил её, но она от него ушла. Муж её (Адамович) был предсовнаркомом Белоруссии и в 37-м году застрелился. А Соня была 20 лет в нетях. Мы — Володя, Ося, я — очень <были> дружны с ними… Она — героиня «Облака» 28 Брик Л. Из воспоминаний // «Имя этой теме: любовь!» Современницы о Маяковском / Вступ. ст. сост., коммент. В. А. Катанян. М.: Дружба народов, 1993. C. 472. ⁠ . Приехавшая из Минска в Москву Шамардина училась на Бестужевских курсах, за ней ухаживал Северянин, который написал о ней как о Сонечке Амардиной в романе в стихах «Колокола собора чувств» (1923). Маяковский и Шамардина познакомились благодаря Корнею Чуковскому в 1913 году, их роман продлился полгода.

Главным прообразом возлюбленной в поэме стала Мария Денисова — молодая художница, с которой футурист познакомился в январе 1914 года в Одессе. По воспоминаниям Василия Каменского, который вместе с Маяковским и Бурлюком принимал участие в турне футуристов 1913-1914 годов, поэт испытывал к девушке сильные чувства: «Вернувшись домой, в гостиницу, мы долго не могли успокоиться от огромного впечатления, которое произвела на нас Мария Александровна. Бурлюк глубокомысленно молчал, наблюдая за Володей, который шагал по комнате, не зная, как быть, что предпринять дальше, куда деться с этой вдруг нахлынувшей любовью. <…> Он метался из угла в угол и вопрошающе твердил вполголоса: Что делать? Как быть? Написать письмо? <…> Но это не глупо? Сказать всё сразу? Она испугается…» 29 Каменский В. Жизнь с Маяковским. Пермь: Пушка, 2014. C. 145. ⁠

Марающий чёрный уголь жизни Маяковский превращает в алмаз

Давид Бурлюк

Драматическое расставание с девушкой, которая ответила отказом на предложение Маяковского и вскоре вышла замуж за другого, нашло отражение в сюжете поэмы:

Вошла ты,
резкая, как «нате»,
муча перчатки замш,
сказала:
«Знаете —
я выхожу замуж».

Мария Денисова до конца жизни поэта оставалась с ним в дружеских отношениях. Наконец, Роман Якобсон Роман Осипович Якобсон (1896-1982) — российский и американский лингвист. Одним из первых применил структурный анализ в языкознании и литературоведении, положил начало фонологии, занимался теорией перевода, повлиял на развитие русского формализма. Известен как основатель множества лингвистических кружков и школ. В 1920 году переехал в Чехословакию, оттуда в 1939 году из-за немецкой оккупации — в Северную Европу. В 1941 году эмигрировал в США, где преподавал в Гарвардском университете и Массачусетском технологическом институте. ⁠ предполагал, что среди прототипов Марии была художница Антонина Гумилина, влюблённая в Маяковского и близкая к его кругу.

Несмотря на то что поэма была написана ещё до знакомства с Лилей Брик, Маяковский решил посвятить «Облако в штанах» именно ей. Сама Лиля Брик объясняла это так: «Перед тем как напечатать поэму, Маяковский думал над посвящением. «Лиле Юрьевне Брик», «Лиле». Очень нравилось ему: «Тебе, Личика» — производное от «Лилечка» и «личико», — и остановился на «Тебе, Лиля». Когда я спросила Маяковского, как мог он написать поэму одной женщине (Марии), а посвятить её другой (Лиле), он ответил, что, пока писалось «Облако», он увлекался несколькими женщинами, что образ Марии в поэме меньше всего связан с одесской Марией и что в четвёртой главе раньше была не Мария, а Сонка. Переделал он Сонку в Марию оттого, что хотел, чтобы образ женщины был собирательный; имя Мария оставлено им как казавшееся ему наиболее женственным. Поэма эта никому не была обещана, и он чист перед собой, посвящая её мне» 30 Брик Л. Из воспоминаний // «Имя этой теме: любовь!» Современницы о Маяковском / Вступ. ст. сост., коммент. В. А. Катанян. М.: Дружба народов, 1993. C. 89. ⁠ .

Софья Шамардина. 1910–20-е годы. Шамардина помогала организовать турне футуристов в 1913–1914 годах. Лиля Брик указывала, что образ героини «Облака» первоначально писался с Шамардиной

Государственный музей В. В. Маяковского

Мария Денисова. 1910-е годы. Маяковский познакомился с художницей Денисовой во время турне футуристов. Считается, что именно Денисова вдохновила поэта на создание «Облака в штанах»

Государственный музей В. В. Маяковского

Лиля Брик, 1911 год. Во время написания «Облака» Маяковский увлекается несколькими женщинами, но посвящает поэму одной - «Тебе, Лиля»

Александр Саверкин/ТАСС

Откуда в поэме Джоконда, Джек Лондон и какао Ван Гутена?

Откуда взялись богоборческие мотивы поэмы?

Мятеж против Бога и ангелов основывается на литературной традиции, уходящей корнями в романтическую эпоху, — образах бунтующих Гигантов, которые штурмуют небо, богоборческих сюжетах Гейне, ницшеанском «антихристианстве» 31 Вайскопф М. Во весь логос. Религия Маяковского. М., Иерусалим: Саламандра, 1997. C. 45. ⁠ . Филолог Михаил Вайскопф проводит аналогию между разрушением рая в «Облаке» и «Мистерии-буфф» Комедия написана в 1918 году, к первой годовщине Октябрьской революции. Для рассказа о революции Маяковский использует библейские сюжеты, при этом переосмысляет их сатирически. В первой постановке пьесы помимо автора участвовали Всеволод Мейерхольд и Казимир Малевич. «Мистерия-буфф» считается первой советской пьесой. В 1921 году Маяковский кардинально её перерабатывает. ⁠ с апокрифом о разрушении Христом преисподней. Поэт, соперничающий с Богом, претендует на его место: «Эй, вы! / Небо! / Снимите шляпу!» Вайскопф интерпретирует бунт против Бога в поэме как «вечный рассказ о возлюбленной и мире, отобранных у Маяковского вселенским Соперником» 32 ⁠ . Эту мысль можно соотнести со строками из позднего стихотворения Маяковского «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» (1928), где вместо Бога появляется другой «небесный» соперник, рангом пониже:

Любить —
это с простынь,
бессонницей
рваных,
срываться,
ревнуя к Копернику,
его,
а не мужа Марьи Иванны,
считая
своим
соперником.

Поэт мстит Богу, устраивая против него революцию: «Герой «Облака в штанах», потерпев поражение — в битве за Марию, женщину с именем Богородицы, — развёртывает программу грандиозного мщения» 33 Вайскопф М. Во весь логос. Религия Маяковского. М., Иерусалим: Саламандра, 1997. C. 79. ⁠ . Вячеслав Вс. Иванов видел в мятеже против Бога отражение идей Ницше о сверхчеловеке: «Отрицание Бога у молодого Маяковского было настолько горячим, что оно само превращалось в подобие новой религии, где место древнего жертвоприношения занимало принесение в жертву Бога» 34 Иванов Вяч. Вс. Маяковский векам // В. Маяковский. Флейта-позвоночник: трагедия, стихотворения, поэмы. 1912-1917. М.: Прогресс-Плеяда. 2007. С. 276. ⁠ . Не случайно поэт провозглашает себя Заратустрой Пророк и основатель зороастризма (не ранее XII — не позднее VI века до н. э.). Автор священного писания зороастризма — «Авесты». По преданию, Заратустра получил его от бога Ахура-Мазды. Именно в учении Заратустры впервые встречаются концепции ада и рая, личной ответственности человека за свои поступки и посмертного суда. В книге Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра», вышедшей в 1883 году, древний пророк становится носителем совершенно других идей: он предрекает возникновение сверхчеловека, свободного от нравственных догм; Ницше считал, что именно Заратустра создал мораль, поэтому она должна быть разрушена от его имени. Маяковского интересует именно Заратустра в ницшеанском смысле. ⁠ , отсылая к ницшеанскому учению и словам героев Достоевского. Страстный богоборческий монолог в поэме не раз сравнивали с легендой о Великом инквизиторе из романа «Братья Карамазовы», где Иван Карамазов в аллегорической форме размышляет о свободе воли и совести в христианстве и подвергает сомнению важнейшие религиозные постулаты. Достоевский считал эту притчу кульминацией всего романа, а современники называли её анархической и вольнодумной. Отсылки к «Братьям Карамазовым» есть и в поэме Маяковского «Флейта-позвоночник» (1915):

Идеи, мотивы и образы «Облака» были развиты в поэмах «Флейта-позвоночник», «Война и мир», «Про это», «Человек», «Во весь голос». Так, мотив похищенной любви проявляется во «Флейте-позвоночнике» (1915), написанной вслед за «Облаком в штанах» и посвящённой Лиле Брик:

Захлопали
двери.
Вошёл он,
весельем улиц орошён.
Я
как надвое раскололся в вопле,
Крикнул ему:
«Хорошо,
уйду,
хорошо!
Твоя останется.
Тряпок нашей ей,
робкие крылья в шелках зажирели б.
Смотри, не уплыла б.
Камнем на шее
навесь жене жемчуга ожерелий!»

Любовная трагедия снова сопряжена с богоборческими мотивами: это Бог вывел «проклятую» возлюбленную «из пекловых глубин» и приказал любить. Жестокий замысел Господа, которого поэт именует «небесным Гофманом», «всевышним инквизитором», обрекает героя на душевную муку ради забавы. Филологи Анна Сергеева-Клятис и Андрей Россомахин в комментарии к поэме обращают внимание на подтекст образа возлюбленной, связанный с известным рассказом Гофмана «Песочный человек» (1816): «Оттуда могли быть почерпнуты и использованные в рефрене эпитеты: «небесный Гофман» и «ты, проклятая» (собственно, «небесный Гофман» — это Господь, который выдумывает, создаёт «проклятую» красавицу, — именно поэтому цензор и удалил этот эпитет» 35 Сергеева-Клятис А. Ю., Россомахин А. А. «Флейта-позвоночник» Владимира Маяковского: Комментированное издание. Статьи. Факсимиле. СПб.: Издательство Европейского университета, 2015. С. 20. ⁠ . Образ инфернальной героини может отсылать и к апокрифу о первой жене Адама Лилит, которая не желала покоряться мужу и стала одним из ночных демонов 36 Сергеева-Клятис А. Ю., Россомахин А. А. «Флейта-позвоночник» Владимира Маяковского: Комментированное издание. Статьи. Факсимиле. СПб.: Издательство Европейского университета, 2015. С. 25. ⁠ . Как и в страстной отповеди в «Облаке в штанах», поэт продолжает говорить с Богом на равных и завершает «Флейту-позвоночник» собственным распятием:

В праздник красьте сегодняшнее число.
Творись,
распятью равная магия.
Видите —
гвоздями слов
прибит к бумаге я.

Образы «тринадцатого апостола», «крикогубого Заратустры», «златоустейшего», которые примеряет на себя поэт в «Облаке в штанах», сменяются идентификацией с Иисусом в поэме «Человек» (1918). Это произведение — не что иное, как новое Евангелие от Маяковского, поэтапно описывающее рождение, жизнь, страсти, вознесение Маяковского, его пребывание на небе, возвращение на землю. Не случайно обложка поэмы (издание 1918 года) тоже изображает распятие в виде скрещения слов «Маяковский» и «Человек». Здесь поэту вновь противостоит могущественный враг, у которого служит поваром сам Бог и для которого Фидий ваяет «пышных баб»:

Повелитель Всего —
соперник мой,
мой неодолимый враг.
Нежнейшие горошинки на тонких чулках его.
Штанов франтовских восхитительны полосы.
Галстук,
выпестренный ахово,
с шеищи
по глобусу пуза расползся.

Фрагмент, в котором возлюбленная поэта приходит поклониться его сопернику и называет его пальцы стихами Маяковского, перекликается с решением Марии из «Облака в штанах» выйти замуж за другого. Мотив жертвоприношения во имя «немыслимой любви» реализуется в финале «Человека», когда поэт, возвращаясь на землю, узнаёт, что тысячи лет назад застрелился у двери любимой, а она выбросилась за ним вслед из окна. Схожую трактовку может иметь распятие поэта в поэме «Флейта-позвоночник»: «прими мой дар, дорогая, / больше я, может быть, ничего не придумаю».

Вайскопф М. Во весь логос. Религия Маяковского. М., Иерусалим: Саламандра, 1997.

Владимир Маяковский. Облако в штанах. К 100-летию первого издания. Статьи, комментарии, критика / Сост. Д. Карпов. М.: Государственный музей В. В. Маяковского, 2015. С. 103–109.

• Владимир Маяковский. Про это. Факсимильное издание. Статьи. Комментарии. СПб.: Издательство Европейского университета, 2014.
• Гаспаров М. Л. Владимир Маяковский // Очерки истории языка русской поэзии ХХ века: Опыты описания идиостилей. М.: Наследие, 1995. С. 363–395.
• Евреинов Н. Н. Демон театральности. М., СПб.: Летний сад, 2002.
• Иванов Вяч. Вс. Маяковский векам // В. Маяковский. Флейта-позвоночник: трагедия, стихотворения, поэмы. 1912–1917. М.: Прогресс-Плеяда. 2007. С. 263–312.
• Каменский В. Жизнь с Маяковским. Пермь: Пушка, 2014.
• Кантор К. Тринадцатый апостол. М.: Прогресс-Традиция, 2008.
• Катанян В. А. Маяковский: Хроника жизни и деятельности / Отв. ред. А. Е. Парнис. 5-е изд., доп. М.: Совет. писатель, 1985.
• Кацис Л. Ф. Владимир Маяковский: Поэт в интеллектуальном контексте эпохи. М.: Языки русской культуры, 2000.
• Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. М.: ГИХЛ, 1960.
• Морар А. Горящие слова поэта-кузнеца Маяковского // 1913. Слово как таковое. СПб.: Европейский университет, 2014. С. 212–221.
• Лиля Брик - Эльза Триоле. Неизданная переписка (1921–1970). М: Лак, 2000.
• Никитаев А. Т. Поэма Маяковского «Облако в штанах» в откликах 1910–20-х годов // Маяковский продолжается: Сборник научных статей и публикаций архивных материалов. Вып. 1. М.: Государственный музей В. В. Маяковского, 2003. С. 68–79.
• Пастернак Б. Л. Охранная грамота // Пастернак Б. Л. Полное собрание сочинений: В 11 т. М.: Слово/Slovo, 2004. Т. III: Проза. С. 148–238.
• Сергеева-Клятис А. Ю., Россомахин А. А. «Флейта-позвоночник» Владимира Маяковского: Комментированное издание. Статьи. Факсимиле. СПб.: Издательство Европейского университета, 2015. С. 7–49.
• Харджиев Н., Тренин В. Поэтическая культура Маяковского. М.: Искусство, 1970.
• Чуковский К. И. Маяковский // Маяковский в воспоминаниях современников. М.: Гослитиздат, 1963. С. 119–136.
• Чуковский К. И. Мой Уитмен. М.: Прогресс, 1969.
• Шкловский В. Вышла книга Маяковского «Облако в штанах» // Взял. Барабан футуристов. Пг: тип. Соколинского, 1915. С. 10–11.
• Якобсон Р. О. Заметки о прозе поэта Пастернака // Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987. С. 328–329.
• Янгфельдт Б. Любовь - это сердце всего. В. В. Маяковский и Л. Ю. Брик: Переписка, 1915–1930. М.: Книга, 1991.
• Янгфельдт Б. Ставка - жизнь. Владимир Маяковский и его круг. М.: АСТ: CORPUS, 2016.

Весь список литературы

Учащиеся одиннадцатого класса получают ценнейшие знания, знакомясь с произведениями классиков мировой и отечественной литературы, а решение олимпиадных заданий — это отличный способ упорядочить и систематизировать пройденный материал.

На этой странице мы собрали примеры олимпиадных заданий для 11 класса с ответами. Представленные задания составлены с учетом школьной программы и посвящены главным программным произведениям, а также личностям писателей. Предлагаем использовать наш сайт в качестве тренажера для подготовки к реальной олимпиаде.

Олимпиада по литературе 11 класс

Скачайте задания, заполнив форму!

После того как укажете данные, кнопка скачивания станет активной

Тестовые задания

1. Главный герой романа М. Булгакова Мастер вынес много испытаний. В какой-то момент, не выдержав, сжег свою рукопись. Что заслужил Мастер за своё творчество:

А) свет
Б) блаженство
В) покой, тишину
Г) богатство

2. Когда Маяковский это произведение отдал цензору, его спросили: «Вы что, на каторгу захотели?» Эта поэма выражает характер автора. Какая?
А) «Облако в штанах»
Б) «Во весь голос»
В) «Человек»
Г) «Хорошо»

3. Образ Евгения Онегина неоднозначный, как определил критик, «страдающий эгоист». Какая болезнь одолела Е. Онегина в молодости:
А) головная боль
Б) хандра
В) простуда
Г) дифтерия

4. Марина Цветаева – великий поэт, самобытная поэтесса. Одна из особенностей её лирики:
А) недосказанность, многоточия
Б) много пауз, выраженных с помощью тире
В) восторженность и восклицательные знаки
Г) вопросительные предложения

5. Один из приемов, который использует в своем романе «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевский для выражения характера главного героя, – сны. О чем последний описанный в романе сон Родиона Раскольникова:
А) О смерти лошали
Б) О моровой язве
В) О “тварях дрожащих” и “право имеющих”
Г) О Порфирии Петровиче

6. Павел Петрович, оппонент Базарова в романе «Отцы и дети» Тургенева, был сибарит. Каково значение этого слова:
А) человек, постоянно спорящий кем-то
Б) влюбленный человек
В) тот, кто любит все иностранное
Г) человек избалованный

7. В бессмертной комедии Грибоедова «Горе от ума» очень много афоризмов, крылатых выражений. Каково продолжение одного из них: «Шел в комнату…
А) зашел в палаты
Б) попал в другую
В) попал на бал
Г) зашел он в зал

8. В романе Пастернака «Доктор Живаго» главный герой был не только врачом, но и поэтом. Какое из стихотворений, по мысли автора, принадлежит главному герою:
А) “Свеча горела на столе, свеча горела…”
Б) “Любить иных — тяжелый крест…”
В) “По дому бродит привиденье…”
Г) “Никого не будет в доме…”

9. В романе Гончарова «Обломов» Илья Ильич большую часть жизни проводит на диване. Его образ жизни и мировосприятие – из детства, из Обломовки. Обломовцы очень любили поспать, поесть. Они «соглашались лучше терпеть всякого рода неудобства, чем…»
А) обидеть человека
Б) жить в удобствах
В) тратить деньги
Г) отказаться от обеда

10. Четвертое действие «Грозы» Островского происходит на галерее полуразрушенного здания с остатками фрески. Что на ней изображено?
А) образ мадонны
Б) геенна огненная
В) девять кругов ада
Г) Петровская баталия

Открытые вопросы

Вопрос 1
По приведенному ниже определению установите, о каком литературоведческом понятии идёт речь.

А)…- один из тропов, разновидность метонимии, перенесение значения одного слова на другое на основе замены количественных отношений: часть вместо целого («Белеет парус одинокий» — М.Ю. Лермонтова – вместо лодки – парус); единственное число вместо множественного («И раб судьбу благословил» — «Евгений Онегин» А.С Пушкина; «Но старость ходит осторожно / И подозрительно глядит». – А.С. Пушкин, «Полтава», песнь 1-я; «Отсель грозить мы будем шведу» — А.С. Пушкин, «Медный всадник»); целое берётся вместо части («Его зарыли в шар земной,/А был он лишь солдат» — С. Орлов).

Б)…- вымышленная картина идеального жизненного устройства. Термин связан с названием произведения английского писателя Томаcа Мора (1478-1535), который, критикуя в своём произведении эксплуатарское общество, рисовал мир, где все трудятся и счастливы. Его последователь — великий итальянский гуманист Т. Кампанелла. («Город солнца»), английский писатель – социалист В. Моррис («Вести ниоткуда») и д. р.

Вопрос 2
Определите размер стихотворения:
И гордый Демон не отстанет,
Пока живу я, от меня,
И ум мой озарять не станет
Лучом чудесного огня.
Покажет образ совершенства
И вдруг отнимет навсегда.
И дав предчувствие блаженства,
Не даст мне счастья никогда.
М. Ю. Лермонтов

Вопрос 3
Определите художественные средства выразительности, используемые поэтом С. А. Есениным для создания образа:
А) Рассвет рукой прохлады ровно
Сшибает яблоки зари.
Б)Синь то дремлет, то вздыхает.
В) Как серёжки зазвенит девичий смех.
Г)В водах ложных звенящая борозда
Д)Звонко чахнут тополя

Вопрос 4
Принесли мы Смоленской Заступнице,
Принесли Пресвятой Богородице
На руках во гробе серебряном
Наше солнце в муках погасшее, –
Александра, лебедя чистого.

По ком этот плач и почему упоминается Смоленская Богородица?

Вопрос 5
Как называется вводная часть литературного произведения, в которой изображаются события, начинающие развертывание сюжетного повествования, а также задаются расстановка и взаимоотношения персонажей.

Ответы на тесты

Тестовое задание	№ 1	№ 2	№ 3	№ 4	№ 5
Ответ	В	А	Б	Б	Б

Тестовое задание	№ 6	№ 7	№ 8	№ 9	№ 10
Ответ	Г	Б	А	В	Б

Ответы на открытие вопросы

Ответ на вопрос 1: А — Синекдоха, Б — утопия
Ответ на вопрос 2: Ямб
Ответ на вопрос 3: А) Олицетворение, Б) Метафора, В) Сравнение, Г) Эпитет, Д) Звукопись.
Ответ на вопрос 4: А. Блок, Смоленское кладбище
Ответ на вопрос 5: Экспозиция

Разделы: Литература

Класс: 11

Поэма В.В. Маяковского “Облако в штанах” создавалась на протяжении 1914 – первой половины 1915 годов (относится к дореволюционной лирике поэта) и первоначально называлась “Тринадцатый апостол”. В поэме в третьей части мы находим ссылку на первоначальный вариант заглавия:

Я, воспевающий машину и Англию,
может быть, просто,
в самом обыкновенном Евангелии
тринадцатый апостол.

На выступлении в Доме комсомола Красной Пресни на вечере, посвященном двадцатилетию деятельности, в 1930 году Маяковский рассказывал о возникновении заглавия: “...сначала называлось “Тринадцатый апостол”. Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: “Что вы, на каторгу захотели”? Я сказал, что ни в коем случае, что это ни в коем случае меня не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это – вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили – как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: “Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите, буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах ”. Эта книжка касалась тогдашней литературы, тогдашних писателей, тогдашней религии, и она вышла под таким заглавием”.

Видимо, эти строчки отражают мироощущение поэта того времени, он пишет о себе во вступлении с иронией. Он может быть другим, но не хочет, чтобы его заставляли что-то делать (любить, творить, верить).

Хотите -
Буду от мяса бешеный
-и, как небо, меняя тона-
Хотите-
Буду безукоризненно нежный,
Не мужчина, а – облако в штанах !

В предисловии к изданию поэмы 1918 года Маяковский определил идейную суть поэмы: “Долой вашу любовь”, “долой ваше искусство”, “долой ваш строй”, “долой вашу религию” - четыре крика четырех частей”. Поэма поэтому состоит из 4 частей (тетраптих) и вступления.

Вступление

Во вступлении лирический герой поэмы может быть соотнесен с личностью самого автора – В.В. Маяковского, так как он прямо говорит о себе:

У меня в душе ни одного седого волоса,
и старческой нежности нет в ней!
Мир огромив мощью голоса,
иду – красивый,
двадцатидвухлетний.

В первой части мы узнаем о том, что у героя есть мама и сестры Люда и Оля:

Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле,-
ему уже некуда деться.

Вспомним, как Маяковский во вступлении к поэме “Во весь голос” или в эпилоге трагедии “Владимир Маяковский” заявлял:

Юрий Анненков описывал Маяковского как необыкновенно красивого и необычного человека: “Он был огромного роста, мускулист и широкоплеч. Волосы он то состригал наголо, то отращивал до такой степени, что они не слушались уже ни гребенки, ни щетки... Тонкие брови лежали над самыми глазами...” Также мы можем говорить о близости лирического героя поэмы образу героя-бунтаря всей ранней лирики Маяковского. Он тоже независим, одинок, вступает во враждебные отношения с обществом (стихотворения “Нате!” и “Вам”! ).

Не верю, что есть цветочная Ницца!
Мною опять славословятся
мужчины, залежанные, как больница,
и женщины, истрепанные, как пословица.

Можем сравнить с ранее написанным стихотворением “Нате”!

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста
где-то недокушанных, недоеденных щей;
вот вы, женщина, на вас белила густо,
вы смотрите устрицей из раковин вещей.

Первая часть (“Долой вашу любовь”.)

Вы думаете, это бредит малярия?
Это было,
было в Одессе.

Первая часть поэмы посвящена любви – “Любовь любому рожденному дадена...” (“Люблю” ). Особое отношение Маяковского к любви можно выразить его же словами из части “Что вышло” поэмы “Люблю” – “громада любовь” . Он говорил: “Любовь – это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все прочее. Любовь – это сердце всего”. Известны женщины, которым поэт посвятил свое произведение. Это Лилия Брик и Мария Денисова. По свидетельству друзей-футуристов первые строчки поэмы “Облако в штанах” выросли из романтического эпизода. В Одессе в 1914 году Маяковский познакомился с Марией Александровной Денисовой, красивой и умной девушкой, захватившей его воображение. В 1915 году поэт закончил работу над поэмой и познакомился с Лилей Брик, которой читал произведение полностью и попросил разрешения посвятить его ей. Так на поэме, которая родилась из одной любовной драмы, появилось имя персонажа другой любовной истории (“Тебе, Лиля”). Но имя лирической героини – Мария – говорит еще и об обобщенном характере женского персонажа. Сам Маяковский объяснял Л. Брик, что, пока писалась поэма, увлекался несколькими женщинами, что в четвертой части раньше у него была Сонька (С.С. Шамардина), а не Мария, что это образ собирательный и потому имя Мария больше к нему подходит, что оно кажется ему наиболее женственным. Лирическая героиня не идеальна, она уходит от героя навсегда:

Вошла ты,
резкая, как “нате”!
муча перчатки замш,
сказала:
“Знаете-
я выхожу замуж”.

Герой любит и страдает оттого, что любимая его оставила. Он мучается и мечется у окна, горбясь от непосильного груза неразделенной любви (применена гипербола).

И вот,
громадный,
горблюсь в окне,
плавлю лбом стекло окошечное.

Ожидание любимой женщины – это целая жизнь. Необыкновенно точно поэт передает ход времени с помощью числительных:

“Приду в четыре”,- сказала Мария.
Восемь,
Девять,
Десять.
...
Полночь, с ножом мечась,
догнала,
зарезала,-
вон его!

Кажется, что сама жизнь, сама любовь утекает с ходом времени. Чувство героя мучительно, но так неповторимо. Нужно отметить, что Маяковский для наименования своего состояния подбирает очень точное, в данном контексте необходимое, слово – “любеночек”. Это неологизм, нужный для решения определенной художественной задачи – показать нежность героя, хрупкость его чувства, которое так и хочется убаюкать, как ребеночка. С колыбельной песней созвучны звоночки коночек, которые слышит герой с улицы (обратим внимание на сходность уменьшительно-ласкательных суффиксов в словах любеночек-коночек).

Будет любовь или нет?
Какая-
большая или крошечная?
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любеночек.
Она шарахается автомобильных гудков.
Любит звоночки коночек.

От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.

Особую роль Маяковский отводит метафорам, сравнениям и гиперболам. Вот некоторые из них:

Речь автора обращена к читателям образованным и знающим современность. Например, упоминание о Соборе Парижской Богоматери должно вызвать у читающего зрительное впечатление, он должен представить себе этот храм с его изваяниями мифических чудовищ – химер. С другой стороны, химерой называют нечто, не существующее вообще (может, идеальную любовь? мечту?).

В стеклах дождинки серые
свылись,
гримасу громадили,
как будто воют химеры
Собора Парижской Богоматери.

Помните!
Погибла Помпея,
когда раздразнили Везувий!

В начале ХХ века в 1911 году знаменитая картина Леонардо да Винчи “Джоконда” была украдена из Лувра, хотя все считали, что это невозможно сделать. Лирическая героиня – Мария – уходит от героя не просто так. Возможно, она прельстилась деньгами другого человека, его славой, умом. Скорее всего, в роли “другого” выступает буржуазный миропорядок, где властвуют деньги и жестокость.

Помните?
Вы говорили:
“Джек Лондон,
деньги,
любовь,
страсть”,-
а я одно видел:
вы – Джиоконда,
которую надо украсть!
И украли.

В финале первой части автор приводит развернутую метафору горящего дома – храма сердца. Ранее мы приводили его высказывание – “Любовь – это сердце всего”. Любовь опошлена, поэтому она уподобляется горящему публичному дому, из которого выбрасываются голые проститутки.

Каждое слово,
даже шутка,
которые изрыгает обгорающим ртом он,
выбрасывается, как голая проститутка
из горящего публичного дома.

Приходят пожарные – грубые люди в сапожищах,

на сердце горящее лезут в ласках.

Пожар перемещается от головы и лица в сердце:

На лице обгорающем
из трещины губ
обуглившийся поцелуишко броситься вырос.
Мама!
Петь не могу.
У церковки сердца занимается клирос!

Метафора перекликается с тем, что было в действительности. Герой страдает от неразделенной любви, “сгорает”. В 1915 году английский пассажирский пароход “Лузитания” был торпедирован германской подводной лодкой и сгорел в море:

Так страх
схватиться за небо
высил
горящие руки “Лузитании”.

Что же отрицает Маяковский в любви? Наверное, его не устраивает обывательское представление о ней: обман, предательство, продажность, неискренность, спокойствие.

Эй!
Господа!
Любители
святотатств,
преступлений,
боен,-
а самое страшное
видели-
лицо мое,
когда
я
абсолютно спокоен?

Крик первой части “Долой вашу любовь” назван криком последним, так как нет ничего страшнее жизни без любви. Без нее наступает смерть в горящем сердце человека.

Трясущимся людям
в квартирное тихо
стоглазое зарево рвется с пристани.
Крик последний,-
ты хоть
о том, что горю, в столетия выстони!

Вторая часть (“Долой ваше искусство”.)

От любви (“От нее разворачиваются и стихи...” ) автор переходит к творчеству.

Славьте меня!
Я великим не чета.
Я над всем, что сделано,
Ставлю “nihil”.
Никогда
ничего не хочу читать.
Книги?
Что книги!

В.В. Маяковский – один из основоположников нового течения в русской литературе начала ХХ века - футуризма. Футуристы на первый план выдвигали стихийное чувство разрушения старого мира и его форм и ставили перед собой цель содействовать грядущему “мировому перевороту” и рождению “нового человечества”. Разрушая условную систему жанров и стилей, футуристы возвращались к фольклорно-мифологической образности, когда язык был “частью природы”; настаивали на неограниченном “словотворчестве и словоновшестве”.

Я раньше думал -
книги делаются так:
пришел поэт,
легко разжал уста,
и сразу запел вдохновенный простак-
пожалуйста!
А оказывается-
прежде чем начнет петься,
долго ходят, размозолев от брожения,
и тихо барахтается в тине сердца
глупая вобла воображения.

В статье “Как делать стихи”? Маяковский пишет: “Я хожу. Размахивая руками и мыча еще почти без слов, то укорачивая шаг, чтоб не мешать мычанию, то помычиваю быстрее, в такт шагам. Так обстругивается и оформляется ритм – основа всякой поэтической вещи, проходящая через нее гулом. Постепенно из этого гула начинаешь вытаскивать отдельные слова” . В этой же работе он говорит: “Старые правила с “грезами, розами” и александрийским стихом не годятся”.

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,
из любвей и соловьев какое-то варево,
улица корчится безъязыкая-
ей нечем кричать и разговаривать.
Городов вавилонские башни,
возгордясь, возносим снова,
а бог
города на пашни
рушит,
мешая слово.

Поэт и толпа несовместимы. В ранней лирике Маяковский отрицает толпу. В стихотворении “Хорошее отношение к лошадям” читаем:

Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой
ему.

Улице нечем разговаривать, нет таких творцов, которые готовы говорить от ее лица. Отрицаемые прежним искусством стороны действительности требуют своего места в нем, но прежние средства выразительности бессильны перед этой задачей. Поэтому в традиционном для поэзии противостоянии искусства и жизни поэт отдает предпочтение жизни. Поэт призывает людей к разрушению старого мира и отрицает предыдущую литературную традицию (рифма Гете-паркете говорит о намеренном вызове-пренебрежении):

Улицу муку молча перла.
Крик торчком стоял из глотки.
...
А за поэтами-
уличные тыщи...
...
Мы сами творцы в горящем гимне-
шуме фабрики и лаборатории.
Что мне до Фауста,
феерией ракет
скользящего с Мефистофелем
в небесном паркете.
Я знаю-
гвоздь у меня в сапоге
кошмарней, чем фантазия у Гете!

Поэт поневоле становится новым Заратустрой (древнеиранский пророк, основатель зороастризма) – проповедником, глашатаем правды (вспомним, первоначальный вариант заглавия – “Тринадцатый апостол”).

Я,
златоустейший,
чье каждое слово
душу новородит,
именинит тело,
говорю вам:
мельчайшая пылинка живого
ценнее всего, что я сделаю и сделал!
Слушайте!
Проповедует,
мечась и стеня,
сегодняшнего дня крикогубый Заратустра!

Футуристы, выступая в городах России, часто вызывали недоумение. Их творчество носило порой скандальный характер.

Это взвело на голгофы аудиторий
Петрограда, Москвы, Одессы, Киева,
и не было ни одного,
который
не кричал бы:
“Распни,
распни его”!

Футурист Маяковский отрицает поэтов золотого века, но и они задумывались о смысле творчества, ставили проблемы взаимоотношения поэта и толпы (А.С.Пушкин “Пророк”, “Поэт и толпа”, “Памятник”, М.Ю.Лермонтов “Пророк”). Традиция как таковая продолжает существововать.

Концовка второй части – снова развернутая метафора. Лирический герой – автор - ради людей готов вырвать душу и дать ее на растерзание. Герой поэмы В. Маяковского несет свою душу, как знамя.

И когда,
приход его
мятежом оглашая,
выйдете к спасителю-
вам я
душу вытащу,
растопчу,
чтоб большая!-
и окровавленную дам, как знамя.

Футуристы ратовали за “словотворчество и словоновшество”. Неологизмы у Маяковского всегда выполняют определенную художественную задачу. В книге З. Паперного “О мастерстве Маяковского” он пишет: “Особенность поэтического стиля Маяковского – необычайная активность по отношению к слову. Если оно кажется ему недостаточно выразительным, о смело изменяет его, придает необычный вид, а иногда и вовсе переделывает его”. Примеров неологизмов в поэме “Облако в штанах” множество: стекло окошечное, любеночек. слезовой течи, крикогубый, размозолев, выкипячивают, поцелуишко, именинит, новородит, златоустейший, исслезенные веки, небье лицо и др.

Маяковский стремится к тому, чтобы сделать поэтическим “говор миллионов”. Он смело вводит в стих новые речевые пласты языка, находившиеся ранее за рамками представлений о литературно-поэтическом языке.

Примечание . Лепрозорий – лечебное учреждение для прокаженных (у Маяковского – город).

Третья часть (“Долой ваш строй”.)

Напомним, что футуристы ставили перед собой цель содействовать грядущему “мировому перевороту” и рождению “нового человечества”. Поэт помогает осуществлению перемен своим трудом. Труд писателя и поэта– это, прежде всего, владение художественным словом. Слово – есть мысль изреченная. Неизбежность мыслить у Маяковского – почти сумасшествие.

Ах, зачем это,
откуда это
в светлое весело
грязных кулачищ замах!
Пришла
и голову отчаянием завесила
мысль о сумасшедших домах.

“Отец” в искусстве для автора “Облака в штанах” – Давид Бурлюк, поэт-футурист, одобривший стихи молодого поэта Маяковского: “Да вы ж гениальный поэт”!. В автобиографии “Я сам” (1922 год) поэт рассказывал о своем сближении с Бурлюком: “В училище появился Бурлюк. Вид наглый. Лорнетка. Сюртук. Ходит напевая... Днем у меня вышло стихотворение. Вернее – куски.. Читаю строки Бурлюку. Прибавляю – это один мой знакомый. Давид остановился. Осмотрел меня. Рявкнул: “Да это ж вы сами написали!..”

И-
как в гибель дредноута
от душащих спазм
бросаются в разинутый люк-
сквозь свой
до крика разодранный глаз
лез, обезумев, Бурлюк.
Почти окровавив исслезенные веки,
вылез,
встал,
пошел
и снежностью, неожиданной в жирном человеке,
взял и сказал:
“Хорошо”!

Примечание. Дредноут – большой броненосец, предшественник современного линейного корабля.

Далее в тексте мы находим упоминание о знаменитой желтой кофте Маяковского. Кофта – маска, скрывающая ранимую и незащищенную душу поэта. (Аналогия со стихотворением Маяковского “Кофта фата” 1914 года.)

Я сошью себе черные штаны
из бархата голоса моего.
Желтую кофту из трех аршин заката.

Страдающим и одиноким пришел в русскую поэзию юный Владимир Маяковский. А ему с первого же появления в печати и на эстраде навязали роль литературного хулигана, и он, чтобы не кануть в безвестность, поддерживал эту репутацию дерзкими выходками на вечерах. Критика издевалась над желтой кофтой, которая, конечно, была вызовом благонамеренной публике, но появилась от бедности, и критика не заметила, что в желтую кофту “душа от осмотров укутана”.

В поэме описан реальный случай: приговоренный к смерти за вознаграждение согласился крикнуть семье в момент казни: “Пейте какао Ван-Гутена”!

Хорошо, когда в желтую кофту
душа от осмотров укутана!
Хорошо,
когда брошенный в зубы эшафоту,
крикнуть:
“Пейте какао Ван-Гутена”!

Противник Маяковского-футуриста в творчестве – Игорь Северянин. Критика символиста довольно груба.

А из сигарного дыма
ликерною рюмкой
вытягивалось пропитое лицо Северянина.
Как вы смеете называться поэтом
и, серенький, чирикать, как перепел!

Сегодня
надо
кастетом
кроиться миру в черепе!

Упоминая реальных исторических лиц, живших в разных эпохах и разных странах, Маяковский расширяет временные и пространственные рамки произведения. “Суровая гримаса железного Бисмарка”, немецкого канцлера, не испугает новых бунтарей.

Гром из-за тучи, зверея, вылез,
громадные ноздри задорно высморкал,
и небье лицо секунду кривилось
суровой гримасой железного Бисмарка.

“Грядет генерал Галифе” (1830-1909 годы, французский генерал, возглавлявший расправу с парижскими коммунарами в 1871 году), но и он не страшен.

Вы думаете-
это солнце нежненько
треплет по щечке кафе?
Это опять расстрелять мятежников
грядет генерал Галифе!

“Ночь пирует Мамаем” - и ночь закончится, и она не страшит (полководцы Чингисхана праздновали победу, сидя на досках, положенных на тела пленных), никто не помешает, даже такие, как Азеф (член партии эсеров, провокатор, состоявший на службе в департаменте полиции).

Видите-
небо опять нудит
пригоршнью обрызганных предательством звезд?
Пришла.
Пирует Мамаем,
задом на город насев.
Эту ночь глазами не проломаем,
черную, как Азеф!

Равняться разве что на великого Наполеона, но и он для Маяковского как смешная собака на цепи.

Невероятно себя нарядив,
пойду по земле,
чтоб нравился и жегся,
а впереди
на цепочке Наполеона поведу, как мопса.

Призыв к революции следует незамедлительно (помним идею этой части – “долой ваш строй”).

Выньте, гулящие, руки из брюк-
берите камень, нож или бомбу,
а если у которого нету рук-
пришел чтоб и бился лбом бы!
Идите, голодненькие,
потненькие,
покорненькие,
закисшие в блохастом грязненьке!
Идите!
Понедельники и вторники
окрасим кровью в праздники!

И гимном новой революции становится “Марсельеза” - песня французской революции. В 1905 году в городе Кутаиси гимназист Маяковский принимал активное участие в революционных событиях, пришедшихся на его самый романтический, самый восприимчивый возраст познания мира. Он участвовал в манифестациях, ходил на демонстрации, пел “Марсельезу”.

На небе, красный, как марсельеза,
вздрагивал, околевая, закат.

Во второй части футуристы уже описывались поэтом как люди, восходящие на голгофы аудиторий. Опять они не поняты, поэт среди них как Иисус, проклятый толпой. По евангельской легенде, иерусалимская толпа требовала помилования разбойника Вараввы, осужденного в один день с Христом, и казни Иисуса. Обратим внимание и на звукопись: слово месиве у Маяковского созвучно слову мессия .

Видишь – опять
голгофнику оплеванному
Предпочитают Варавву?
Может быть, нарочно я
в человечьем месиве
лицом никого не новей.
Я,
может быть,
самый красивый
из всех твоих сыновей.

Под эгидой новой революции должно вырасти новое поколение, счастливее предыдущего (к предыдущему поколению принадлежит и сам Маяковский – тринадцатый апостол, ученик, которого не существует в евангельских текстах).

Дай им,
заплесневевшим от радости,
скорой смерти времени,
чтоб стали дети, должные подрасти,
мальчики – отцы,
девочки – забеременели.
И новым рожденным дай обрасти
пытливой сединой волхвов,
и придут они-
и будут детей крестить
именами моих стихов.

Третья часть завершается апофеозом эпатажа. Нет, Маяковский не Христос, не тринадцатый апостол. Он – человек со своими принципами и с самой прекрасной душой.

Четвертая часть (“Долой вашу религию”.)

Итак, прочитав третью часть, мы пришли к выводу, что для поэта – лирического героя поэмы нет авторитетов (Я над всем, что сделано, /Ставлю “nihil” (ничто)), он отрицает и религию тоже (“долой вашу религию”). В поэме 1915 года “Флейта-позвоночник” поэт пишет:

Вот я богохулил.
Орал, что бога нет...

Оказалось, он есть. Человек не бог, поэтому все возможное для него невозможно. Любовь дана ему, но вот что с ней делать?

...а бог такую из пекловых глубин,
что перед ней гора заволнуется и дрогнет,
вывел и велел:
люби!

(в поэме “Флейта-позвоночник” речь, правда, идет о Лилии Брик).

Мария в начале четвертой части – земная женщина, которая отдана другому. Ее отношение к поэту подобно “черствой булке вчерашней ласки”.

Мария! Мария! Мария!
Пусти, Мария!
Я не могу на улицах!
Не хочешь?
...
Мария, не хочешь такого?

Постепенно герой начинает хотеть не только обладать телом женщины, но и ее душой. В тексте возникает отрывок молитвы “Отче наш” как символ отрицания дуализма в христианской религии, соединения греха и святости, тела и души. (Тиана – героиня поэмы Северянина):

Мария!
Поэт сонеты поет Тиане,
а я-
весь из мяса,
человек весь-
тело твое просто прошу,
как просят христиане-
“хлеб наш насущный
даждь нам днесь”.

Об одном из отрывков сохранился рассказ самого поэта в статье “Как делать стихи”?:

“Году в тринадцатом, возвращаясь из Саратова в Москву, я, в целях доказательства какой-то вагонной спутнице своей полной лояльности, сказал ей, что я “не мужчина, а облако в штанах”. Сказав, я сейчас же сообразил, что это может пригодиться для стиха, а вдруг это разойдется изустно и будет разбазарено зря? Страшно обеспокоенный, я с полчаса допрашивал девушку наводящими вопросами и успокоился, только убедившись, что мои слова уже вылетели у нее из следующего уха.

Через два года “облако в штанах” понадобилось мне для названия целой поэмы.

Я два дня думал над словами о нежности одинокого человека к единственной любимой.

Как он будет беречь и любить ее?

Я лег на третью ночь спать с головной болью, ничего не придумав. Ночью определение пришло.

Тело твое
буду беречь и любить,
как солдат, обрубленный войною,
ненужный, ничей,
бережет
свою единственную ногу”.

Речь, обращенная к Богу, пронизана несколькими интонациями:

Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал
что у каждого есть голова,-
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!

Я думал – ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.
Видишь, я нагибаюсь,
из-за голенища
достаю сапожный ножик.
Крылатые прохвосты!
Жмитесь в раю!

богоборческий протест и в финале поэмы смирение перед величием вселенной:

Эй, вы!
Небо!
Снимите шляпу!
Я иду!
Глухо.
Вселенная спит,
положив на лапу
с клещами звезд огромное ухо.

Богоборческий мотив выражен следующим образом: раз Бог не смог создать совершенный мир счастливых людей, он должен уступить место новому Человеку. Этот вызов не услышан (“Вселенная спит...”). Единственный выход отсюда по логике поэта – выход в реальное действие, в революцию.

Внимательный читатель обнаружит в четвертой части аналогии с другими произведениями Маяковского. Во-первых, метафора “слезы из глаз – да!- из опущенных глаз водосточных труб” - это перефразированная цитата из стихотворения “А вы могли бы”?

Я сразу смазал карту будняя,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

Во-вторых, одиночество, созерцание звезд и ночного неба – это тема стихотворения “Послушайте”! Также лирический герой врывается к Богу и просит о том, чтобы мечта сбылась.

В-третьих, явные соответствия в теме есть между поэмами “Облако в штанах” (1914-1915), “Флейта-позвоночник” (1915) и “Люблю” (1922). Ал. Михайлов писал: “В лирическом герое дореволюционных поэм Маяковского сходятся, объединяются, с одной стороны, романтически обобщенный “чудо” - человек, с другой – вполне конкретный, часто называющийся своим именем Маяковский. Один показан в борьбе с мировым злом, другой – в жизненных конфликтах. Объединяет их общий пафос самоутверждения человека в его равновеликости с миром”.

После комментированного чтения поэмы можно сделать выводы: типичный для дореволюционной лирики Маяковского романтический конфликт не ограничивается в поэме “Облако в штанах” сферой любовной, неудача в любви приводит героя к последовательному отрицанию современной этики, эстетики, политики, религии. Отрицание не является для героя самоцелью, оно пронизано пафосом утверждения новых ценностей строительства нового мира.

Использованная литература

1. Дядичев В.Н. В.В. Маяковский в жизни и творчестве: Учебное пособие для школ, гимназий, лицеев и колледжей. – М.: “ТИД “Русское слово – РС”, 2002.
2. Маяковский В.В. Сочинения в двух томах. Т. 1 и 2/Сост. Ал. Михайлова; Прим. А. Ушакова. – М.: Правда, 1988.
3. Русская литература ХХ века. 11 класс: Поурочные разработки. Метод. рекомендации для учителя/В.В Агеносов и др.; Под ред. В.В. Агеносова. – М.: Дрофа, 2006.